Намеченный объект, которого звали Ричардом Каттоном, Дилан застал за своим рабочим местом. Он в спешке что-то печатал, постукивая пальцами по горящей мягким белым светом клавиатуре своего компьютера, потом закрыл вкладку и взглянул на внедрившегося в его личное пространство парня. Дилан поздоровался и тут же приступил к осуществлению не очень-то коварной и в чем-то беспечной идеи.
– Слушай, мне надо кое-что по учебе срочно доделать, а мой ноут навернулся. Не одолжишь свой ПК буквально на пятнадцать минут?
– Так, может, ребятам из «ремонта» его покажешь? Они в два счета поломку устранят. А так, конечно. – Он махнул ладонью, мол, пустяки какие. – Я все равно на обед собирался.
– Не-е, я давно уже хочу железо поменять, но спасибо. – Дилан засиял улыбкой, полной благодушия, хотя его самолюбие было немного задето: если бы ноутбук на самом деле сломался, то он починил бы его сам.
Ричард, не подозревая о подвохе, ушёл восвояси, а Дилан терять времени не собирался – он сразу же сел за компьютер. Поколдовал немного, изредка озираясь по сторонам, чтобы кто внезапно со спины не подкрался, и, положив флэшку на считывающий датчик, Дилан приступил к краже данных. Взлому, если угодно. Установленные защитные системы пока не реагировали – значит, он был на верном пути, значит, он ничего не упустил. Все шло неплохо, и Дилан даже позволил себе расслабиться, как вдруг на мониторе неожиданно замигало: «В доступе отказано». Передача информации прервалась, точно пульс Дилана в этот миг, и парень тут же совладал с самим собой и продолжил сидеть, как ни в чем не бывало. Немного погодя, он непринуждённо убрал флешку со сканера, подчистил за собой «улики» и преспокойно покинул место преступления, оставляя все в первоначальном виде. В висках у него стучали нервы, хотя виду этому он не подавал. Дилану не удалось что-то доглядеть, однако причина была не в его ошибке, а в неверных сведениях, которыми он владел. Чёртовы секреты корпорации, видимо, распространялись и на кибернетику. Наверняка сейчас айтишники из сферы безопасности судорожно пытаются понять, что вообще произошло, возможно, они обнаружат незначительную утечку данных, но ничего более выяснить у них не выйдет. Червь благополучно самоуничтожился, и в теории не должен был оставить никаких следов, а если и оставил – это ничего не даст. Отследить обратный сигнал никаким образом не получится, уж Дилан позаботился о своей шкуре в полной мере. Ему хотелось надеяться на свой ум, потому что в случае неудачи – он нежилец. Нельзя и представить, что с ним сделает отец, если узнает, что его собственный сын пытался взломать засекреченные архивы с неведомо какой целью. Странно это все выглядит, но Дилан слишком устал от вечных тайн и недоговорок – он был сыт ими по горло. Так или иначе, ему посчастливилось стащить парочку файлов, осталось убедиться, стоили ли они проявленного авантюризма. Дилан считал, что хотя бы для малейшего толку такого количества будет недостаточно, и все-таки для начала необходимо их изучить в тихой обстановке.
Он оставил здание «Нервуса» позади и сел в машину, отправляясь домой в привычной компании: с водителем и бугаем-охранником. Сзади и спереди его сопровождали ещё два авто, гарантирующие Дилану эмоциональный комфорт и надежную защиту от любых угроз. Живя в такой атмосфере с первого дня своего рождения, он привык этого не замечать, каждый день мирясь с неизбежным образом такого существования. Дилан научился погружаться в свой маленький, но вовсе не тесный мирок, не зависимо от того, сколько его окружало безликих, бесформенных людей. Иногда ему хотелось избавиться от всего этого: стать кем-то другим, кем-то обычным и не имеющим значения, превратиться в простого человека, который сам управляет своей жизнью. Быть может, вся эта душевная тяжесть и являлась причиной его не совсем уместного поступка. Хоть что-то в своём занудном прозябании Дилан сделал против правил и оттого ему немного полегчало.
Вернувшись в большой, холодный и пустой особняк, Дилан с долей негодования разместился в гостиной, прихватив с собой ноутбук. В просторной комнате, покрытой полумраком, автоматически включилась подсветка аквамаринного цвета. Она ненавязчиво распространяла свое сияние по всему потолку, пуская лучи из встроенных в стену диодов. При присутствии хозяина в доме оживилась виртуальная служанка LOS600, которая обратилась к Дилану заботливым и в то же время безжизненным голосом:
– Добрый вечер! Хотите посмотреть телевизор или послушать музыку?
– Нет, – сухо рявкнул Дилан, чьё внимание полностью отнял гаджет, лежащий на его коленях. – И не беспокой меня.
Пришло время ступить на землю запретной зоны – открыть файлы единственного проекта Ласса Шейна, о котором Дилан когда-то услышал. И то, случайно, ведь отец ничего ему не рассказывал. Парень скопировал архив к себе на ноутбук и с умеренным трепетом нажал на первый документ, надеясь, что сможет обнаружить дельную информацию. Всплыло темно-синее окошко с заголовком:
ПРОЕКТ «DUOS LEPORES»
Заключительная характеристика индивида ИСОБ
Статус: мертв
Дилану ничего не сказало именование неизвестного «индивида» – не было и предположений, что скрывала в себе аббревиатура – и вообще, она ли это, – но пара строчек уже не на шутку его насторожила. Речь шла о живом существе, вероятнее всего, о человеке. Если он уже мертв, то почему? Дилан стал читать дальше.
Индивид ИСОБ-01 без патологических изменений с физической и психической стороны, развивался соответственно возрастным параметрам. Во время жизни не наблюдалось вредных факторов, способствующих ухудшению эмоционального состояния. В повседневности исключены агрессивность и жестокость, в характере всегда превалировали следующие качества: уравновешенность, доброта и оптимистичность. Ежегодно с двенадцати лет индивид ИСОБ-01 впадал в глубокую депрессию, причины которой обнаружены не были. Близкие люди никаких изменений в его состоянии не отмечали, считали, что «он никогда не унывал». В семнадцать с половиной лет индивид ИСОБ-01 покончил жизнь самоубийством (изрезал все видимые на теле вены).
«Вот тебе и не унывал», – пронеслась ироничная мысль в голове у Дилана. Представленный текст напоминал выписку из истории болезни какого-то пациента, почему тогда Ласс Шейн сделал из этого целый проект? Нет, тут что-то не сходилось. Понять бы ещё, что именно. Дилан хотел было перейти к следующему файлу, как услышал звонок телефона, оставленного в прихожей.
– Лула, – обратился он к специфичной служанке, – кто это там?
– Видео-звонок от Стенли Фратта, хотите с ним поговорить? – моментально отозвалась домашняя система, подключённая ко всем электронным устройствам Дилана.
– Так уж и быть, – он шумно выдохнул, – выведи картинку сюда.
Сеточка электросхем вспыхнула светло-голубыми кривыми линиями по всей плоскости журнального столика, из его основания поднялась миниатюрная камера, а над гладкой стеклянной поверхностью засветилась голограмма с перекошенным от недовольства лицом.
– Опять ты в своём погребе сидишь, Ди? – заговорил Стенли, с чавканьем жуя жвачку и демонстративно закатывая глаза.
– Чего тебе? Я занят вообще-то, – ворчливо произнёс Дилан, выглянув из-за крышки ноутбука. Густая прядь волос цвета кофейного зерна спала ему на правый глаз, но убирать ее он не стал.
– Воу-воу, Ди, расслабься! – Фратт опустил свой смартфон вниз и на что-то отвлёкся.
– Сколько уже можно трясти своими тремя подбородками перед объективом? – Дилан засмеялся. – Не сказал бы, что вид завораживает, дружище…
– Чё ты там бормочешь? – Он установил телефон в нормальном положении, и его загорелая кожа засияла в лучах яркой лампы. – Такую вещь тебе расскажу сейчас! Прикинь, отец подогнал мне самолёт! У меня теперь есть личные крылья!
Стенли Фратт приходился сыном одному очень богатому и известному человеку, который являлся серьёзной фигурой в правительственных кругах. Формально, его отец был в разы влиятельнее Ласса Шейна, основное слово тут: формально. И почему-то Стенли нередко всячески пытался выставить себя и своего родителя выше людской расы, периодически тыкая Дилана во всю свою сказку носом. Он делал это, возможно, не специально… Ну, нравилось ему меряться размером кошелька и диапазоном влияния, что поделать? Дилан привык не обращать внимания на ребяческое стремление приятеля быть первым в любой мелочи. Не может быть в человеке идеально все, обязательно найдется изъян. Тут зависит от того, кем он тебе приходится: другом – смиришься, врагом – зацепишься.
