– Хм, вижу навык. – сказал на это Рон, выпустив дым. – Ладно, где мне развалиться?

– Вчера окончательно выбыл Ред Уимбий, можешь пока занять его кровать, это номер восемнадцать. – припомнила Регина, неспешно стряхивая пепел.

– Как дела со смертностью? – поинтересовался Рон, подкуривая вторую сигарету.

– Высокая, как и всегда. – пожала плечами Регина. – Наших ребят отлавливают б$№дьпактовцы, жестоко пытают, затем распинают остатки на портативных крестах. Если взглянешь в сторону их позиций, увидишь троих-четверых. Здорово бьёт по боевому духу, но лейтенант выбила нам более частое посещение полкового исповедника, поэтому ребята особо не жалуются.

– Вот значит, как? – нахмурился Рон. – Отлавливают ребят и распинают, значит? Ну-ну… Посмотрим, что можно с этим сделать.

Подготовка к вечеру заключалась в переодевании в утверждённую форму обмундирования, которая верно ждала его в шкафу каптёрки. Почему-то форму его никто трогать не стал.

Без двадцати минут восемь подъехал армейский внедорожник с Вентри за рулём.

– Здравия желаю, сержант Уизли! Ну наконец-то можно нормально поговорить! – с облегчением воскликнула она. – Сержант Уизли, тут такое было!

Она изменилась за эти месяцы. Пропали куда-то мрачность и угрюмость. Видно, что человек нашел какую-то свою цель.

– А ты чего такая жизнерадостная? – подозрительно спросил Рон.

– А вы разве не слышали?! – удивлённо воскликнула Инпульса Вентри. – Со дня на день нам присвоят статус самостоятельного линейного полка! А всё благодаря вашим действиям, сержант!

– Ты про ДОТы? – уточнил Рон.

– Именно! – ответила сержант Вентри. – Танки тогда смогли прорвать оборону, но завязли в четвёртом эшелоне обороны хаоситов. Вот тут-то и настал наш звёздный час: мы продавили их оборону до железной дороги, снесли средние противотанковые ДОТы, а затем закрыли в котле целых четыре полка б№%дьпактовцев! О, потом два месяца ещё горелым мясом воняло!

– Спалили что ли? – не понял Рон.

– Да, из Экклезиархии выделили десять проповедников во главе с исповедником, они провели священный суд, на котором приговорили всех хаоситов к казни через сожжение. – с охотой объяснила Вентри, заводя машину. – Когда у б№%дьпактовцев закончились боеприпасы, можно было брать их голыми руками – отстреливаешь ноги и руки, а потом хоть в задницу дери. В задницы мы их, конечно, не драли, но старались тащить к проповедникам. Были ещё которые сдавались самостоятельно, но их сначала в лагеря для военнопленных, а оттуда всё равно на костёр.

– А сейчас как дела на фронте? – спросил Рон, садясь переднее пассажирское сиденье.

– Ломим. – уверенно заявила сержант Вентри. – У б№%дьпактовцев с боеприпасами совсем беда, а также с топливом. Поэтому их песенка спета, но они продолжают сопротивляться. Поговаривают среди гвардейцев, что скоро будет штурм Калавты – региональной столицы последнего оплота Хаоса на этой планете. Там засело десять полков отборных б%№дьпактовцев, самые лучшие. Крепкий орешек. Но как только возьмём региональную столицу – остальные остатки СПО добивать будут.

– А мы? – спросил Рон.

– Мы, скорее всего, убудем на другую планету, где снова война. – ответила Вентри, выводя машину на полевую дорогу.

– Кто из наших уцелел и чем занимается? – поинтересовался Рон.

– Шрайк – стала командиром взвода, Зортан – на связи, безвылазно в штабе, Таникава – рядовой разведчик, Спекуло – взводный снайпер, Крус – разжаловали до рядового за дерзость лейтенанту, Эгава и Бингрит – рядовые разведчики, остальные либо погибли, либо были переведены в другие подразделения. Основной состав сейчас новый, из местной десятины. Сливки собрали, а остальное отправили в формируемое сейчас СПО.

– Ну, хоть здесь нам подфартило. – пробормотал Рон. – Как новички?

– Обсосы. – честно ответила Вентри. – Но стараются – знают, что дерутся за свою планету.

Так и ехали до генштаба. Рон больше спрашивал, правда, рассказав часть истории своих злоключений.

Вентри сильно изменилась за эти месяцы, ещё раз для себя отметил Рон. Сейчас, когда она уверена, что скоро будет служить в «нормальном полку», воодушевление прёт изо всех щелей.

Вокруг штаба сновали различные офицеры и сержанты. Курили, обсуждали какие-то офицерские и сержантские темы, смеялись и ругались. Всё как обычно.

Рон приветствовал старшего лейтенанта Йелоффа.

– Здравствуй, Уизли! – старший лейтенант Йелофф был как обычно болезненно жизнерадостен. – Замечательное выступление с генералом Соллом!

– Здравия желаю, старший лейтенант Йелофф. – ответил Рон.

– Только вот ты зря условия ставить начал… – Йелофф посерьезнел. – Генерал Солл, конечно, иногда может показаться нерешительным, но вот за гвардейцев он стоит до последнего. Получил бы полк твою панцирную броню и лазвинтовку.

– А я генерала Солла не знаю, но знаю, что генералы бывают очень оторваны от реальности. Просто отдай я эту снарягу – останется надеяться на порядочность генерала. – ответил на это Рон. – Я на надежду никогда не ставлю.

– Взгляд, в каком-то смысле правильный. – согласился старший лейтенант Йелофф. – Но здесь все свои. Мы тщательно вычищаем из своих рядов порочных и предательских… и не только мы.

– Строиться! – дал команду неизвестный Рону полковник, видимо, из новеньких.

Как он успел услышать в казарме, один из соседних вспомогательных полков потерял неприемлемо много личного состава, поэтому было решено произвести слияние. Разумеется, офицерский состав прибыл вместе с ошмётками практически погибшего полка.

Рон встал в строй в положенном месте, среди прочего сержантского состава.

На установленную в холле бывшей гостиницы трибуну взошёл генерал Солл.

– Это были тяжелые месяцы для нас, леди и джентльмены… – генерал поправил запонку на правом рукаве. – Но у нашей тяжелой службы есть и плоды. Помимо замечательной новости о грядущем присвоении нашему полку линейного статуса, имеются и военнослужащие, своими подвигами на поле брани заслужившие внеочередных повышений и достойных наград!

Генерал взял с трибуны расписной пергамент.

– Кхм-кхм. – прокашлялся он. – Подполковник Грация Артемис, ко мне!

Из офицерских рядов вышла жилистая тётка лет пятидесяти. Лицо её было покрыто шрамами, левый глаз аугментический, пальцы на правой руке тоже, а при каждом шаге продавливающие китель характерные выступы на пояснице говорили о том, что как минимум часть позвоночника у неё искусственная. Не бывает ветеранов, которые прошли через годы службы и ни разу не получили тяжелых ранений. А среди офицеров таких не бывает вообще. Во всяком случае, среди кадианцев.

Генерал вручил свежеиспечённому полковнику новые погоны с тремя звёздами, а также золотые запонки.

Следом шли награждения и присвоения званий целому ряду офицеров, а потом настала очередь сержантов.

Рон обнаружил среди награждаемых и старшего сержанта Паста, который обозначил кивок, когда проходил мимо него.

Паст получил медаль «Имперские лавры». Насколько помнил Рон, для «Имперских лавров» нужно уже иметь иметь какую-либо награду, а также совершить нешуточный акт доблести, причём не бесполезный, а обязательно приведший к тактической или, желательно, стратегической победе. У старшего сержанта Паста уже имелся Орёл Сумасшедшего, поэтому Лавры ему вручали в полном соответствии с Уставом Имперской гвардии.

Наконец, настала очередь Рона.

– Сержант Рональд Уизли, ко мне! – приказал генерал Солл.

Рон как положено подошел к генералу и выполнил воинское приветствие.

– Сержант Рональд Уизли по вашему приказанию прибыл! – доложился он командиру.

– Вольно! – ответил генерал. – За многократные подвиги, а также непревзойдённые усилия по повышению боевого потенциала полка, сержанту Рональду Билиусу Уизли присуждается внеочередное звание старшего сержанта! Встать в строй, старший сержант Уизли!

– Есть! – снова выполнил воинское приветствие Рон.

//Следующее утро//