Этот путь глуп, порочен и неэффективен. Человечеству вовсе не нужны сейчас миллионы и миллионы крестьян, выращивающих пшеницу и животных. Не нужны рекруты для армий, не нужны рабочие на примитивных фабриках. Вместо них можно поднять мертвецов, построить големов, запустить автоматическое производство. Лишние люди — действительно лишние, со всех возможных точек зрения, кроме как… правителей всех этих микроскопических царств.

Странное чувство, что изуверов, набивших свои седельные сумки ядом, предназначенным для невинных, едва ли не больше жаль, чем их гипотетические жертвы…

Бежать почти в полную силу — это замечательно. Отросшие ниже плеч волосы развеваются на ветру, на спине сидит, уткнувшись носом в шею и жарко дыша, блондинистая эльфийка, а истошные вопли гнома, болтающегося в цепях в паре метров позади, работают вместо магнитолы. Особенно когда я прыгаю… вот как сейчас.

— Джаргаааак! Сволоооочь!!

Кажется, Генрих прикусил себе язык… Что еще нужно для счастья?

Чем-то сварливый гном мне сильно напоминал недоброй памяти Барина. Упокоившийся в океане вместе с кораблем медведь-капитан обожал демонстрировать свой паршивый характер всем и каждому. Вырасти Генрих раз в десять больше и обзаведись бы приличными когтями, думаю — вел бы себя точно так же. Но пока мелкий и относительно безобидный «ученый» границ не переступал.

А вот Митсуруги умудрилась удивить всех и каждого, до отвала челюсти и стеклянных глаз. Не тем, что японка явно не один десяток очков характеристик потратила на свои физические характеристики, а скорее нарядом, в котором она бежала, не так уж шибко отставая от меня. Выполненный из неизвестного черного материала, чрезвычайно похожего на синтетику, костюм облегал тело Ай с ног до головы настолько плотно, что не скрывал совершенно ничего. Если бы не белизна кожи возле ушей и выпущенные из-под закрывающей лицо и часть головы волосы, то спутать японку с обнаженной темной эльфийкой или негритянкой самого темнейшего колера было бы легчайшим делом на свете.

Какого либо смущения японка не демонстрировала от слова «совсем». Впрочем, я тоже. Сейчас в моем распоряжении был лишь один «цивильный» наряд рокера из толстой черной кожи и златотканые трусы с вышитыми на них фиолетовыми павлинами. Эту одежду я берег пуще собственного глаза, поэтому бежал по лесам и полям всего лишь в набедренной повязке новичка. Да и чего тут стыдиться? Молодые здоровые бессмертные совершают энергичный променад.

Валериан от бегущих нас отличился сильно — «травник» использовал как-то уже виденную мной особенность классов, связанных с природой, плывя под травой и изображая из себя дельфина, когда на его пути возникали проплешины песка или камней. Такой способ передвижения неслабо утомлял полурослика, но жаловаться он и не думал. Егор, чей полупрозрачный силуэт в странной позе парил над макушкой Митсуруги, вызывал массу сильных эмоций, так как был прискорбно не одет. Ну, зато любоваться фигуркой девушки не возникало ни малейшего желания… даже у меня.

Неприятность случилась, когда ее не ждали, там, где ее не ждали… и, конечно же, самым неожиданным способом. Мы расслабленно устраивались на ночлег на безопасной территории Дома Матери, когда из подступающего к ней лесочка вышла пара смертных, одетых как беженцы. Самые обычные на первый взгляд люди, мужчина и женщина средних лет, в простой поношенной одежде. Они с боязливым видом подковыляли к нашему костру — явно что-то спросить или попросить… и тут же выхватили из своих инвентарей по какому-то кожаному баулу. Прижав острия ножей к баулам, парочка рявкнула едва ли не в унисон «Это бомбы!! Шевельнетесь — взрываем!».

Зрачки обоих смертных бегали по нашим фигурам с пугающей регулярностью, как у двух роботов. Пальцы, сжимающие бурдюки и ножи, побелели от напряжения, но совершенно не дрожали. Мы сидели молча, в болезненном шоке от непонимания происходящего.

— Что тут у нас? — деревянным голосом произнес «шахид» мужского пола и закрутил головой, — Раз, два, три…

Пересчитав нас, загипнотизированный человек объявил свою… или скорее чужую волю — за право покинуть нашу теплую компанию, уйдя от костерка на свежий воздух, необходим взнос в размере трех сотен золотых монет… которые следовало трудолюбиво закопать прямо на том месте, где жертвующий сидит. Поглубже. Женщина, с такими же мертвыми, как и у ее компаньона глазами, уронила на землю возле себя лопатку, напоминающую пехотную.

Я сидел, молча переваривая услышанное и пытался устаканить в себе новую картину мира. Меня грабили с помощью смертных. На территории Дома Матери. С высоким шансом на благополучное… ограбление?! Куда катится мир?!

Интерлюдия

«Клинг-вуум»

Несоразмерно большое по отношению к держащим его рукам и телу орудие содрогается, выпуская разрушительный импульс. Заряд магии за секунду преодолевает не такое уж и большое расстояние, детонируя под ногами подбегающей группы смертных. Почти беззвучный взрыв, от которого конечности и части тел разлетаются по всему коридору, раскрашивая покрытые каменными плитами стены в грязно-красные разводы. Орудие чуть содрогается в руках, вращая блок стержней, готовя наиболее остывший из них для нового импульса.

В коридоре снова мелькают тени и слышны бессвязные вопли. Эдвард Эйнинген целится и подает ману в приемник орудия. Еще с десяток смертных сейчас превратятся в куски мяса и кровавые брызги.

«Клинг-вуум»

Мастер-артефактор совершенно не уделял внимания творящимся в Эйнуре вещам с того самого момента, как попал в предоставленные королем Вашрута лаборатории. Переговоры лаборантов не вызывали даже проблеска интереса. Как и сами помощники. В глазах Эдварда это были «какие-то полезные смертные», на запоминание лиц которых ресурсов организма совершенно не хватало.

Адаптивное трансформирующее ядро! Магический механизм, способный впитать при близком контакте любую энергию разумного, сохранив в себе и преобразуя ее в нейтральную ману на выходе! Это вообще как?!

Эдвард сказал бы «невероятно», но опровержение спокойно стояло на столе лаборатории, в виде чуть сияющего шарика энергии, заключенного в вращающиеся по разным траекториям кольца, выполненные из исписанного рунами металла. Ядро с равным успехом «кушало» ману магов, монашескую Ки, энергию классов-«ловкачей» и «ярость» воинов, моментально перерабатывало и выдавало один и тот же результат. В глаза блондинистого артефактора чудесное устройство напоминало мясорубку, в которую кидается картошка, бананы, кролик и чеснок, но на выходе в миску ровным розовым столбиком падает говяжий фарш.

КАК?! Но оно работало. А технология сборки была настолько простой, что даже шестиствольная пушка Эйнингена, собранная артефактором буквально «на коленке», казалась шедевром инженерной мысли.

Слыша краем уха встревоженные голоса, повествующие о «бунте хирри», «убийстве короля» и «войне фракций», Эдвард и мысли не допускал о том, что стоит прислушаться к таким мелочам. За что чуть не поплатился жизнью, когда дверь в лабораторию вынесли боевики «академиков».

Пришедшие изъять вашрутские исследования вместе с самим оружейником.

Сопротивляться бугаям за двухсотый уровень белокурый «девочк» счел нелогичным, тем более что ему было капитально плевать уже, с кем работать, лишь бы работать. Клятвы о неразглашении? Да пожалуйста, только сделайте как было и не делайте мне мозг! Бессы? Да даже лучше, тем более, что, по словам лаборантов, Янатанна кто-то взорвал. Кому нужен такой нежизнеспособный начальник?

Увы, но стоящий в городе хаос был категорически против быстрой и тихой эвакуации ценного ученого — «академический» спецназ попал в клещи между полусотней высших умертвий Лиги Некромантов и… несколькими десятками бессмертных эйнурцев из фракции «тараканов». Последние сцепились по прозаичной причине — умертвия защищали подходы к небольшому и очень элитному воздушному порту столицы, являвшемуся одной из наиболее важных в стратегическом плане точек Эйнура, а «тараканы» планировали угнать один из «треугольников», чтобы покинуть погрузившийся в гражданскую войну город.