Мы не стали дожидаться, пока их сожрут. А может, они выкарабкались с другой стороны и добрались до Полян. Стало быть, их замочит какая-нибудь сволочь там. Или в самом городе.
Так завсегда происходит, так в армии у меня было. Стоит отвернуться, избегнуть драки — тебя поставят на колени и вытрут твоей харей толчок. Стоит показать спину опасности — и считай, тебя зачморили.
— Слышь, Дед, — вслух позвал я. — Хрен его разберет, шо вы там задумали, но если не поделишься тушенкой, никаких, блин, усилий от моего больного мозга не жди!
— «Тушенкой поделюсь, непременно, — заржал Дед. — Так вы вдвоем? Замечательно! Вы нас чувствуете? Нет? Топайте все время налево, до бывшей просеки, я потом вам скажу, куда свернуть...»
— «Не надо, — вклинился вдруг мой затюканный напарник. — Мы найдем, я вас слышу...» — Но я-то не слышу! — Я подергал его за шиворот чтобы не слишком о себе воображал.
— «Вот и славно! — веселился Дед. — Пожалуйста, не останавливайтесь, времени крайне мало, они уже построили...»
Тут связь пропала. Оказалось, это Ливен провалился ногой в какую-то дыру и отстал. Пришлось дурня ня вытаскивать; он был весь мокрый от ужаса, перебздел маленько. Думал, что в дыре его ждет такая же пиявка, что сожрала депутата. Я сказал ему, что в дыре никого нет, и не только в дыре, но и на километр вокруг. Странно, что он этого не чувствовал, а я, блин, вдруг одним махом просек. Те монстры, что топали вдали, вдоль трещины, они...
Как бы поточнее, они были слегка обесточены. Короче, я стал верить, что Комаров с блондинкой дотянут до Новых Полян. А мы, Бог даст, дотянем в другую сторону, к Деду, лишь бы не пришлось снова забираться в этот сраный ржавый кустарник, мать его...
— А ты зачем? — остановил меня Ливен.
— Что «зачем»?
— Ты зачем назад пошел? Почему с ними не убежал? — Он помахал рукой в сторону дымящейся трещины. Мы от нее уже порядком отдалились, Полян стало не видать, а плоскую равнину с лопухами затянуло вроде как туманом. Странный такой туман, типа летучей паутины, не хотел бы я в него вляпаться.
— Шо ты мене достаешь? Кто еще, кроме нас, а? Передумал, и вся недолга! — оборвал я придурка Ливена. Заколебал он меня вконец.
А сам я подумал, что совсем сдурел, коли назад в пекло поперся. Как ему, блин, на пальцах разжевывать? Вместо этого я обратился снова к Деду, чтобы растолковал, что у них там за лажа и как с ней бороться...
Повернул я вдоль границы бурелома, по камням, стараясь не слишком высовываться на открытое пространство.
Дед принялся объяснять, но хрен кто разберет ученыe его словечки. Ливен копошился сзади, ни фига не прикрывая мою жопу, создавая скорее лишний геморрой, блин, но периодически вставлял охрененно умные фразы. Ну, полный кабздец, как они с Дедом дискутировали...
— Это не звери, — бормотал Дед. — Это один зверь, Жан... Они почти достроили космодром, прямо на озере, из воды... Это надо видеть... Но телескоп заметно, только если подойти вплотную, любопытныe визуальные эффекты... Волосы искрят, не пугайтесь, воздух наэлектризован... Интерфейс даже не голосовой, робот способен воспринимать и выполнять команды... Достаточно троих, чтобы прекратить генерацию новых тварей, мы практически остановили производство... Скоро подойдет доктор, он уже близко, и мы попробуем разрушить телескоп...
Доктор поступил умнее нас всех, они с девочкой не рубились сквозь кусты, не обходили люки, представляете? Ребенок интуитивно нашел гениальное решение... Белкин с Катериной просто приказали зарослям превратиться в ровную дорогу, они выстроили шоссе, вы можете себе представить? Вдвоем они не справлялись, им помогли наши милые старушки, повернули под землей одну из цементных рек; это универсальная плазма, из нее создается все... какие потрясающие технологии, Жан, как жаль, что нам не достичь...
Сейчас Белкин к нам спешит буквально галопом... Надо торопиться, поскольку кнопка на обратный отсчет не запаролирована... Это так наш Зиновий выражается... Им просто не нужен пароль, понимаете? Чтобы остановить Симулятор, остановить пожирание планеты, достаточно согласованной мысленной команды, всего шесть-восемь человек, по нашим прикидкам... Нам чуть-чуть не хватает усилия чтобы выключить локатор... Занятная ситуация, ведь они не люди, вполне вероятно, что даже не белковые структуры, а мозг функционирует точно так же... Во всяком случае, мы надеемся, что нас хватит, слышите? Жан, вы меня слышите? Сигнал пропадает...
— Слышим, слышим, — сказал я.
Мы уже не только слышали, но и видели. В три часа уложились, даже раньше добрались. Вроде как на курган подъем начался, а там — котлован длинный, и фигурки мелкие. А над котлованом кружево...
Вначале мне показалось дико, шо эдакую махину не видать из поселка, но потом мы с Димкой малехо назад сдали и на себе проверили слова Деда.
Она исчезала, антенна эта, и ямы, и озеро целиком втягивались в дымную полосу. Кому как, а мне антенна напомнила кружева. У бабки моей в деревне такими кружавчиками сундуки и буфеты покрывали. Кружева, кружева, тысячи и миллионы разом вспорхнули и застыли...
Потом пришлось присесть нам и малехо отдышаться. Я помазал ноздри мазью, которую дала мне еще раньше инвалидка. Потому что такая шиза — ежели ноздри и губы жирным чем не смазывать, моментом внутри пересыхает, и трещины до крови...
Догрызли сухари, разглядывали холм и антенну. Дед не наврал, тишина полная, всех зверюг он разогнал. Побрели мы снова, мозоли наживать, блин. Корки, короче, я к тому времени, как лесоповал пошел, уже еле ногами шевелил. А лесоповал натуральный, тут и кретин последний в любые летающие тарелки поверит. Не то чтобы я Деду напрочь не верил, но все ж сомневался. Жизнь такая, никому верить нельзя, а последнее время — особенно.
Может, от неверия мы сразу не доперли, как эту дрянь одолеть?..
Мы с художником уже на пару трепались с нашими, затем плюхнулись на какое-то бревно и отрубились, языки набок. Бутылку водяры выжрали, прямо из горла, блин. Хреново что? Что мы ее заранее откупорить не могли, штоб, значит, градус согнать, окаменела бы на фиг. Вот и пришлось водяру хлебать, но больше ничего не осталось. Паскуда Комаров пиво и коньяк унес, корки, короче...
Только я ни в одном глазу был, чем угодно покляусь. С Дедом трепался, с Белкиным, с хирургом и даже с Нильсом побазарил малость. Зашибись, даже интересно оказалось без телефона лясы точить. Врать не буду, дрейфил малехо, шо всем мои думки слыхать, да только зря дрейфил. Оказалось, вроде заслонки печной в башке. Приоткрыл заслонку — всем слыхать, а задвинул — сиди один, как прежде. Полная шиза, но я даже Нильсу наручники простил, ранило его ржавым, блин, шампуром. Видать, заражение, точно не скажу, но когда с ним базаришь, больно в груди и плечо отнимается...
Не жилец сержант, это Белкин сказал, заражение. Ежели в больницу срочно не свезти, сгниет парень.
Ладно, шо я, падаль какая, на раненого зуб точить? Тем более хоть и ментяра, а с понятиями, не то что Крысятник этот, Комаров...
Короче, выжрали мы с Димой эту водяру и сидим на бревне, на Белое озеро пялимся. А поглядеть, гадом буду, есть на что. Дед не соврал. Эти, блин, козлы, кто бы они ни были, реальный аэропорт отгрохали, прямо из воды. У Ливена рожа набекрень съехала, обалдел пацан, да и я, скорее всего, не лучше смотрел ся. Вода превратилась в лед. Лед, блин, вытянулся вверх, как будто волчок, на сотню метров вверх волчок. Да не один, а штук шесть таких волчков! И по верхотуре по всей, по внешним ободам волчков, десятки сотни огоньков носятся...
Полная шиза, братцы. Я, конечно, не архитектор там, не скульптор, но соображение имею. Никакой лед в подобной позиции не выстоит, этот факт и науке доказывать не стоит. Развалится все к чертовой бабушке, да и не только изо льда, из любого, самого прочного бетона развалится.
Мы с Ливеном переглянулись и, блин, гадом буду, подумали об одном. Подумали, что хрен мы с такой лабудой справимся, хоть шестеро, хоть тысячу челов нагони, потому как это не медведь, и не шарики, и не червяки...
