Бетинка с улыбкой вспомнила, как много лет назад Олле Верус несколько раз приезжал к её отцу и они вели долгие непонятные разговоры о морских делах, пока кто-нибудь из них не замечал, что маленькая Бетинка совсем заскучала. Она побаивалась Олле Веруса, порой даже пряталась от него, но он в два счёта находил её, брал на руки и вместо сказок рассказывал истории об удивительном острове Файолеана…

Бетинка положила письмо на столик у кровати и хотела погасить свет, но вместо этого вскрикнула и в ужасе отпрянула к стене: на её глазах из-под столика тёмным облаком выползла тень, едва не коснувшись её руки, и накрыла письмо. Задержавшись немного, тень проплыла к приоткрытому окну каюты, выскользнула в щель и скрылась в ночи.

Олле Верус положил на стол перед Эльтой большую кипу бумаг.

– Буду очень благодарен, если ты их разберёшь. Карты – к картам, письма – к письмам и так далее. Эти документы мне передали недавно в таком состоянии, а у меня всё руки не доходят ими заняться.

– Но если здесь письма, мне придётся в них заглядывать, а читать чужие письма…

– Заглядывай смело, я тебе разрешаю. В них нет никаких личных тайн. И людей, которые их писали, уже нет в живых.

Эльта стала раскладывать бумаги; думала, это будет очень скучно, но ошиблась: бумаги большей частью оказались старые, а то и вовсе старинные. У Эльты порой возникало ощущение, будто она в музее – если бы существовал музей, где можно трогать руками экспонаты.

В первый вечер Эльта только рассортировала их, а упорядочить каждую стопку решила назавтра. Утром начала с писем. Они были посвящены морским темам, многие состояли из нескольких листов, и приходилось искать недостающие части. Постепенно Эльте удалось собрать их и разложить по именам отправителей и датам. Один лист привлёк её внимание: он выпал из середины длинного письма, поэтому ни имени отправителя, ни даты Эльта узнать не смогла. Она даже заглянула в шкаф, предположив, что начало и конец письма завалились куда-нибудь, но ничего не нашла. Этот лист был исписан некрупным твёрдым почерком почти без наклона, и там говорилось об Острове, упоминался король Кин. Эльта обратила внимание на необычное начертание букв «а» и «д». Она положила находку в самый низ стопки писем.

После обеда добралась до карт. Морские разложила как сумела, но для этого пришлось постоянно заглядывать в огромный атлас, лежавший у капитана в шкафу. К удивлению Эльты, помимо морских карт, среди бумаг оказалось и несколько карт Файолеаны. Эльта сразу вспомнила зимний разговор с Эймером, его слова о том, что у Острова не существует карты. Посмотрела на карты повнимательнее и после некоторых раздумий решила, что это копии: было ощущение, что их перерисовали откуда-то, причём не очень умело. Вскоре Эльта обнаружила и оригинал, но более странной карты ей ещё не приходилось видеть.

Эльта неплохо помнила город, и по её ощущению, он был изображён абсолютно верно. Она мысленно прошла по знакомым улицам и не обнаружила ни одной неточности. Вдохновившись, решила удовлетворить своё давнее любопытство по поводу остальной части Острова, о которой спрашивала у королевы, но получила уклончивый ответ. Развернула карту и принялась рассматривать. Узнала, где находятся перевалы и что собой представляет лес за городом, но, когда перевела взгляд дальше к западу, пытаясь проследить направление лесной дороги, ей показалось, что у неё двоится в глазах или что рисунок смещается, словно бы дробится.

– Наверное, надо отдохнуть, – сказала Эльта сама себе, распрямилась, потянулась и стала бродить по каюте. Здесь было множество удивительных и красивых вещей: статуэтки, привезённые из дальних стран, навигационные приборы, которые Эльта видела на картинках, но не знала, как они называются, – ей удалось определить только секстант; на одном из шкафов стояла модель «Альбатроса» длиной в локоть, очень тонкой работы.

Эльта вернулась к карте, посмотрела на то же место снова – рисунок всё равно смещался, как плохо сложенная мозаика. Эльта вгляделась и поняла, что это не обман зрения и не волшебство, а замысел автора карты: она была прорисована очень тщательно, но изображение состояло из фрагментов неодинаковой величины и неправильной формы, которые почему-то плохо сочетались друг с другом. Между некоторыми светлели едва заметные пробелы – рисунок словно был разбит на мелкие кусочки. Так выглядели на карте центральная и западная части острова. Эльта в недоумении свернула карту, гадая, кому и зачем понадобилось рисовать её подобным образом.

А Яник в этот день встал ни свет ни заря, вместе с командой, и весь день носился по «Альбатросу», выполняя различные поручения. Он несколько раз видел Эльту, но не было времени поговорить с ней. Это удалось только вечером, когда Эльта вышла на палубу подышать свежим воздухом. Яник подошёл и встал рядом.

– Ой, что это у тебя? – спросила она, глядя на его руки, – все ладони у него были в ссадинах и свежих мозолях.

– Да это с непривычки. Помогал вытягивать снасти. Меня ещё обещали научить вязать морские узлы. Эх, как жалко, что мы уже завтра придём на Остров! Вот бы тут побыть подольше… Я только начал…

– Олле Верус сказал, что отвезёт нас в Лакину, когда мы отдадим камень.

Яник просиял:

– Ура! Это лучшее лето в моей жизни! А у тебя что нового? Разобрала эти бумаги?

– Да. И нашла кое-что интересное. – И она рассказала ему о странной карте.

– Ничего себе, – кивнул Яник, но было заметно, что он слушал невнимательно, думая о чём-то другом.

Некоторое время они молчали, глядя на неподвижные сиреневые облака над тускнеющим морем. Заходящее солнце скрылось за этими облаками, и ветер стал свежее. «Альбатрос» мчался на запад, чуть накренившись. Яник посмотрел на паруса, наполненные ветром, и зевнул.

– Ты ведь в кубрике живёшь? А где ты там спишь? – полюбопытствовала Эльта.

– В подвесной койке. Ну как в гамаке. Это очень здорово! Ладно, пойду спать. Сейчас уже все будут ложиться. Спокойной ночи!

– Как я рада, что завтра мы увидим Остров!

– Да, я тоже рад, – бесцветно ответил Яник.

– Спокойной ночи! – сказала Эльта, удивлённо глядя ему вслед.

Проснувшись наутро, она увидела в окне каюты серое пасмурное небо. «Альбатрос» покачивало. Стрелка барометра вчера показывала «Переменно», а теперь опустилась на «Ветер» и к вечеру, похоже, намеревалась достичь «Дождя».

Эльта разложила на столе стопки разобранных документов и хотела позвать капитана, но он сам зашёл в каюту. Оглядев результаты её работы, сказал:

– Отлично! Большое спасибо. Ты читала эти письма?

– Почти нет. Только чтобы определить порядок листов.

– Это архив моего друга, погибшего в стычке с пиратами.

– Здесь есть пираты?

– На этом маршруте – нет, а вот на юге их много… С этим архивом ещё разбираться и разбираться. Он неполон, возможно, ты заметила.

– Да.

– Неполон, и к нему очень много вопросов… Самый главный из них – куда пропали остальные бумаги. Я очень хотел бы это знать.

Эльта не поняла, зачем капитан сказал ей об этом, но спрашивать постеснялась. К тому же она с утра почему-то чувствовала себя разбитой, а теперь к этому прибавилась головная боль и тошнота. Олле Верус взглянул на неё:

– Ой, да тебя укачало! Свежеет, ночью надо ждать бури. Но ничего, к тому времени вы с Яником уже будете на берегу. Советую лечь, станет легче.

Так Эльта и поступила. Лежать в самом деле было приятно, она закрыла глаза и незаметно заснула. Ей приснился странный сон: как будто холодным и пасмурным вечером поздней осени она гуляет по дворцовому парку Файолеаны, но парк выглядит запущенным, словно уже много лет им никто не занимался: в чашах фонтанов – пыль и мох, кусты разрослись, дорожки покрыты бурьяном… Эльта смотрела, как ветер раскачивает высокие кроны, и вдруг поняла, что она здесь совершенно одна, на всём Острове нет никого, кроме неё, – и в ужасе проснулась. Ей захотелось на воздух. Она поспешила наверх и на трапе столкнулась с вестовым.