#Ультра-023, до точки восемьсот девяносто два метра на восток# – сообщил координатор. – #Ориентир – разбитый танк «Леман Русс». Противник не обнаружен#

#Принято, выдвигаюсь# – доложил Рон и зашагал к месту назначения.

Пейзаж планеты Альх-4-13 был… Мрачным. Небо – болотисто-зелёное, почва – чёрная, воды – нет, видимость – плохая. Признаков каких-либо растений не обнаружено, но по мнению Рона, это очень хорошо, так как флора на этой планете имеется, но ничего хорошего про эту флору сказать нельзя. Да и вообще, можно даже не успеть что-то сказать.

Хищные растения, не брезгующие цельнометаллическими скитариями, стаи каких-то непонятных кошачьих, способных разрывать броню секутария-гоплита как картон… Планета чужаков не любит. И пусть у местных существ произойдёт заворот кишок от килограммов металла, но жрать от этого они не перестанут. Этот мир смерти давно обезумел и пожрёт любого, кто осмелится задержаться здесь слишком надолго.

Рон благополучно дотопал до «Лемана Русса», исцарапанного когтями, окислившегося под действием суровой окружающей среды, и измятого многочисленными ударами чего-то тяжелого. Причиной гибели танка, как довольно быстро определил Рон, послужил крупнокалиберный снаряд, влетевший в нижний лобовой бронелист. Здесь когда-то, очень и очень давно, происходила своя война. Может быть и так, что она случилась ещё в бытность этого мира обычной планетой-лабораторией…

Впрочем, зная историю этого мира смерти, могло случиться всё что угодно. Семь тысяч лет назад на этот мир наткнулся эксплораторский флот, который попытался принести на эту планету веру в Императора. Местные, изрядно одичавшие и утратившие абсолютное большинство технологий, верили в какого-то из богов Хаоса, из-за чего возник неизбежный конфликт и короткое противостояние, закончившееся победой Имперского военного флота. Но, как оно обычно и бывает, у Хаоса были свои планы на эту планету. Сдетонировали заряды на многих сотнях тысяч тонн химического оружия, спрятанного где-то в недрах планеты и всё живое было уничтожено. Каким-то образом уцелели только некоторые животные и ряд совершенно фантастических растений. Среда была сурова, поэтому природе пришлось приспосабливаться, результаты чего Рон видел на многочисленных пикт-записях, отснятых сотнями скитариев, пытавшимися прорваться в заветную лабораторию.

Рон добрался до брошенного лагеря у входа.

Беотис планировал планомерное исследование лаборатории, для чего собирался развернуть опорную базу на поверхности. Но оставшиеся наверху скитарии ночи не пережили. Если под светом местного светила флора и фауна ещё как-то сдерживается, то вот с наступлением ночи начинает своё неотвратимое шествие форменный естественный отбор. Животные мигрируют ордами, пожирая всё на своём пути, спариваются, дерутся за добычу, просто убивают… Рону очень не хотелось оказаться на поверхности посреди ночи. Это верная смерть. И никакая магия не спасёт.

Рон прошел мимо изодранных ошмётков и валяющихся повсюду разгрызенных костей. Ящики со снаряжением и оборудованием были пережёваны и измяты. Какие-то яростные существа рвали всё, что не удавалось сожрать.

Подойдя к эскалатору, Рон подключил питание на генераторе, встал на гондолу и начал спуск.

По ощущениям, он погрузился метров на триста, а фактически – на сто пятьдесят. Чувства почти всегда подводят человека под землёй. На поверхности ты можешь быть семи пядей во лбу, но под землёй ты никто.

Включив ночное видение, Рон огляделся. Ровные стены шахты закончились, началась плохо обработанная порода. Видимо, скитарии развели бурную деятельность и собирались сделать вход аккуратным и долговечным.

Проскрипев своё, гондола ударилась об пол. Рон вышел в естественную пещеру. Ему предстоит пройти порядка двадцати километров под землёй, погружаясь всё ниже и ниже. Именно сейчас, когда Рону остаётся сделать шаг для начала незабываемых приключений, эта уже не кажется хорошей идеей. Впереди будет кровь, страх, вспышки, боль. Но…

Рон готовился к этому всю свою короткую жизнь.

Сняв с плеча волкитный разрядник, Рон щёлкнул переключателем предохранителя и направился к приоткрытым гермоворотам.

Пласталевые гермоворота были грубо вскрыты мельта-бомбами, что свидетельствовало о том, что скитарии очень торопились. А если присовокупить к этому обрывки снаряжения, кости и обломки оружия – спешка была обоснована. Скорее всего, на поверхности их обжали со всех сторон, они прорвались в шахту, попытались прорваться в лабораторию, прожгли проход и погибли, так как, судя по вмятинам на внутренней стороне гермоворот, а также обугленным обломкам в конце проходной, за гермоворотами стояли активные автоматические турели.

Рон напрягся. Подняв телекинезом относительно уцелевшую кирасу скитария с содержимым, он зашвырнул её внутрь проходной.

Характерный звук сервоприводов и громкий треск лазерной очереди.

– Протего Максима. – произнёс Рон, взмахнув палочкой.

Палочку ему, после тщательного анализа, вернули. Она чудом перенесла всю свистопляску в ДОТе, таким же чудом была подобрана скитариями, а затем почти без последствий перенесла исследовательские методы Беотиса.

Пройдя в проём, Рон тут же обнаружил единственную уцелевшую турель, покрытую искорёженной бронёй, а также десяток трупов скитариев и пара тощих тел местных хищников семейства кошачьих. Разряд – турель загорелась в тепловом луче и взорвалась. Быстро и эффектно.

Рон огляделся. Рокрит, древний, но всё ещё крепкий. В отличие от большинства смесей, которую нынче выдают за рокрит, этот – настоящий. Семь тысяч лет на агрессивной планете, где почвы пропитаны кислотой, а он выглядит как новенький.

– Умели, сука, в Тёмную эру строить… – изрёк Рон расстроенно, переступая безголовое тело скитария-егеря. – Позабывали, растеряли…

Проходная была оборудована некогда целым ультрапластиковым столом, изготовленным под дерево, такого же материала стулом-вертушкой, массивным когитатором, пропускной рамой, сканером ручных грузов, а также шкафами для спецодежды. В настоящий момент всё это было обуглено, прострелено и разбито. Причём, судя по свежести сколов на металле, прошло не так уж много времени – скорее всего, это дело рук ворвавшихся скитариев.

Рон испытал чувство нереальности происходящего: если бы не следы ожесточённого боя, это место выглядело бы так, будто лаборатория функционирует как и прежде. Будто кто-то регулярно и тщательно прибирает в этом помещении.

Рон, не снимая магического щита, медленно двинулся к пласталевой автоматической двери. Разумеется, датчик движения зафиксировал Рона, но моргнул красным и погас.

– Не хочешь пускать, значит? – Рон навёл на дверь волкитный разрядник.

Дверь тут же отворилась. Рону это очень не понравилось. Ожидаемого коридора не было, был лифт. Большой, сопоставимый по размеру с автоматической дверью.

Очень плохой идеей будет спускаться на лифте, поэтому Рон выбрал лестницу. Сколько бы тысячелетий ни прошло, но от лестниц человечество не откажется никогда – пласталевая дверь обнаружилась рядом со шкафами.

Пришлось снять рюкзак и входить в дверь к лестнице бочком, волоча за собой рюкзак. Экзоскелет обладал целым спектром преимуществ, но недостатком его были габариты. Рон и сам по себе не из низкорослых и узкоплечих, а в экзоскелете вообще был весьма крупногабаритным.

Спуск был… Долгим. никаких других этажей не было, словно спускаешься по сплошной винтовой лестнице. Это бы дезориентировало, не встречайся на стенах обозначения глубины, нанесённые какой-то светоотражающей краской.

Часа через четыре Рон достиг дна. Лифт, будто издеваясь, приехал после того, как Рон спустил ногу с последней ступени.

Это точно не было совпадением, поэтому снова был активирован щит.