– Я? – король печально улыбнулся. – Нет, не хочу. Мой народ проклят, все его дети страшные чудовища, не имеющие ни разума, ни силы. Они только спят под землей, но есть способ вернуть им настоящий облик. Для этого им нужна кровь, кровь и плоть человека..

Дева молчала, сердце ее обливалось кровью, оно было разбито.

– Не убивай меня, прошу. Ведь я… люблю тебя. Прошу, только… За один твой поцелуй не жаль умереть

– Мне даже немного жаль, что я не могу ответить тебе тем же. У нас нет сердец, мы не знаем, что значит любить.

И он ушел, оставив ее одну на холодном камне. Скоро взошла луна и осветила лес кругом. Дева увидела деревья и множество цветов, прозрачный ручей и землю, белую, усыпанную костями… Скоро из под земли вылезли существа, бледные и безглазые, они поползли к каменному столу, их было множество…»

«Нет! – первой закричала Лионор. – Пожалуйста, нянечка, не надо!». «И что там дальше? – спрашивала Оссет. – Они ее съедят, или что?» «Няня, просто скажи, что там в конце?» – спросила Ашир, не менее бледная и напуганная, чем Лионор. Все они надеялись, несмотря на яркие нянины описания, не смотря на угнетающий ужас создаваемой ей атмосферы, что конец будет счастливым, но увы. Няня не щадила чувства детей, ведь мир жесток. Более того, Лионор иногда казалось, что няне нравится пугать своих подопечных.

«Но я не боюсь страшных сказок. – подумала Лионор и встала с кровати. – Я уже не маленькая девочка.»

Глава 4

– Это не то… И это.

– Может, уже хватит? – спросила Оссет, раскачиваясь в кресле, стоявшем в углу у последнего стеллажа библиотеки.

– Сколько сейчас времени?

– Первый час после полуночи.

– Значит сидим! – приказала волшебница нетерпеливым тоном. – Нам дорога каждая минута, помнишь?

– Да. Я к тому, что в любую минуту к нам может зайти няня. Ее ты не зачаруешь, как сделала это с Милли.

Ашир покосилась спокойно дремлющую при тусклом желтом свете свечей служанку. Ее чепец сбился в сторону, по подбородку стекала слюна. Безвольная рука сжимала иглу, которая самостоятельно вышивала яркие восточные узоры на шелковом полотенце.

– Я понимаю, понимаю, что ты просто хочешь спать! Фляжка с эликсиром под столом.

– Это неправда, я на все готова, – Оссет случайно зевнула – На все, чтобы спасти Лио. Но отец уже послал всех наших людей в лес и поднял на уши всех соседей. Все соседние деревни, весь пригород и половина города ищут Лионор. Ты думаешь, они не справятся?

Последовала пауза, во время которой раздался продолжительный храп служанки. Ашир решила, что достаточно терпеть ее здесь, заклинание истощало ее силы не меньше, чем перебранки с Оссет.

– Милли, – ласково позвала Ашир. – Милли, спасибо что согласилась посидеть с нами. Мы засиделись, наслушавшись твоих мудрых наставлений. Спасибо тебе, Милли. А сейчас, можешь сделать нам чай? Пожа-алуйста!

В ответ на недовольное заспанное выражение женщины Ашир состроила милое личико, и, как в детстве, умоляюще сложила руки в замочек у груди. Милли недовольно засопела, с трудом поднимаясь со стула.

– Какой? – спросила Милли, подбирая вышивание.

– С имбирем, смородиной и мелиссой для Оссет. И малиново-мятный для меня. Только проследи, чтобы ягоды были самыми большими и вкусными! А листочки маленькими и свежими! – кричала вдогонку уходящей Милли Ашир.

Оставшись наедине с Оссет, она быстро сдернула с лица маску капризного ребенка, будто повзрослев сразу на десяток лет.

– Зачем ты сказала про имбирь? Я его ненавижу. – Оссет отхлебнула эликсира из перламутровой фляжки. – Невкусно.

– Попрошу серьезнее! – закричала Ашир, хлопнув рукой по столу. – Помнишь, что ты сказала мне тогда, в лесу? Так вот, сейчас я хочу сказать что-то похожее. Но жестче.

В свете свечей лицо Ашир казалось мистически бледным.

– Продолжай.

– Ты всерьез решила успокоить себя тем, что ее найдут все эти триста олухов?

– Кто дал тебе право называть олухами тех, кто пытается помочь нашей сестре? Вечно считаешь, что лучше других, а сама… А сама попалась на глупую уловку со временем! Может, это была даже не их уловка – а твоя ошибка? Может, не так ты и талантлива, как все считают?

Щеки Ашир зарделись.

– Хочешь, чтобы мы сейчас тратили время на ссору, вместо того, чтобы искать выход?

Оссет откинула назад волосы и с шумом вдохнула.

– Нет. Ради нее. Давай вернемся обратно. Просто объясни мне, почему ты считаешь, что у экспедиции, в которой участвует столько людей, включая лесничего, профессиональных рыцарей и лучников, главного городского мага и нашего отца – нет шансов?

– Нелюди умеют заметать следы. Их магия отличается от нашей. Им она дана от рождения. Первородный дар, которого у людей никогда не было и не будет, более того, если у ага нет хоть капли крови эльфов, фейри, ундин или подземный – такой маг никуда не годиться, он не сможет ничего, кроме как освоить теорию. Поэтому это дар, Оссет. Чистокровные, старшие и достаточно хорошо его развившие вместе способны создавать целые маленькие миры внутри существующих! К счастью, их не так много. Иначе они могли бы подчинить себе весь мир.

– Что? Я совсем не понимаю! Они создают миры? Как? Где они тогда прозябали все время, владея такими штуками.

– Это трудно объяснить. Сейчас я признаюсь тебе в одной ужасной вещи. Я тоже не понимаю. Их мотивация остается загадкой. Помнишь, что я говорила тебе тогда, в лесу? Так вот, забудь. Все, что у нас есть -догадки, легенды, сказки и предания. Немного, как видишь. Вплоть до того, что «Современный атлас живых существ» признал всех человекоподобных вымершими. Кроме тех, что создаются с помощью магии.

– О, духи. Мы имеем дело практически с реликтовыми животными?

– Я бы не называла их так, но да. Человекоподобные стали наполовину мифом. Хотя когда-то… Оссет, ты выполнила мое задание?

– Да. Но я все равно ничего не припоминаю. А ты сожгла это белое чудовище, похожее на волосы?

Ашир качнула своей каштановой гривой.

– Нет. Я тебя обманула. Это живое доказательство существования вымершей расы, я их сохранила, и хорошо, что сохранила. Это доказательство того, что мы не бредим.

– Что!? Ты сумасшедшая! Надо было бежать оттуда!

– Не кипятись. – Ашир приложила руки в вискам. – Паника не приведет ни к чему хорошему. Я была сбита с толку, полагаю, и здесь без магии не обошлось. Как иначе в здравом уме можно заморозить себя во времени?

Оссет помолчала.

– Надо добыть воспоминания из твоей головы. Узнать, откуда у тебя… это. И какие цели они преследовали, зачем эльфам наша сестра. Не бойся, хоть я ни разу этого не делала, но я прочитала в книге, как надо. Если вдруг забудешь, кто ты, я тебе потом расскажу.

– Не смешно! Сейчас сюда придет Милли.

– Не придет, ты что, не знаешь нашу Милли? Ей проще не показываться нам на глаза (что собственно и нужно) чем искать смородину и мелиссу в середине ночи.

– А если няня заглянет?

– Хорошая возможность попробовать свои силы. Няня научила меня первым заклинаниям, а теперь, ученик превзошел учителя?

– Ставлю на няню.

– Не дергайся. Угомонись, Оссет! Это чтобы исправить все.

– Нет! Есть другой путь!

Ашир подошла и большим ритуальным ножом срезала тонкую прядь с головы Оссет. Зашептала заклинание и прядь рыжих волос в ее руках начала поскрипывать и искрить голубыми огоньками. Треск нарастал, пока в ее руках не оказалось светящийся голубой шар, испускающий небольшие молнии. Она шагнула назад, продолжая читать заклинание, свободной рукой схватила свой посох – изящную серебристую трость с прозрачным кристаллом в качестве наконечника, и одним движением погрузила голубой шар в этот кристалл.

– Emmorea! Alisest d’Osset balgueie! – закричала чародейка, целясь в голову сестре.

Яркая вспышка, и молния ударила прямо в голову Оссет, когда она обернулась к Ашир. Оссет упала на пол, ее глаза закатились, начина от лба по всему лицу фиолетовой сеткой расползся рисунок, похожий на ветку дерева… Ашир поскорее приложила руку ко лбу сестры, опасаясь последствий, которыми чреваты долгие погружения в воспоминания.