- Можно и отпустить, - согласился пожарный, - У меня больше вопросов нет.

- Иди девочка гуляй, - махнул рукой участковый, довольный фактом ухода Эльвиры при которой он сдерживался в словах, - Только за собой прикрой.

Эльвира послушно поднялась из-за стола и вышла из комнаты, захлопнув дверь. Просьба лейтенанта стала ясна, как только она отошла к лестнице. В комнате началось громкое выяснение отношений с детальным обсуждением мест, в которые мог задеваться рюкзак, включая физиологические отверстия в человеческом теле. Пока они спорят до хрипоты, им будет не до меня – решила Эльвира и направилась к лестнице, намереваясь подняться в комнату Кости и лично убедиться в правдивости слов Арсения.

Ступая по залепленному чёрной гарью коридору, Эльвира чувствовала, как с приближением к комнате начинает бешено колотиться сердце и в душе нарастает страх. Тело, подчиняясь инстинкту самосохранения, противилось безумному стремлению своей хозяйки несмотря ни на что добраться до места чуждому человеческой природе. Где смерть и потусторонние силы слились в одну страшную и необъяснимую субстанцию. С трудом переступая ногами, будто налившимися свинцом, девушка медленно приближалась к дверному проёму, через который в тёмный коридор проливались лучи солнечного света. Казалось, расстояние в несколько шагов от лестницы до комнаты растянулось на километры.

Чем ближе она подходила к цели - тем яснее ощущала жуткий холод, сквозивший от обожженных стен. Дверной проём, как рубеж между двумя мирами, разделял её и пространство, наполненное гибельной силой. Сделав невероятное усилие над собой и протолкнув тело через него, Эльвира оказалась в отдельном мире, заключенном в четырех закопчённых стенах. Здесь не было места для радости и жизни, здесь властвовали смерть и страдание. Стены и потолок, усыпанные отпечатками рук яростно пульсировали, требуя новую жертву. Всё нутро Эльвиры пронизало мучительным холодом, она застыла на месте, не имея малейшей возможности сопротивляться невидимой силе. Перед глазами девушки явственно промчались события, произошедшие в прошлую ночь. Она увидела, как комната наполнялась мрачными тёмными тенями призванными предметами из храма. Рыская по полу, распахивая дверцы шкафа и жадно втягивая воздух, силуэты взбирались по стенам и потолку. Эльвира каждой клеточкой тела ощущала их холодное дыхание и пронзительные взгляды пустых глазниц. Разъяренные безуспешным поиском тени вспыхнули яркими факелами, осветив своим пламенем всё вокруг. Сжигая в безумном вихре всё находящееся в комнате и наполняя её густым дымом, силуэты взорвали тишину дикими воплями. Костя невозмутимо спящий словно не чувствовал огненной вакханалии. Кровать и постельное белье вспыхнули под ним, а он продолжал неподвижно лежать.

- Костя, Костя! – вырвалось из груди Эльвиры, но крик утонул в шуме огненной феерии. Тени, как вампиры жаждущие свежей крови, слетелись к объятому пламенем телу подростка и облепили со всех сторон. Прогоревший остов кровати развалился на горящие куски. Костя повалился на пол.

Комната вдруг задрожала. Стёкла дрогнули и рассыпались на осколки. В окно влетела сгорбленная старуха и кинулась к Косте. Разогнав тени руками, она схватила парня за плечи и грозно завопила.

- Он мой! Забирайте утварь и сгиньте!

Тени, повинуясь приказу, забрали предметы и вылетели в окно. Радуясь новой жертве, старуха зашлась в громком хохоте, и, обернувшись к Эльвире, вперила в неё взгляд полный ненависти.

- Никто от меня не уйдет! Всех заберу!

Почувствовав, как закружилась голова и пол плавно уходит из-под ног, девушка потеряла сознание и повалилась навзничь.

Глава шестнадцатая.

Эльвира очнулась и увидела склонившееся над ней бледное лицо Ксении Николаевны и светло-зеленую крышу беседки.

- Девочка моя. Как же ты всех перепугала, - вымолвила она и сбрызнула водой на лицо Эльвиры, - Тебе легче?

- Да, да, уже лучше, - прошептала девушка, приподнимаясь со скамьи и намереваясь присесть.

- Полежи пока, - сочувственно посоветовала врач и, опустив руки ей на плечи, вернула Эльвиру в лежачее положение, - Дыши глубже. На свежем воздухе быстрее придёшь в чувство.

Эльвира обвела взглядом столпившихся вокруг неё ребят. Арсений с испуганными глазами. Майя бледная от переживаний. Ярослав с вечно невозмутимой физиономией. Павел, заинтересованно глядящий на перепачканное в саже лицо Эльвиры.

- Зачем ты вообще туда заходила? – спросила Ксения Николаевна, положив тёплую ладонь на лоб девушки.

- Хотела узнать, что там произошло.

- И узнала? – съехидничал Ярослав.

- Да, - кивнув головой, ответила Эльвира и посмотрела в лицо Арсения, единственного человека, который её понимал и знал, что сказанное будет истинной правдой, - Она забрала Костю. Она всех заберёт.

Схватив руку Ксении Николаевны, Эльвира крепко сжала её. При воспоминании об увиденном сердце вновь бешено застучало.

- Успокойся, Эля, - женщина достала из халата платок и вытерла им лицо девушки, - Никого она больше не заберёт. Лагерь закрывается. Скоро приедут автобусы и увезут вас домой. Ребята, расступитесь пожалуйста.

Арсений присел у головы Эльвиры и пригладил рукой её растрепавшиеся волосы. Майя расположилась напротив, не сводя глаз в Эльвиры и испытывая вину за сегодняшний горький разговор. Одев наушники, Павел взгромоздился на перила беседки, свесил ноги и свысока обозревал всю картину происходящего в лагере.

- Как же не заберёт! – вскипел Ярослав, опершись на стол руками и наклоняясь к врачу, - Вы что за дураков нас держите! Думаете мы не доросли, чтобы понять весь бардак, который здесь устроили!

- Ты совсем спятил? – испуганно пролепетал Арсений, ища взглядом поддержку у окружающих, - Причём тут Ксения Николаевна?

Женщина опустила лицо и замолчала, осознавая бессмысленность оправданий. Подросток ожесточившись на всех не столько из-за смерти ребят, сколько за вынужденное двухдневное голодание и не думал останавливаться в мерзких обвинениях.

- Да мы тут все не причём, только четверо уже погибли, - сердито огрызнулся Ярослав, - Одни ни черта не могут обеспечить нашу безопасность, другие, развесив уши, истово верят в россказни вещей Эльвиры о вмешательстве потусторонних сил. Только я не собираюсь сгинуть в проклятом лагере и не верю не единому вашему слову.

- Чего ты вообще припёрся? Кто тебя звал? – снимая наушники с головы, поинтересовался Павел, - Сидел бы у выезда и ждал деда.

- Я-то пойду, - Ярослав бросил взгляд на ворота лагеря и, заметив подъехавшую Волгу, схватил свой рюкзак и кинул напоследок, - А вы оставайтесь и витайте в облаках. Знаете, я ни капли не удивлюсь, если эти деятели умудрятся и вас похерить. Arrivederci!

Ярослав направился к воротам лагеря мимо главного корпуса, из которого вышел с пунцовым от волнения лицом Николай Михайлович в сопровождении представительной делегации. Позади всех шли почерневший от горя отец Антона, прижимающий к себе рыдающую жену. Оказавшись на улице, грозный городской начальник продолжал громко браниться. Обрывки его фраз долетали до беседки и ребятам стало понятным, что одними выговорами персоналу лагеря дело не обойдется. Мужчина в темно-синем пиджаке грозил выявить виновных всех до единого и отдать под суд. Женщина, стоявшая рядом с ним, изредка добавляла сдержанным тоном свои замечания, пытаясь унять пыл разгорячившегося начальника и сгладить неприятный разговор. Николай Михайлович сопел и молчал. Сказать ему было нечего да и его жалкие оправдания еще больше распыляли гнев начальства.

Эльвира присела на скамье. Тревожные предчувствия закрались её душу. Легкий аромат ладана пронесся по беседке. Девушка с опаской оглянулась по сторонам.

- Вы это чувствуете? – произнесла она, глубоко вдыхая воздух и пытаясь найти источник запаха.

- Что, Элечка? – переспросила Ксения Михайловна, подняв глаза на девушку.

- Ладан, пахнет ладаном.

- Действительно, - втянув воздух, согласилась женщина, - Откуда этот запах?