Книга посвящается
Трагически рано ушедшей из нашего мира
Доброй девушке Эльвире.
Ты навсегда в наших сердцах.
Гнев божий.
Глава первая.
Кабинет был не похож на прочие приёмные психотерапевтов, которые за последние месяцы успела посетить Эльвира. Стандартная белая нейтральная окраска комнаты, два мягких кожаных кресла и небольшой стол. Пустые стены, не завешанные, как у других врачей, цветастыми картинами и дипломами с перечислением заслуг. Ни одного даже самого плохенького цветка на подоконнике. Тусклый свет зимнего солнца, пробивающийся сквозь чуть приоткрытые створки жалюзи. Никаких резких запахов и громких звуков. Ничего, кроме блокнота с обложкой салатового цвета и простенькой авторучки на матовой столешнице.
- Ну и что это за врач, у которого нет ни одного диплома? - подумала девушка, обводя взглядом комнату и скептически оценивая минимализм обстановки.
- Благодарственные письма, почетные грамоты и остальные бумажки у секретаря, - словно считав смятение пациентки с её тревожного лица, сдержанно произнесла хозяйка кабинета, стоящая у окна и не сводящая взгляда с девушки, - Если тебе так интересно - можешь попросить папку и ознакомиться с регалиями, заслугами и прочей ерундой. Не считаю нужным, развешивать их по стенам, пытаясь произвести впечатление. Кто мне приходят за помощью, а не для осознания моей важности. Простота кабинета создана, чтобы ничего не отвлекало нуждающихся в моей помощи людей от беседы, и мы могли установить максимально близкий психологический контакт.
Скрестив руки на груди, Эльвира посмотрела на врача, присевшую в стоящее напротив кресло, и встретилась с ней взглядом. Женщине было немногим за сорок, решила девушка, глядя на лицо чуть тронутое мелкими морщинками. Кристально-зеленые глаза и нежный вкрадчивый голос излучали необыкновенное спокойствие, передавшееся пациентке. Внутреннее напряжение Эльвиры от встречи с очередным психотерапевтом стало спадать. Седьмой месяц длились эти бесконечные походы по врачам, начинающие стандартным обещанием избавить от видений и приступов паники и заканчивающиеся столь же обыденно констатацией факта о неспособности медицины помочь в таком очень сложном случае.
- Меня зовут Маргарита, - представилась доктор, не сводя глаз с пациентки, словно стараясь пробиться через психологический барьер, воздвигнутый ею, и проникнуть в мысли девушки, - Можно без отчества. Не люблю официоз.
- Эльвира, - девушка положила руки на подлокотники и чуть наклонилась к врачу, - Без официоза можно просто Эля.
Маргарита улыбнулась уголками губ, оценив иронию пациентки, и придвинула кресло поближе к ней.
- Эля, я не буду мучить тебя расспросами. Твоя мама на прошлой встрече обстоятельно рассказала о видениях, являющихся тебе во сне, - смахнув длинную прядь русых волос с лица, мягким неспешным голосом проговорила женщина, наклонившись к девушке и беря ее руку в свою, - Моя задача ввести в тебя транс, чтобы получить полную и достоверную информацию о случившемся и о том, что происходит в твоей душе. Конечно, ты могла бы сама рассказать обо всём, но учитывая давность произошедшего и возможное искажение первичных воспоминаний последующими событиями, признаюсь прямо, ценности в твоих словах для меня немного. Введя тебя в транс, я увижу прошлое в истинном свете и постараюсь докопаться до причины возникновения видений. Лишь выявив скрытые в твоей душе страхи и переживания - я смогу тебе помочь. Мне не понадобятся медицинские препараты или какая-либо аппаратура. Только я и ты.
Девушка, убрав руку обратно на подлокотник, отстранилась от доктора и вжалась в кресло. Еще не хватало участвовать в мистических экспериментах и окончательно распрощаться с рассудком. Интересно, а скрытых камер здесь нет? Девушка еще раз обвела взглядом кабинет. Будет не комильфо – увидеть себя в телевизоре в роли подопытного кролика в передаче вроде «Битвы экстрасенсов». Известность конечно дело хорошее, но явно не такого характера. Одноклассники будут в полном восторге, получив новый объект для дурацких шуток. Привыкшей к многочасовым расспросам и анализу её видений, метод нового врача казался Эльвире чересчур экстравагантным.
- Твоя мама рассказывала о безрезультатных попытках избавить тебя от приступов панических атак, - не акцентируя своё внимание на жесте Эльвиры, невозмутимо продолжила Маргарита, заметив очевидное сомнение на её лице, - Я не сторонница лечить психику медикаментами. В большинстве случаев это приводит к угнетению пациента, превращающегося из человека в подобие растения. Не могу сейчас тебе обещать положительного исхода наших занятий, но поверь, я буду стараться, чтобы ты вернулась обратно к спокойной жизни.
Вот это было намного лучше. С другой стороны, погружение в транс всё-таки не лоботомия и не беспрерывное пичканье лекарствами. Желания продолжать принимать горстями таблетки, от которых она каждый прожитый день видела, словно через пелену и зачастую не отдавала отчёт в своих поступках, у Эльвиры категорически не было. Может права мама, расхваливая эту удивительную женщину, излечивающую при помощи способностей больных, являющихся безнадёжными для официальной медицины.
- Была не была. Почему бы не рискнуть, - решила про себя Эльвира, - По крайней мере хуже, чем сейчас, точно не будет.
- Вот и замечательно, - осветив лицо улыбкой и поднимаясь с кресла, вымолвила Маргарита, будто проникнув в мысли пациентки. Встав позади девушки, врач опустила руки на её голову, - Расслабься и закрой глаза. Попробуй вспомнить всё в мельчайших деталях, начиная с момента, который ты считаешь переломным.
Чувствуя приятное тепло, исходящее от рук женщины, Эльвира закрыла глаза, спустя мгновения обмякла в кресле и погрузилась в воспоминания о летнем дне, перевернувшем всю её жизнь.
Глава вторая.
Дождь начался внезапно. Жаркое полуденное солнце скрылось за налетевшими неведомо откуда густыми облаками. Птичьи трели, наполнявшие лес пробуждённый от вековой спячки вторжением непрошенных гостей, вмиг смолкли. Мелкие капли сменились на крупные, гулко барабаня по капюшонам курток, спешно извлечённых ребятами из объёмных рюкзаков.
- Быстрее, быстрее, - выкрикивал вожатый отряда Игорь, перейдя с ходьбы на бег и поторапливая своих подопечных, - Нам надо укрыться где-нибудь – пока совсем не промокли.
Выбравшись из лесных зарослей, они увидели заброшенную деревню, состоящую из нескольких полуразвалившихся и покосившихся от времени домиков и церквушки, увенчанной деревянным шпилем с крестом. Оценив взглядом убогое состояние изб, лишённых крыш и сложенных из бревенчатых стен, грозящихся завалиться при первом же прикосновении, вожатый благоразумно решил искать укрытия в церкви.
- Бежим в храм! – гаркнул он, следя, чтобы никто из ребят не отстал и не завалился в грязь, - Здесь больше негде спрятаться.
Пробежав через деревню по раскисшей от дождя грязи мимо поваленных оград и поросших высокой травой огородов, ватага ребят заскочила внутрь храма, оказавшись в длинном полутемном коридоре. Стоя вдоль стен и застыв в нерешительности, они ожидали дальнейших указаний от Игоря, продолжающего мокнуть на улице под дождём из-за рюкзака, зацепившегося лямками за поржавевший крюк, прибитый на какой-то ляд к воротам храма. Эльвира обвела глазами своих спутников. Напротив стоял Арсений. Немногословный парень среднего роста, воспитываемый матерью без отца, подавшегося в какую-то секту и оставившего семью пару лет назад. Лаконичность Арсения объяснялась его боязнью показаться глупым и поднятым на смех из-за неосторожно оброненного слова. Даже когда он осмеливался участвовать в беседе, каждое произнесённое слово сперва тщательнейшим образом обдумывалось им и лишь после этого являлось миру. От того разговор с Арсением походил на пытку собеседника, обречённого дожидаться каждый раз завершения его мыслительного процесса и последующего высказывания. Не какое-то психологическое заболевание было тому виной, как думали большинство людей, осмелившихся вести с ним неспешный диалог. Бестолковый папаша, с малых лет Арсения привыкший цепляться к сыну по каждому ничтожному поводу, выработал у того такое сильное чувство неполноценности, что даже после ухода отца из семьи, парень продолжал истязать себя мучительными сомнениями в собственной ущербности. Трогательная робость Арсения подкупала Эльвиру, его незатейливые ухаживания и милые знаки внимания были приятны ей. В свободное от занятий время они прогуливались по детскому лагерю, обсуждая учёбу, кино и прочитанные книги. Вечерами играли в Монополию или Тривиал Персьют, что вызывало злую иронию остальных ребят из их отряда по поводу старомодности увлечений Арсения и Эльвиры. Но ни насмешки ребят, ни зажатость Арсения не смущали Эльвиру, чувствующую в ухажёре доброе и отзывчивое сердце, редкое качество по нынешним временам.
