Дальше стали рассматривать дело об оскорблении Ивачева и Калинского и тут тоже все оказалось для гвардейцев не столь радужно, как они думали. Первым делом судьи их спросили, что они делали в отеле и не были ли они сами пьяны. Ответ о том, что они зашли навестить своего старого товарища, а сами почти не пьют, вызвал недоверчивый свист и реплики в зале, и председателю даже пришлось призвать офицеров к порядку. Калинского многие офицеры знали, как картежника и любителя погулять, а кто не знал, тех просветили газетчики – заказные статьи оружие обоюдоострое, а материала на гвардейцев было немало. В том числе и на штабс-капитана Ивачева и на молодого корнета Степана Линько, который, как оказалось, вляпался в нехороший скандал с забеременевшей дочкой одного лавочника. Их рассказ о том, что пьяная Дергачева ни с того ни с сего набросилась в коридоре на старшего по званию, после предыдущей неудачной попытки вменить мне аморалку смотрелся откровенно бледно.

Я в это время сидел молча с самым гордым и несгибаемым видом. Отыгрывать героя надо по полной программе. Тем более, что мои обвинители старательно топили себя сами вскоре перейдя к основному доказательству – магической записи конфликта. Все же я их просчитал верно, что уж там.

В зале пригасили свет, и вышедший к судейскому столу Клобич активировал орб, создав в воздухе виртуальный экран размером примерно метра в полтора, попросив тишины. Зрители молча уставились на него, глядя как бесчинствует Таня. Вот двое офицеров подходят ко мне в коридоре, корнет с бутылкой остался за кадром. Затем видно и слышно, как я ору с перекошенным от ярости лицом в морду Калинскому.

– Ты, придурок!

– Она меня оскорбила! – Кричит на экране полковник. – Господа, вы свидетели, мне нанесено прилюдное оскорбление!

Следом за этим я его бью усиленной магией рукой, и гвардеец летит в дверь туалета. Затем расправа постигает штабс-капитана. Все их реплики и действия вырезаны, в кадре осталась только неадекватная Дергачева.

Тишина в зале после демонстрации Клобича повисла надолго. Первым в себя пришел председатель.

– Подполковник Дергачева, эта запись верна и соответствует действительности?

– Так точно, господин полковник. Подтверждаю.

– То есть вы действительно оскорбили господ гвардейцев, словом и действием?

– Нет. Оскорбленная сторона я.

– Объяснитесь, пожалуйста.

– Пожалуйста. Продемонстрированная вам магическая запись верна. Но она не является полной. Посмотрите, как все было на самом деле, без вырезанных сцен – активировал я свой орб.

В этот раз было видно и слышно все, тем более что моего дара хватило на экран во всю стену. И слова полковника про "нажралась как свинья и позоришь мундир", и слова штабс-капитана про "шлюхину дочку" и его плевок мне в лицо, и корнет бросающий бутылку на пол и бьющий вазу. Клобич застыл как громом пораженный, Калинский побледнел и, казалось, сейчас упадет в обморок, Ивачев, что-то зашептав, сел на стул. Тишина, вновь повисшая в зале, заслуживала избитого эпитета "мертвая". Но это продолжалось недолго.

– Вот как все было на самом деле, – громко сказал я, продемонстрировав запись. – А вы господа офицеры, смогли бы на моем месте сдержаться и не ответить на подобные оскорбления?

– Мы не ту судим господа, – вскочил со своего места Валк. – Но это легко исправить, даже собираться два раза не надо. Подлецы должны быть призваны к ответу.

– Поддерживаю, – тут сказал кавалерист. – Справедливость должна быть восстановлена.

– Артиллерист лишь молча кивнул головой, как и представитель спецотдела. На судью гвардейца никто даже не смотрел.

– Господа гвардейцы, вы обвиняетесь в ложном доносе, оскорблении чести мундира, оскорблении офицерской чести подполковника Дергачевой, и поведении недостойном офицера, – сказал председатель суда, тоже поднявшись с места. – Господа офицеры в зале, прошу задержать их. Как и магов, свидетельствовавших против бывшей обвиняемой. Подполковник Дергачева!

– Да, ваша честь.

– Встаньте с этой скамьи и сядьте в зале. Освободите место для тех, кто его заслуживает.

– Абсолютно верное решение, – тихо сказал вышедший откуда-то сбоку человек с роскошными усами и небольшой бородкой, одетый в богатый мундир. Сказал он тихо, но его услышали. Взгляды собравшихся в зале офицеров невольно устремились на поднимающегося к судейскому столу императора. Укрытый заклинаниями Пашки и Сережи Коротяева он до этого момента находился в зале инкогнито.

– Я надеюсь, подполковник Дергачева полностью оправдана, – продолжил Николай, подойдя к председателю и повернувшись лицом к залу. – Но сам факт того что на одного из лучших офицеров России и героя событий двадцать второго года было воздвигнуто столь нелепое обвинение, не может остаться без внимания и последствий. Пользуясь своими полномочиями, я прошу исполнительный комитет сегодня же собраться в полном составе и обсудить случившееся.

Сказав это, Николай подошел вплотную к Язольскому, наблюдавшему за ходом суда в первом ряду зала и остановился рядом с ним, нависая над сидящим министром. Растерянному из-за происходящего министру внутренних дел ничего не оставалось, как вскочить перед императором.

– Господин министр, я к вам, прежде всего, обращаюсь. Здесь из членов комитета присутствуют только двое – вы и глава спецотдела. Поторопитесь. Заседание начнется через полчаса, – холодно обронил Николай.

– Ваше Величество, прошу прощения, но, боюсь, в такие сроки собрать совет комитета просто не получится, – сбивчиво заговорил Язольский, пытаясь на ходу сообразить что происходит. Я его понимал – он пришел посмотреть, как гвардейцы с его подачи образцово размажут спецотдел в лице Тани, а вместо этого вляпался в непонятную ему игру на высшем уровне.

– Председатель Выпин сейчас в отъезде, остальные члены военно-народного комитета должны получить время для ознакомления с повесткой заседания, – тоном оправдывающегося школьника продолжил говорить министр. Император молчал, смотря на него свысока, хотя и был немного пониже ростом. Вот умел он так делать.

– Не все знают о деле Дергачевой, и нецелесообразно было бы в такой спешке…

– Ничего, мы соберем всех, кого сможем, – настойчиво сказал Николай. – Заседание начнется в любом случае. Выпин уже приехал в Зимний дворец, там же по счастливой случайности находится большинство членов правительства. А насчет вас лично и остальных членов комитета… Господин генерал, – повернулся император к Реброву. – У вас ведь под рукой летающие маги?

– Конечно, Ваше Величество. Они все здесь, пришли поддержать своего командира.

– Вот и славно. Пусть срочно доставят в Зимний дворец господина министра внутренних дел и тех членов исполнительного комитета, кто пока не узнал о внеочередном собрании. Мы должны соблюдать регламент и дать возможность присутствовать на совещании каждому, это важно. Ну, а если кто откажется лететь…значит, заседание пройдет без него.

– Но зачем так торопиться, Ваше Величество? – занервничал Язольский. – Давайте соберем комитет завтра, вы выскажете свои претензии и озабоченности, мы все спокойно обсудим и…

– Вы отказываетесь присутствовать на чрезвычайном совещании, господин министр? – голос Императора приобрел стальные нотки. Все же этот человек не один десяток лет был абсолютным монархом.

– Нет, Ваше Величество, – быстро ответил Язольский.

– Тогда доверьтесь магам из спецотдела. Если им доверяю я, то можете доверять и вы. Господин подполковник, – кивнул в мою сторону Николай. – Поскольку вы полностью оправданы, дальше суд продолжит разбирать дело без вас. Доставьте немедленно господина министра во дворец. А все формальности мы закончим потом.