***

Северус Снейп никогда себя не считал глупцом. Несдержанным? Да. Мрачным? Наверняка. Упрямым? Возможно. Но не глупым. Владимир Пирс сразу ему показался странным магом. От него веяло уверенностью в себе, которая чувствуется только от достигших успеха людей. Именно поэтому он так легко выгнал из купе этих идиотов, Поттера и Блэка. Уже после он узнал, что в узких кругах Владимир Пирс и в особенности его мать — Ариэль Пирс, известны как изобретатели браслетов для вейл, оборотней, квиддича и как создатели сменных перстней. Первые три были довольно специфичны, а последнее слишком дорого, чтобы гуляло у всех на устах. Вот если бы метлу они новую сделали — Северус внутренне сплюнул. Он ненавидел полеты в общем и метлы в частности, особенно когда на первом курсе придурок Поттер заколдовал его метлу, и Снейп упал, сломав ногу. Именно учитывая все вышеперечисленное, а также его помощь в заброшенном кабинете, Снейп не отбросил советы Пирса, как делал со многими другими ранее, считая, что те лезут не в свое дело. Более того, он действительно загорелся идеей сделать газообразные зелья. Денег у Северуса не было, но варка зелий на заказ для соседей по факультету, а также позаимствованные ингредиенты с уроков зельеварения, давали некий запас для экспериментов. Кроме того, Снейп наварил быстроварящихся зелий для внешности, к которым ранее относился с презрением. Выправил зубы, чуть уменьшил нос, сделал волосы гладкими и шелковистыми… После чего признал, что Пирс был прав. Сейчас он даже в своей поношенной мантии выглядит не попрошайкой с Лютного, а скорее аристократом в нужде. Впрочем, никто не мешает накинуть на мантию трансфигурационные чары, верно? Она от такого будет портиться, но если использовать их только по нужде, то ничего страшного не будет. Одеколона у Северуса не было, а потому он использовал вместо него амортенцию, так как, правильно приготовленная, она пахла для каждого по-разному, но именно теми ароматами, которые людям нравятся больше всего. Для Северуса она пахла лилиями.

Когда обновленный Снейп пришел в Большой зал на завтрак, он был весь в предвкушении, но был разочарован. Никто на него не смотрел, все общались друг с другом, и до того, кто там из сотен других учеников еще вошел, никому дела не было. Но вот когда он сел за стол…

— Здравствуйте, я вас раньше не видела, с какого вы факультета? — спросила его однокурсница, накручивая на палец каштановый локон. Ее услышали остальные и вскоре зашептались друг с другом. Некоторые начали даже принюхиваться.

— Эм, я со Слизерина, — не нашелся, что ответить, Снейп. Как одиночка и интроверт, он мало с кем общался кроме Лили.

— Я Дороти, Дороти Эджкомб, — представилась девушка. — А как вас зовут?

— Вы переведенный, да? Как та четверка? — не дала ответить Северусу другая девушка, которая сидела рядом с ним и прижималась сильнее, чем позволяли приличия. Это не было действием амортенции, так как ее надо пить. Просто от него реально приятно пахло, на нем была якобы дорогая мантия и внешне он был хорош собой. Да и сама девушка была полукровкой, так что на чистокровных особо и не рассчитывала.

— Я Северус Снейп, — ответил парень, ожидая, что вот сейчас весь интерес девушек к нему пропадет, но не тут-то было. Он только усилился.

— Снейп?! Это правда ты? Как ты так преобразился?

— Я сделал зелья и…

— Ты можешь делать такие потрясающие зелья? Сделаешь для меня парочку? Я заплачу пять… нет, десять галлеонов! — пылко сказала девушка.

— Десять галлеонов, смеешься? — презрительно фыркнула Эджкомб. — Да за одно зелье для волос я готова пятьдесят отдать.

— Севи, не слушай ее, сделай и для меня какое-нибудь зелье, а я с тобой в Хогсмит схожу, — не сдавалась девушка рядом. Столько денег у нее не было, так что она решила использовать женские чары. Начался спор, в котором сам Северус уже особой роли не играл — началось женское соперничество между двумя закадычными подругами-конкурентками. И вскоре у бедного зельевара оказалась куча выгоднейших заказов и несколько приглашений на свидание. Он и не думал, что косметические зелья могут быть НАСТОЛЬКО выгодны. А кроме этого, у него зародились крамольные мысли, что Лили не единственная девушка на свете.

***

Пандора Грей никогда не пользовалась популярностью на своем факультете. Слишком странная даже для Рейвенкло. Слишком гениальная даже для гениев. Но саму девушку это особо не трогало. Почти. На фоне странностей она подружилась с Ксенофилиусом, только если ее манией была магия и чары, то его — разные существующие и не очень, как она думала, существа. Ее внезапный учитель, о котором Ксено отзывался, к ее удивлению, хорошо, принял ее со всеми странностями, развил ее таланты и сгладил недостатки. О, девушка не была глупой, просто собственная безопасность ее волновала меньше, чем эксперименты. Вот только Пирс доказал ей, что мертвецы не экспериментируют. Для этого всего-то потребовалось три клинических смерти, два воскрешения и пару десятков сборов по кусочкам с последующим исцелением. Но, главное, в Пандору впервые кто-то поверил, впервые воспринял всерьез и обучил на совесть. Она девушкой была простой — если кто-то для нее сделал добро, то и она будет отвечать тем же до тех пор, пока ее доверие не будет предано. Кроме этого, она постоянно носила первый подарок своего учителя — магокогитатор, который составлял ей компанию и помогал сделать опасные опыты чуть менее опасными. Ну или наоборот, все же матрица у него была ее же.

— Пандора Грей? — идя на свои любимые чары и подпрыгивая на носочках, ее вдруг окликнули трое парней в зеленых галстуках. — Это ты якшаешься с Пирсом?

— А с кем якшаетесь вы? — у главного среди троицы дернулась бровь.

— Не твое дело. Мы хотим тебя предупредить, что те, кто с ним дружат, будут иметь дело со Слизерином. Он оскорбил нашего лидера.

— С Салазаром? Так он жив? А я говорила Пирсу, что он должен быть где-то здесь!

— Руквуд, надо преподать дурочке урок, — воскликнул один из подпевал. — Хотяяя… посмотрите на нее, да она же красотка!

— А ты прав! Думаю, она не будет против, если мы немного ее попортим? Ну что, девочка, выбирай: портим тебе личико или тело?

— Вы знаете, мой учитель говорил, что если ко мне будут приставать, то нужно насильникам засунуть их головы в их же задницы. Так что, простите, пожалуйста, — искренне извинилась девушка, доставая волшебную палочку из-за своего уха.

Дальнейший текст удален по причине излишней жестокости и сцен насилия

Комментарий к

Фантастика — это когда все известно, но ничего не работает. Фэнтези — это когда все работает, но никто не знает почему. Мы же объединяем фантастику и фэнтези: ничего не работает… и никто не знает почему!

========== Часть 51 ==========

8 сентября, суббота, Блэк-мэнор. 11:57

У семьи Блэк кроме родового дома, который был скрыт ото всех, где жил глава рода вместе со своей супругой и прямыми потомками главной линии, имелся мэнор для приемов. Здесь в основном жили, как раз, побочные линии этой огромной семьи, насчитывающей больше сорока членов. Мэнор был построен в средневековом и мрачном стиле под стать этой темной семье. Вокруг находился ухоженный парк со множеством дорожек, потайных беседок и мест, где можно спокойно и без постороннего внимания поговорить. Однако все эти дорожки сходились на круглой площади в центре которой находилась статуя адской гончей — черного пса без кожи и с красными зловеще светящимися глазами. Мало кто знал, что это тело настоящей гончей, из которой один из некромантов рода сделал охраняющую мэнор нежить. Орион Блэк, вместе со своей женой Вальбургой дожидались прибытия гостей. Артефакты были настроены так, что в течение часа каждую минуту будут выбрасывать на специальную площадку гостей. Портключи групповые, так что люди будут появляться не по одному, а зачастую всей семьей, все зависит от численности этих семей и их желания продемонстрировать свое уважение Блэкам. Первыми будут появляться наименее уважаемые гости, а последними — члены из списка двадцати восьми священных семей и наиболее приближенные к семье гости. Именно поэтому не было ничего удивительного в том, что первым появился Владимир Пирс со своей спутницей. На нем был белый костюм-тройка с саблей на поясе и черная рубашка. Его спутница в контраст ему была одета в обтягивающее черное вечернее платье, выгодно подчеркивающее ее все еще незрелые, но уже привлекающие взгляд формы, вьющиеся цвета блонда волосы и молочную кожу, обнаженную до плеч. Также взгляд задерживался на декольте с платинового цвета сложным колье и диадеме, вплетенной в сложную прическу. При взгляде на пару казалось, что они принц и принцесса, прибывшие на прием. Но вот если послушать их мысли, становилась очевидной совершенно иная картина.