– А пойдемте пешком. Нам совсем недалеко. И вечер такой чудный. Я просто счастлива!

Они шли вдоль пруда и молодой месяц освещал им дорогу. Вышли на плотину. Ветер стал гораздо свежее. Поежившись, девушка дала понять, что замерзает. Кавалер, пытаясь ее согреть, едва коснулся ладонями плеч. Так они стояли достаточно долго, любуясь красотою лунной дорожки…

– Вот скажите, почему вокруг столько горя? – своим вопросом Ольга нарушила идиллию ночи. – Ведь революция делается для всеобщего счастья, чтобы всем было хорошо. Ведь вспомните, каким восторженными мы были в феврале 1917 года. Я тогда еще училась в гимназии – мы тогда побросали занятия, выбежали на улицу, смеялись, кричали, обнимались с незнакомцами… Куда все делось? Как оно ушло от нас?..

Вдалеке послышались одиночные выстрелы, а за ними и разрывы снарядов. Войцеховский заспешил, предчувствуя неладное. Ведь, если что-то случилось, то ему надо быть там, но и оставить девушку в одиночестве посреди пустынной улицы он не мог. Понимая настроение своего спутника, Ольга тоже прибавила шаг. Остаток пути они провели уже в сосредоточенном молчании.

Когда до порога Ольгиного дома оставалась пара десятков метров, из ближайшего переулка выскочил грузовик, полный офицерами. Сергей Николаевич взял Ольгу за руки, прижал ее ладони к своей груди, а потом поцеловал их.

В окнах дома забрезжил свет. Дверь приоткрылась… Развернувшись, Войцеховский одним рывком запрыгнул в кузов. И машина тут же рванулась с места.

А Ольга еще долго провожала взглядом удаляющийся автомобиль.

Глава третья

Неожиданная встреча

Екатеринбург, август 1918 г.

Закономерный финал

Екатеринбург, август 1918 г.

И вновь продолжается бой

Разъезд № 118,

45 верст к северу от Екатеринбурга, август 1918 г.

Бронепоезд появился с рассветом. Он двигался медленно, словно бы прощупывая пространство перед собой. Разведчикам, затаившимся на передней платформе, приходилось всматриваться в любую мелочь, способную привлечь внимание – впереди красные, а от них можно ожидать, чего угодно. Впрочем, для того, чтобы разглядеть сюрприз, который был заготовлен ими на сей раз, напрягать зрение вовсе не понадобилось.

За очередным поворотом, там где полотно железной дороги уходило в глубокую выемку, грудились обломки двух товарных вагонов, пущенных под откос. Разобрать завал не было никакой возможности. На возвышенностях, укрывшись за камнями, засели красные – они в один миг уничтожат любую ремонтную бригаду, оказавшуюся перед ними.

Дальше идти некуда. Бой предстоит принять здесь. Но попытаться пробиться здесь штурмом, да еще и без поддержки бронепоезда – значит погибнуть впустую. И обойти позиции противника нельзя. Справа тянутся топи, доходящие до самого озера Таватуй, а слева течет Нейва. Речка эта неглубокая, но берега у нее большей частью болотистые, завязнуть в них можно в два счета.

Хорошо выбрали позицию красные… Но отступать нельзя. Хочешь – не хочешь, а побеждать их надо!

Тем временем солнце поднялось к зениту и жарит немилосердно. Должно быть, за тридцать. На небе не облачка. Не верится, что через неделю наступит календарная осень. В вагонах душно, но нужно терпеть. Бой может начаться в любую минуту.

Бронепоезд белых попятился – чтобы не рисковать отошли на пару верст. Но так можно откатываться до самого Екатеринбурга …

Нужно осмотреться, разведать местность. Сделать это вызвался Румша. Его не было более полутора часов. Наконец грязный, но довольный он появился в штабном вагоне Войцеховского:

– Нашел! Неподалеку есть хорошее место для брода. Подход к нему хороший, скрытный – на нашей стороне густые кусты подходят к самой воде. А дальше – уступ, за которым легко закрепиться. Чуть дальше находятся окопы красных. Сколько их там, я не знаю. Но, думаю, навалившись, можно их выбить.

– Пошли, посмотрим, – Войцеховскому надо самому провести рекогносцировку, составить план предстоящего боя.

Действительно, место удачное. Есть хорошие позиции для оборудования пулеметных гнезд. Рельеф пересеченный – к противнику можно подобраться достаточно близко. Затем кинжальным огнем с флангов прижать его к окопам и одним броском прорвать оборону.

Подготовка к наступлению много времени не заняла. Решено было, что в наступление пойдет третья рота. Там люди опытные, проверенные, в бою не подведут. Выдвинулись.. Пулеметчики заняли свои позиции. Преодолели речку. Залегли. Красные ведут себя тихо, как будто не замечают того, что творится у них под боком. Но такая тишина может быть обманчивой. Нельзя расслабляться ни на минуту… Итак – в бой!

И в этот момент на позициях красных началось какое-то странное движение. Сначала из-за бруствера появилась одна голова, за ней другая, третья… Люди продолжали подниматься, вставали в полный рост. И вот уже более двадцать человек оказалось прямо на линии огня.

Все они безоружные: несколько женщин, прижимающих к своим коленям детей, хромой старик в порванном офицерском кителе, трое подростков, две девушки-гимназистки… Они не могут спрыгнуть обратно – из окопов в них тычат штыками. Большинство из них одеты очень легко. Но дрожат они не от холода, а от страха – как только начнется пальба, их уже ничто не спасет.

Дети даже не плачут, они молчат, уткнулись в своих мамаш, обнимая им ноги. Склонившиеся женщины в свою очередь пытаются закрыть их руками. Но разве это может стать защитой от пули?! Гимназистки плачут. Старик стоит насупившись, он готов принять смерть.

Вдруг одна из женщин, не выдержав напряжения, хватает своего ребенка в охапку и бросается с ним вперед. Ей удается пробежать несколько метров. И тут ей вдогонку летит граната… Взрыв! Черное кружево взметнувшейся пыли… И на земле лежат два распластанных тела. Свистит шрапнель. Обезумевшие от страха люди пытаются спрыгнуть обратно в траншею. И некоторым это удается. Матерящиеся красноармейцы выкидывают их обратно на бруствер и для острастки делают несколько выстрелов поверх голов.

Строй выпрямляется. Поникшие, вжавшиеся в себя люди обреченно дожидаются своей участи.

– Ах, сволочи, что придумали! – в ярости Румша бьет кулаками по земле. – Назад! Отбой!

Из-под ног заложников красные начинают стрелять. Пальба беспорядочная, неумелая. Опытным бойцам она не опасна. Но от шальной пули не застрахован никто.

– Отходим! Не стрелять!

Осторожно, ползком спустились к реке. Пулеметчики свое дело знают – без команды дали две очереди в молоко, обозначив себя. Теперь красные не сунутся, побоятся выйти из-за спин заложников.

– Все живы?

– Двое легко ранены.

– Будем считать, что малой кровью отделались…

Играть по условиям красных нельзя. Так можно обречь себя на поражение. Надо придумать что-то новое, чего враг от тебя не ожидает.

– Сергей Николаевич, а если использовать широкий охват, как нас в Академии учили. Большевики ждут нас возле железной дороги и, чтобы все лазейки нам перекрыть, стянули сюда все свои силы. Справа от нас большое озеро. Оно кажется очень длинным, но не бесконечное же. Вот бы найти проводника, да пройти вдоль противоположного берега. Так можно оказаться глубоко в тылу красных. И уже оттуда ударить как следует. Красные – трусы. Они за женщин и детей прячутся. Внезапного натиска не выдержат. А когда узнают, что их окружили, взяли в тиски и вовсе разбегутся. У меня в этом нет никаких сомнений.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.