“Детдомовский” – Бентон услышал самое важное. Если он детдомовский, то его действительно никто искать не будет. И выдать его за Шорина не составит никаких проблем. Почти человек-невидимка. Удобно.

– Михаил как по отчеству?

– Валентинович, – девушка Мария слегка покраснела. – Но он разрешает нам с Кирой называть его по имени.

– Вы с Кириллом друзья-товарищи? Не замечали что-то странное с ним в последнее время? Может кто-то приходил, интересовался насчет него?

– Нет, – Мария прервалась – в аптеку зашли люди. – Извините, мне нужно работать. Мы с Кириллом только по работе общались.

– Хорошо, – Бентон протянул ей бумажку. – Если что-то вспомните…

– А хотя… – девушка в замешательстве смотрела на посетителей аптеки, которые пока не торопились сделать заказ, лишь рассматривали витрины. – Кажется, он не так давно приходил не в свою смену, переговорить с Михаилом и… с ним была девушка. Рыжая, хорошенькая. Но я не слышала, о чем они разговаривали. Более того, даже не поняла, какие между ними отношения – не спрашивала.

– Спасибо, это действительно поможет следствию, позвоните мне, пожалуйста, когда Ваш начальник приедет, – Бентон старался не показывать, что при упоминании Меланьи, у него сердце ушло в пятки. Это решительным образом меняло все дело.

Он вышел из аптеки и лихорадочно стал набирать номер Павла. Но тот опередил его на долю секунды. На экране высветился его номер.

– У меня новости, – почти одновременно произнесли следователь и стажер. Но Павлу не терпелось доложиться больше.

– Я его нашел, и завтра мы его перехватим, – голос Павла звенел от восторга.

– Я выяснил его имя – Кирилл Авдеенко. И, кажется, он приходил в аптеку с убитой, – прикрыв ладонью трубку, осторожно произнес Бентон. Начал накрапывать мелкий дождь. – Он детдомовский, поэтому его и не хватятся… А, чтобы его задержать, нужны железобетонные улики. Но есть надежда, что он все же будет заинтересован в помощи следствию… Тем более, когда узнает, что мы установили его личность. К тому же провизор что-то знает, я раскопал. Но пока его на месте нет. Нужно будет не вызывая подозрений его опросить.

– Кирилл? Вы уверены?

– Да, а что?

– Он именно так и представился в автосервисе. Совпадение?

– Дуй срочно в отдел. Я скоро подъеду.

Бентон положил трубку. Пока странности закрутили это дело в тугую спираль, все оказалось совсем не так очевидно, как представлялось в начале. Если он представился Кириллом, то есть ли уверенность, что у парня потеря памяти? Откуда у него в голове это имя? Не разыграл ли он их всех, включая главврача? Как, Бога ради, студент-детдомовец мог быть связан с успешной студенткой МГУ? При чем тут провизор?

Раздался телефонный звонок. “Легок на помине”, – подумал Бентон.

– Кровь действительно была похищена из студенческого Банка Крови. А.А.Шорин – донор, сдавал в середине апреля, – отрапортовал Кревцов. – Кровь молодого человека опознать не удалось…

– Спасибо большое, Эдуард Дмитриевич. Кажется, я знаю, чья это кровь. Студента-медика Кирилла Авдеенко.

– Медика?

– Да. Скажите, – он потер лоб. – Можно ли симулировать амнезию? Он мог ввести Вас в заблуждение?

– Не думаю, – задумчиво протянул Кревцов. – Нет, у него действительно поврежден участок мозга, который отвечает за память. И… я его видел… Нет, такое решительным образом невозможно.

– Хорошо, буду держать Вас в курсе.

Бентон повесил трубку. События развивались стремительно, и завтрашний день обещал быть жарким. А сегодня ему еще нужно ехать в офис и прорабатывать версии, планировать вопросы, которые он будет задавать парню завтра во время допроса.

“Когда же я отосплюсь?” – cпросил себя Бентон. А потом ответил себе фразой своего неунывающего стажера: “На том свете, видимо”. Он хмыкнул. Да, Павел все-таки его обаял, подлюга.

Глава 10

Он проспал – звонок будильника вывел его из сонного оцепенения.

Он провел у Кристины не только ночь после похорон, но и весь вчерашний день. Спали они, разумеется, раздельно, но завтракали вместе. Девушка была не против – видно было, что ей хочется с кем-то поболтать, а в Санкт-Петербург она не торопилась.

– Я позвонила в фирму и взяла отпуск за свой счет, – сообщила она за завтраком, когда они оба уминали яичницу. – Тебе у меня нравится?

Он окинул взглядом квартиру. Трехкомнатная квартира в здании новой застройки с евроремонтом – что тут может не нравиться?

– Видел и получше, – пренебрежительно хмыкнул парень и улыбнулся.

– Где ты мог видеть, чудо? – Кристина улыбнулась, но тут же улыбка померкла. – Тебе ничего не удалось вспомнить?

Он опустил взгляд. Вчера вечером после того, как они немного пьяные пришли домой, Кристина постелила ему в гостиной, и он рухнул, не раздеваясь. Но все же успел предусмотрительно спрятать телефон в щель между диваном и тумбочкой. Он понимал, что вряд ли, Кристина, не общавшаяся с сестрой несколько лет, признает в нем телефон сестры, но лишних вопросов он не хотел.

Конечно, он мог затянуть волынку о том, что память так быстро не восстанавливается, о том, что рассказал ему Кревцов о структуре мозга, но почему-то не хотел. Ему казалось, что нехорошо обманывать Кристину, ночуя у нее дома, и питаясь за ее счет. Он не мог сказать ей о том, что причастен к убийству, но мог выдать некоторое подобие полуправды.

– Кристина, – сказал он, вздохнув. – Ты же знаешь, что следователь принял меня за убийцу. Я не говорю, что убил – я ничего не помню. Но как ты, такая здравомыслящая и умная, можешь быть настолько уверена во мне, что позволила у тебя переночевать? То есть, как ты, сестра погибшей Меланьи, можешь мне доверять? Согласись, ситуация со мной выглядит крайне странно.

Он задал тот вопрос, что мучил его со вчерашнего вечера.

– Ну…, – Кристина забрала у него тарелку, чтобы помыть. – Я здесь давно не была. Вчера я была немного пьяна, зла на отца, зла на весь мир, а ты был так мил со мной… Это было скорее эмоциональное решение, чем логичное. Ну и так как я обладаю комплексом спасителя, наверное, меня заинтриговала твоя история, и я захотела помочь. И потом…, – она повернулась от раковины, взглянув ему в лицо. – У тебя глаза добрые.

Он опустил взгляд. Кристина сейчас даже без макияжа выглядела привлекательной. И, чего уж греха таить, вчера перед сном, он прокрутил в голове несколько самых романтичных сценариев продолжения знакомства.

Кристина, слегка смутившись, продолжила.

– Ну и если уж на то пошло, – она повысила голос. – Если ты действительно убил мою сестру, – она слегка улыбнулась. – Мне бы нужно наоборот – глаз с тебя не спускать, чем ты ближе, тем лучше… А ты сам то как думаешь, почему я тебе поверила?

– Может, влюбилась? – Кристина хлестнула его полотенцем.

– Ты себя в зеркало видел, дитя Франкенштейна? – они расхохотались.

Они провели этот день вместе. После того, как он помог Кристине с покупками, они вернулись в квартиру. Кристина болтала без умолку. Он понял одно точно – нет, она не влюбилась в него, ей просто действительно было очень одиноко. А ему было жизненно необходимо выведать что-то о Меланье. Это могло пролить свет и на подробности его жизни.

Может у Кристины действительно был комплекс спасительницы. Вечером они приготовили ужин – Кристина купила бутылку вина, и они уютно устроились на диване в гостиной. Квартира не была обустроенной, видно было, что все сделано на скорую руку. Но он чувствовал, что когда он рядом, Кристина даже здесь становилась более расслабленной.

– Знаешь, – призналась ему Кристина, когда они выпили по два бокала. – Я не уеду из Москвы, пока они не найдут этого урода. Я хочу посмотреть на этого недочеловека, хочу плюнуть ему в лицо, прежде чем его приговорят к пожизненному…

– Слушай, не знаю, можно ли спрашивать про нее?

– Валяй.

– Вы с сестрой были очень близки?

– Не совсем. Между нами всегда была некая конкуренция, возможно за отца. После смерти мамы Меланья довольно агрессивно вела себя по отношению ко мне. Отец ее все время жалел, а я была, ну, знаешь…