— Внесу необходимое прояснение, потому что ваш ответ считаю довольно важным для успеха нашей миссии, — процедила архимаг, — Это не просто смертные. Они называют себя воспитанниками и посланниками «Материнского сердца» и ищут вас от имени своей Гильдии… и от имени «Академии». Хозяин этой собачьей будки сейчас внизу трясется как осиновый лист и сдает всех и вся в этом городе!

Вот оно как… Я задумался параллельно о двух вещах. Первым было — а почему бы и не да?! Скажу сейчас правду-матку японке, пусть связывается со своим Нихоном и устраивают «мамочкам», разыскивающим за каким-то фигом вампирессу, дополнительные проблемы. Мне от этого хуже не будет никак. Второй мыслью было неестественное умиление японкой, которая продолжала выглядеть как кукла, но вела при этом себя жестко и холодно, как отточенный серп коллектора у тестикул нашедшегося должника — «Как же она выросла!».

— Ааа… — протянул я, давя совершенно неуместные отцовские чувства, — «Материнское сердце» меня разыскивает потому, что я участвовал в спасении смертного, от которого могут забеременеть бессмертные женщины любой расы. Сам смертный, кстати, его зовут Волюк Уккендорфин по прозвищу «Ювелир» — находится как раз у этих «мамочек». Зачем они ищут меня — понятия не имею!

Моя краткая речь произвела эффект разорвавшейся гранаты. Из глаз Митсуруги, Офелии и Килланы разом вышибло всё имеющее хоть какое-то отношение к высшей нервной деятельности. Они застыли деревянными куклами. Генрих просто уронил челюсть и уставился на меня так, как будто я только что признался, что состою с Куратором в половых отношениях. По средам. Валериан издал сочный и звучный хмык, а Зерзан тихонько взвыл и замотал головой.

— Да… — протянул я, глядя на застывшие в пространстве и времени лица, готовясь вернуться к курице, — Если что — распоряжайтесь этой информацией по своему усмотрению. Я не против.

Не, ну а что? Пусть еще несколько красивых, умных и вполне себе симпатичных Бессов, совсем не горящих желанием меня убить или использовать, попробуют подзаработать. Джаргак — щедрая душа! Надо бы надеть кольцо детектор лжи… если вдруг начнут допрашивать, брызну кровью и скажусь ослабшим — очень хочется провести ночь в нормальной постели, побыстрее.

Увы, я недооценил размер обрушившейся на головы не готовых к подобным откровениям Бессов. Их прострация продлилась достаточно, чтобы в неплотно прикрытую дверь в комнату заглянуло несколько совершенно нежелательных лиц. Заглядывание лица провели нагло, полностью распахивая дверь в приватное помещение и являя вновь вцепившемуся в жареную птицу мне несколько смертных физиономий, принадлежащих к совершенно разным расам. Все вновь прибывшие носили какую-то строгую светлую униформу и совершенно точно были именно теми, кто интересовался неким орком внизу.

Физиономии разглядели меня из-за спин стоявших Бессов и сделали круглые глаза. Я с тоской глянул на лежащий на постели плащ анонимности, а потом подумал, что толку в нем был бы ноль. Слишком уж я заметный.

— Че хотели, мужики? — нагло прочавкал я, продолжая сидеть и жрать в одной набедренной повязке. Ну вот, теперь две группы в столбняке. Хотя первая начинает немного реагировать — это я про развернувшихся к вторженцам Валериана, Зерзана и, как не странно, Митсуруги.

— Мы нашли его! — заторможено пробормотал полурослик, которому я бы и восемнадцати лет не дал.

— Ну, рожайте быстрее, у меня и так посетителей много! — потыкал я птичьей косточкой в Киллану, до сих пор пребывающую в состоянии «абонент не доступен».

Митсуруги выбросила руки в разные стороны, закрутив вокруг запястий какое-то колдунство. Снова абсолютно незнакомые мне круги, набитые разными таинственными иероглифами как гусь яблоками.

— Пусть «рожают» из-за барьеров, — едко сказала она, наблюдая, как пара носов протеже «мамочек», неосознанно двинувшихся вперед, начинает расползаться по невидимому магическому полю, — С меня хватит смертных, которые могут взорваться!

— Мы… Кхм… — старший из визитеров в белом явно был не готов к разговору. Очевидно, что при таком широком покрытии, которое устроило «Сердце», профессиональных переговорщиков тут быть не может. Это просто «мясо» Гильдии, опасение Митсуруги на тему, что оно может взорваться или выпустить ядовитый газ — более чем уместны. А что? Смертный умирает, бессмертный задержан на три с половиной месяца и у тебя относительно удобная территория для его поисков.

— Матери хотят поговорить с тобой, орк! — внезапно заявил совсем уж юно выглядящий эльф, — Они готовы заплатить тебе за разговор сто тысяч золотом!

ПУФ!

Ну вот. Ложь. И теперь все в кровище.

— Вы лжете, — постановил я, вставая и начиная перебирать варианты дальнейших действий. Видимо, придется уходить из города. Убить-то этих нельзя — условно невинны. Визуальные эффекты моего детектора лжи вогнали деточек в еще один шок.

Внезапно Зерзан сделал рывок мимо меня, к столу и схватил большую металлическую солонку, прикованную цепочкой к подносу, на котором мне принесли ужин. Высыпав соль в горсть и спрятав за спину, зооморф вернулся к барьеру, поставленному Ай.

— Госпожа Ай, пожалуйста, снимите этот барьер, — человековолк постучал пальцем по преграде, блокирующей смертных в белой униформе.

Японка, правильно поняв следопыта, быстро переместила барьер ближе к нам, выпустив из-под лишь Бесса с солью за спиной. Не ожидавшие этого смертные, буквально висевшие друг на друге, повалились на деревянный пол комнаты. Зерзан тут же наотмашь крест на крест сыпанул на них соль. Раздались гнусавые вопли, тела затрясло.

— Это не нормальные смертные, — произнес следопыт, прижав уши к голове, оскалясь, и доставая из инвентаря два недлинных ножа, — Двоедушники.

— Серьезно? — лицо стоящего напротив меня человека выражало веселое самодовольное… разочарование, — Ты мог ко мне заглянуть, чтобы проведать, знаешь ли. Поговорить там, о том, о сем. Познать себя, так сказать. Мог бы прийти посоветоваться насчет Митсуруги, Картера… да хотя бы насчет чертова канделябра!

Лысый жилистый человек начал прохаживаться передо мной, сцепив руки за спиной.

— …но нет, это же мы! Страшный бать к дитю пришел, и спросил он чадо — будем грабить корован? Или же не надо? — продекламировало мое внутреннее «я» и вызверилось на меня, — Ты серьезно?!

— Ну, все так внезапно завертелось… — я смущенно поковырял ногой ничто, на котором мы оба стояли с Соломоном, — Прочие как услышали от этого двоедушника о том, что неподалеку будут перевозить часть казны одного герцога, так сразу перевозбудились. А я вот, к тебе пришел. Посоветоваться. А ты…

— Ты лицемер. Хуже того — ты неуклюжий лицемер, — обличило меня внутреннее «я» и выполнило разворот на пятке, — Распотрошить невинных фокусников, желавших просто выжить — это ты можешь запросто, а тут ему внезапно потребовалось договориться с совестью. Невинные смертные, видите ли, злато перевозят, а тут он, такой страшный. Кто от гномов чуть не огреб?!

— У меня не было оружия для работы по легким, но очень бронированным целям! — злобно проворчал я, терзаемый свежими воспоминаниями об унижении себя любимого.

— Мозгов у тебя не было! Мог бы канделябр достать. Тот только покрыт позолотой, а внутри вполне себе хорошая и качественная сталь. На века делали… — пробурчало моё внутреннее «я».

Поругавшись еще минут десять всласть, мы с Соломоном таки наладили диалог. Как бы он не ерничал, как бы не тыкал мне в лицо моим практичным подходом к чужим жизням и смертям, я все-таки довел до него свою точку зрения. До этого момента, я в банальном прямом грабеже не участвовал и сейчас действительно был смущен перспективой убивания смертных с целью заполучить их ценности. Предпосылки для такого дела были более чем серьезные.

Пока мы волокли дергающиеся и содрогающиеся тела посланников «Материнского Сердца» за город, Зерзан с ожесточением на лице читал нам лекцию о том, что есть двоедушник.