- Если дома все накормлены, одеты и есть где поспать, стало быть, ты не зря прожил день - наставлял он сына, - остальное придумано умниками-пустозвонами, по жизни из себя ничего не представлявшими и не способными своими руками сделать ничего путного. Всё это чушь собачья. И религии, и политические партии, и философы. Дурят головы простым людям, хотя непреложная истина давным-давно известна. Не делай поступков, за которые потом будет стыдно, и проживешь всю жизнь в спокойствии.

Успев перед армией обучиться на механизатора и получить права на вождение грузовых автомобилей, Григорий был отправлен служить в секретную ракетную часть в Подмосковье, где провёл два года как у Христа за пазухой, будучи всегда накормленным досыта и не одолеваемый редкими военными учениями. Вернувшись из армии, Григорий был неприятно удивлён, как привычный уклад жизни начал претерпевать дикие метаморфозы. Провозглашённая новым руководством страны перестройка, помимо гласности и возможности безнаказанно заниматься коммерческой деятельностью, за которую раньше осуждали на серьёзные сроки, принесла с собой чудовищнейший размах разнузданности и вседозволенности.

Сложившиеся хозяйственные связи начали рушиться. Колхоз в прежние годы никогда не испытывающий проблем с реализацией своей продукции столкнулся с парадоксальной ситуацией: столичные магазины с опустевшими витринами не имели возможности самостоятельно приобретать дефицитные товары; вся государственная система закупок одномоментно рухнула, породив огромное число спекулянтов, закупающих за бесценок продукцию селян и продающих втридорога горожанам; городские рынки были оккупированы этническими преступными группировками, допускающими за прилавок откровенных перекупщиков, имеющих возможность беспрепятственно расплачиваться со своими благодетелями наличными деньгами. Централизованные поставки техники и запасных частей прекратились полностью. Колхозное начальство судорожно искало новых производителей, неизменно выходя на кооперативы, перепродающие продукцию заводов в два-три раза дороже закупочной цены. Система потребкооперации канула в лету, вынуждая колхозников за каждой мелочью, будь то пачка стирального порошка или пара детских колготок, ехать в город отстаивать гигантские очереди.

Сеть спекулянтов и перекупщиков оплела всю страну, двигающуюся в неизвестно что семимильными шагами. Колхоз пошатнулся, вынужденный сократить поголовье скота и засеваемые площади, но с грехом пополам выдержал. «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен» - ценность это древнего изречения Григорий сполна прочувствовал на своей шкуре, когда ведомая горе-деятелями великая страна окончательно развалилась. В магазины хлынула продукция импортных производителей, поддерживаемых субсидиями своих правительств, оставив мизерные шансы для российских колхозов, и без того гибнущих на корню. Бездарное руководство независимой России, отдавшее страну на откуп олигархам, заинтересованным в повальном разворовывании доставшегося наследства и попытках удержаться на нефтегазовой игле, безучастно смотрело на жалкие попытки сельхозпроизводителей выжить в рыночных условиях. Доселе процветающий колхоз имени Калинина был признан нерентабельным и распродан со всеми потрохами. Коровник и свиноферма стремительно развалились, птицефабрика доживала последние дни. Посевные площади пустели и зарастали сорняками. По своему гибельному размаху нынешние времена могли с успехом соперничать с несколькими месяцами фашистской оккупации. Семью Григория спасало подсобное хозяйство, выручающее от полной нищеты в дни, когда удавалось сдать мясо перекупщикам на городских рынках за ничтожные, но всё-таки живые деньги.

Появившиеся на развалинах колхоза фермерские хозяйства, заняв малую долю от прежних посевных площадей колхоза, пытались выжить в сложной рыночной ситуации. Григорий, сперва загоревшийся идеей организовать своё хозяйство, вняв словам умудрённого жизненным опытом отца, решил не торопиться и посмотреть на горький опыт своих предшественников и не прогадал. Из восьми фермерских хозяйств к концу неурожайного года осталось четверо, к весне удержались на плаву лишь двое. К одному из этих фермеров, успевших выкарабкаться из бездны разорения, Григорий подрядился помощником. Решив взвалить на себя все коммерческие вопросы по выбиванию субсидий и сбыту продукции, фермер переложил заботы по ведению хозяйства в крепкие руки Григория и его отца. Решение оказалось верным. Тщательно прикидывая в какой год какими злаковыми засевать поля, исходя из спроса и прогнозируемых погодных условий, успевая следить за порядком в коровнике и надлежащим уходом за техникой, трудолюбие Григория способствовало расцвету хозяйства. Поголовье коров выросло с нескольких голов до сотни, засеваемые площади увеличивались год от года, к тому же верный расчет на развитие свиноводства принёс быструю и серьёзную прибыль. Глава фермерского хозяйства, видя неподдельную заинтересованность своих помощников, не скупился в оплате их трудов. Григорий, упоенный видимым благополучием, решил завязать с холостой жизнью и в короткий срок подженился на односельчанке, за которой ухаживал еще до службы в армии. Через три года он обзавелся крепким домом из бруса и двумя ребятишками, родившимися с разницей в пару лет. Жизнь наладилась и потекла по размеренному руслу, о котором так давно мечтал Григорий. Но ничто не вечно под луной и на исходе девяносто восьмого года фермер, возвращаясь из Тулы домой на своём фургончике, вылетел на встречную полосу под проходящую фуру и отдал Богу душу под её колесами, проносящимися по его бренному телу. Убитая горем жена, оказалась не столь сведущей в коммерческой стороне фермерства. До поры до времени хозяйство продолжало приносить доход, снижающийся каждый год, пока через четыре года совершенно не пришло в упадок. Попытки Григория с отцом вмешаться в управление и выправить пошатнувшееся положение встретили яростное сопротивление вдовы, посчитавшей это злыми происками, направленными на захват хозяйства и оставление её без средств к существованию. Вместе с развалом фермы исчезла заработная плата, а с ней и надежда Григория на спокойную жизнь. Ему не склонному к сантиментам было обидно не столько за невозможность помочь загибающемуся хозяйству, сколько за его развал фермы, в которую было вложено немало трудов. Промучившись весь следующий год в поисках сколь что-нибудь стоящей работы и перебиваясь временными заработками, он не опускал рук обременённый семьей, желающей помимо ежедневного питания еще и одеваться.

Повстречавшись на улице и разговорившись со своим односельчанином, Григорий узнал от него про возможность поработать на стройке в Туле. При ответственном подходе к делу, работодатель обещал приличные деньги в разы превышающие оплату труда в сельской местности. Быстро прикинув, что попытка не пытка, Григорий отправился на следующей неделе в областной центр, заняв вакантное место каменщика. Труд был не из лёгких, но Григорию, тащившему на себе огромное фермерское хозяйство, он показался сущим раем. Имея навыки работы с техникой, он при первой же возможности обучился на крановщика и, получив корочки, перешёл на проблемное место на кране, которое до него занимали лица, сплошь отягощенные алкогольной зависимостью. Выгода была очевидной: зарплата у крановщика чуть выше каменщика и при этом работа не на открытом воздухе (под дождём или на морозе), а в теплой кабине. Плюсом шло рабочее времяпрепровождение не за тасканием кирпичей, а дёрганием рычагами, что для Григория мучившегося болями в спине было самым важным положительным моментом в смене вида деятельности. Обвыкнув за пару месяцев на новом месте, он уже и не помышлял о чём-то другом. Объекты строительства менялись, дети росли, жена довольная прибытком в семье успевала следить за домом и подсобным хозяйством. Строительная компания, поднявшаяся на тульских подрядах, постепенно перебралась на московские стройки, выгодно отличающиеся и ценой и объемом работ.

Отдаленность от семьи время от времени тревожила сердце Григория, но успокаивая себя мыслью, что сытые дети, растущие без внимания отца, лучше, чем оборванные и голодные зато рядом с непутёвым родителем, он продолжал нести своё бремя. Радовало одно: дети выросли, выучились и выпорхнули из родного гнезда, сняв с него надобность их обеспечивать. Старший сын, окончив университет путей сообщения и отслужив в армии, трудился на подмосковной станции заместителем начальника. Деньги, конечно, получал невеликие, но предоставленная железной дорогой просторная комната в общежитии снимала проблему по поиску и оплате жилья. Семью он пока заводить не собирался, разумно решив сперва устроить карьеру и обзавестись собственной недвижимостью. Дочка, завершив обучение в пединституте, преподавала в школе районного центра Узловая. Снимая однокомнатную квартиру со своей подружкой, она рассчитывала перебраться после свадьбы, запланированной на осень, в дом к бабушке новоиспечённого мужа.