– Кто ты? – Прозвучал ее слегка растерянный голос. – Ты существо икс в моем образе?

– Сама ты…на букву икс, – сказал я, передернув плечами. – Никакое я не существо, а подполковник русской армии Татьяна Дергачева, командир отдельного триста второго магического батальона. Мы тоже с Дакией воюем, если тебе интересно, сестричка. Сегодня Россия объявила ей войну.

– Сестричка? – Удивленно спросила Таня, пристально смотря на меня. – Ты моя сестра близнец?

– Ну, или брат, как тебе будет угодно, – продолжал я. – Думаешь, ты один такой умный, под поезд пнутый? Я подлетел поближе к строю их батальона и помахал рукой перед растерянной Серебряковой, которая как завороженная уставилась на мой триколор на левом плече. – Привет из Одессы Вика! – Улыбнувшись, сказал я ей по-русски. – Про тебя в России помнят. Ты как, кваску попить не хочешь? Или привыкла уже на чужбине к баварскому с сосисками?

Девушка в ответ лишь захлопала своими большими глазами и сильно покраснела. Ладно, пусть подумает над перипетиями судьбы, не до нее сейчас.

– Я думаю нам надо поговорить, – повернулся я снова к Тане. – Есть о чем и лучше бы с глазу на глаз. Хватит хвататься за оружие и накачивать энергию, лучше отдай приказ своим орлам немного подождать с дракой. Я не слабее тебя в магии, поверь. Иначе никогда бы так близко к твоему батальону не подобралась незамеченной. Наши страны не воюют и нам не следует. Что скажешь?

Танька уже полностью взяла себя в руки, это видно. Но от этого она не стала менее опасной. Наоборот, сейчас менеджер в ее теле включил на полную катушку свой логический аппарат, с проактивным мышлением и разными ключевыми параметрами эффективности. В этот момент он как компьютер считает вероятности и принимает решения, исходя из…чего? А не знаю я, чего он на самом деле хочет. Карьеры и высокого положения? Спокойной жизни в тылу? Власти? Из моего послезнания ничего не поймешь, слишком часто одно противоречило другому.

– Я принимаю приглашение к беседе, сестра, – наконец учтиво сказала Таня, изрядно удивив меня таким ответом. Она даже изобразила головой короткий поклон. – Недалеко отсюда есть небольшая рощица у поля, предлагаю устроить привал там. Батальон – повернулась она к своим магам. – Отставить атаку, но держаться в готовности. У нас дипломатические переговоры с русскими.

Посередине рощицы нашлась полянка, со следами старого кострища и поваленным сухим бревном. На нем мы и расселись вдвоем с Таней, разведя небольшой костерок и отослав своих подчиненных к опушке. Две Тани, две близняшки – сестрички одного возраста. И два совершенно разных человека.

– Кофе будешь…сестра? – Спросил японец, вытащив из кармана своего безразмерного комбинезона маленький термос и отвинчивая колпачок.

– Не…я чай люблю, послаще да покрепче, – достал я свой термос. – Но знаешь, давай сейчас твое кофе. Интересно мне, с чем ты его завариваешь, что оно тебя так вставляет.

– Просто старая привычка, – слегка улыбнулся японец, наливая мне ароматную жидкость в стаканчик. – Еще с той жизни. Его в офисе все литрами пьют, вот и привык. Знаешь, как я по кофе в приюте скучал, пока до офицера не дослужился, чтобы его себе позволить? Ладно, давай тогда я твой чай попробую. Какой сорт предпочитаешь?

– Екатеринодарский, с Кубани, – ответил я. – Весьма неплох, как по мне. А меня после приюта все время на сладкое тянет. Как вспомню свои первые годы впроголодь, лишний кусок хлеба было за счастье достать… На держи чай.

– Понимаю тебя, сестричка, – серьезно сказал он. – Сам через это прошел.

Какое-то время мы молча пили горячую жидкость, сидя рядом бок о бок и глядя на огонь.

– Рассказывай, – наконец тихо сказал японец. – Ты меня нашел, ты больше знаешь, тебе и начинать. Ты ведь знал, что я с батальоном буду здесь и сейчас над промзоной, иначе не застал бы меня врасплох.

– Хорошо, – кивнул я. – Пара моментов для уточнения. Ты японец, работал в две тысячи тринадцатом году в одной из крупных корпораций, уволил какого-то бедолагу, который за это толкнул тебя под поезд. Далее ты не сошелся с небесами во взглядах на атеизм и поэтому оказался здесь, сиротой в приюте. Верно?

– В целом так, – ответил он. – А ты?

– А я Леха Дергачев. Русский, инженер, две тысячи семнадцатый год. Послал подальше одного придурка, которому срочно были нужны деньги, а он толкнул меня под электричку. На небе попросил о снисхождении за грехи и мне его явили… Далее я очнулся подкидышем в бедный детский приют в России, жизненный старт тот же что у тебя. Магический дар, многократно усиливающийся от молитвы, у нас, думаю, также одинаковый. Как видишь, я тоже предпочел армейскую карьеру.

– Что-то я о тебе слышал, – задумчиво протянул японец. – Но не придал значения, мне на фронте не до России было. Выходит зря. Интересно получается… Хорошо, а откуда ты узнал, что мой батальон сегодня будет здесь?

– У меня чуть больше информации, чем у тебя, – сделал я еще один глоток кофе. – Хороший у тебя напиток, мозги здорово прочищает. Не особо много, конечно… Но я знаю об этом мире чуть больше, чем ты. Только я тебе ничего не скажу, сам понимаешь почему…

– Потому что мы не друзья и возможно будет врагами, сестренка, – кивнул японец. – Понятно. – Он опять задумался, прихлебывая мой чай мелкими глоточками и смешно морща свое детское личико. – Ты можешь сказать, что нас ожидает в конечном итоге? И для чего все это существу икс?

– Не могу, – честно сказал я. – Не знаю сам. Я с существом икс не беседовал, и в него не верю. Я в Бога верю.

– Ясно. Тогда зачем ты искал встречи со мной?

– Есть официальная причина, – достал я из кармана карту и запечатанный конверт. – Россия претендует на восточную треть Дакии. Вот тут, на карте, все отмечено. Это аннексированные в прошлом году дакийцами наши земли и еще кое-что в качестве контрибуции. У меня четкий приказ – за красную линию войска империи не пускать, до подхода к ней наших сухопутных сил. Включая боевых магов Райха. Так же на нашей части бывшей Дакии военные и гражданские объекты не должны быть подвергнуты чужой бомбардировке. Это четкий приказ и мой батальон его выполнит. Надеюсь, ты сможешь доставить бумагу в штаб, и все решится полюбовно?

– Ладно, – взял документы японец. – Принял к сведению, мое начальство немедленно получит послание. Россия хочет воспользоваться ситуацией и поделить с империей Дакию?

– Не мое дело обсуждать приказы, – развел я руками. – Но это официальная причина встречи. Неофициально – я хотел лично познакомиться с тобой, раз уж нас двоих забросило в этот мир с одинаковыми телами и даром. И заключить что-то вроде личного пакта о ненападении и нейтралитете. Я надеюсь, Россия не будет воевать с Империей и нас не бросит в бой друг против друга прямой приказ. Если так – ничего не поделаешь, пусть выживет сильнейший, хотя думаю, в этом случае мы погибнем оба. Но ты видишь сам, война приобретает мировой масштаб. И ее разрастание уже не остановить. Возможно, нам придется встречаться на полях сражений как союзникам или нейтралам. Пусть твой позывной для моего батальона будет "Самурай". Я все равно о Японии ничего не знаю, кроме того, что там самураи с гейшами пьют сакэ под сакурой.

– Тогда твой позывной будет "Медведь", – ухмыльнулся японец. – У вас в России мужики пьют водку с медведями, играя на балалайке, верно?

– Уел, – согласился с ним я. – Медведь, так медведь. Давай различать друг друга в небе и не враждовать. Я думаю, что мы в этом мире еще не раз встретимся, не зря же с нами произошла такая история. Боевые маги – они в любой дырке затычка. Если нам случится драться на одной стороне, я даже постараюсь оказать тебе и твоему батальону посильную помощь. Что скажешь? Я встал с бревна и протянул японцу руку.

– Принимаю, – немного подумав, ответил он. – Так будет правильно. Но только до тех пор, пока это не противоречит нашим приказам и воинскому долгу.