– Вы помните, что, уходя с кладбища, сказала вам на прощание моя мама?

– Что они живы, – ответил за всех коренастый и крепкий сын доцента Пыреева, чей отец погиб в Сибири.

– Да, именно живы! – ещё выше поднял бокал Артём. – Но не всё так просто и однозначно…

– А нельзя ли без пафоса, а, Артём? – недовольно скривился сын Пыреева. – Ты же не для театрального самолюбования нас сюда пригласил… Давай попроще!

– Попроще? – сник Артём. – Да я, чёрт возьми, не знаю с чего начать… – залпом выпил он содержимое бокала.

Гости не сводили с него изумлённых глаз.

– Мою маму сегодня после кладбища арестовали! – выдохнул он, поставив бокал на стол. – Я хочу предупредить всех, что тот, кто боится за себя и за своих близких, должен покинуть наше место встречи. Для них, так сказать, разговор должен закончиться не начавшись…

Лёгкая атмосфера за столом превратилась в гнетущую. Гости замерли и оцепенели.

– Почему? – подала голос очаровательная дочь академика Рудного.

В её голубых глазах не было страха. Взглянув в них, Артём улыбнулся.

– За нами стали следить неизвестные люди. Они даже нашли человека очень похожего на моего отца и загримировали его так, что даже я не смог найти различий между ним и моим отцом…

– Но ведь Ксения Александровна сказала, что они живы, – возразила девушка. – Это её высказывание и привело нас сюда, чтобы узнать, почему она так сказала…

– Да, она так сказала, но её саму, сдаётся мне, похитили, – помрачнел Артём. – Час тому назад я заходил в полицейский участок узнать, как долго продержат там мою маму. Так вот там мне ответили, что они её не задерживали и её у них нет.

Сын Пыреева присвистнул.

– И ты говоришь об этом так спокойно! – изумился он.

– От того, что я буду говорить беспокойно, моя мама, к сожалению, не отыщется.

– Это само собой, но…

– На кладбище, где она, как вам известно, переоделась в противочумную униформу, ничем не отличающуюся от военной спецформы ОЗК, – перебил его Артём, – и воспользовавшись этим прикрытием, она приказала солдатам вскрыть цинковые саркофаги и открыть гробы… Так вот в гробах оказались какие-то человекообразные обезьяны неизвестного вида и пара обнажённых мужчин в татуировках.

В глазах гостей застыло недоумение. Они стали переглядываться между собой и кривить губы.

– Ты решил пошутить или это серьёзно? – наконец, первым из гостей пришёл в себя сын Пыреева, не найдя ничего лучшего, чем задать такой вопрос.

– Ты что, Стас? – покрутил пальцем у виска Алексей.

– А ты, Станислав, решил, что мне в таком состоянии именно до шуток? – горько усмехнулся Артём.

– Да выглядит всё как-то… – не договорил и пожал плечами Пыреев Стас.

– Но ведь при захоронении нам никто из власть предержащих не позволил открыть цинковые саркофаги и посмотреть, что в них находится, когда их доставили с Урала! – подала голос Аня Рудная.

– Вот именно, – поддержал её Алексей.

– А вместо близких нам людей в гробы для веса положили непонятно кого… – закончила девушка.

– И я так думаю, – согласился с ней Артём. Он ещё раз окинул всех взглядом и сделал глубокий вдох. – Ну, что? Все остаётесь или как?… На днях мы, – он показал на себя, Женю и Алексея, – отправляемся в экспедицию на поиски пропавших близких нам людей… Как известно вам, у меня пропали в экспедиции отец и старший брат! У Алексея – отец. У каждого из вас тоже из экспедиций не вернулись либо отцы, либо матери, либо братья и сёстры. Я спрашиваю вас: вы с нами или нет? Нам нужны надёжные и уверенные в себе люди. Кто неуверен и боится, прошу сейчас же покинуть нас, а мы приступим к обсуждению наших дальнейших действий… Да, думаю, что у тех, кто нас сейчас покинет найдётся мужество никому ничего о нас не говорить.

– Найдётся, – не раздумывая, ответила супруга профессора Квашнина.

Нахмурив брови и потупив взгляд, она поставила на стол бокал с не пригубленным вином и поднялась, чтобы покинуть собравшихся.

– Вы, Вера Павловна, хоть бы глоток сделали за то, что они живы, – с болью в голосе сказал Артём.

Не меняя угрюмого выражения лица, Квашнина взяла бокал и выпила его до дна.

– За ваш успех я буду молить Бога! – поставила она бокал. – А сейчас извините, у меня трое детей и я не могу рисковать.

– Понимаю, – кивнул Артём. – Кто ещё? – заскользил он взглядом по присутствующим.

– Да, всё необходимо, как следует, обдумать, – поднялся муж доцента Кульбицкой.

– Да, разумеется, – без обиняков, согласился Артём.

Кульбицкий, как и Квашнина, выпил вино до дна и, пригладив усы, кивнул.

– На всякий случай удачи вам, сынки, но я пока не прощаюсь с вами окончательно. Посоветуюсь с дочерью, но, если не смогу принять участия в поисковой экспедиции вместе с вами, то на мою финансовую помощь вы можете рассчитывать стопроцентно.

– Спасибо.

– Я тоже не могу рисковать, – поднялся муж доктора наук Сотниковой. На мне осталось двое детей, и они без матери уже сироты. И не дай Бог, что случиться со мной…

– Вы правы.

– А с деньгами, как говориться, чем смогу – тем помогу… Может быть, вещами и продуктами.

– Благодарю.

Один за другим гости поднимались, выпивали до дна содержимое бокалов, обещали оказать поддержку и уходили. В конце концов, за столом остались только Артём, Женя, Алексей, Стас Пыреев и Аня Рудная.

– Не густо, – усмехнулся Артём, оценивая количество оставшихся.

– Они не верят, что их родственники остались живы, – сказала Аня Рудная. В её синих глазах горел искренний оптимизм.

– Я тоже, – глухо выдохнул Артём, опустив глаза.

У ребят лица вытянулись от удивления.

– Так, что же ты тогда так агитируешь?!. – выпалил Алексей.

– Я, насколько ты помнишь, агитировал ещё до того, как моя мама сказала, что они живы, – бесстрастно ответил Артём. – А сказала она так, потому что ей страшно за меня и за всех нас… – обвёл он рукой друзей. – Вот поэтому, я думаю, она и сказала на кладбище всем, что они живы…

– Чтобы хоть кто-то из них принял участие в нашей поисковой экспедиции? – догадалась Женя.

– Вот именно. Ведь она до сих пор считает нас… Меня, во всяком случае, малышом.

– Маленькая собачка всю жизнь щенок, – рассмеялся Стас Пыреев.

– Не возражаю, – поддержал его усмешкой Артём. – Зная, что я не отступлюсь, мама решила таким образом обезопасить нас тем, чтобы вместе с нами отправился хоть кто-то из так называемых взрослых…

– Хорошо же ты, однако, изучил мать, – раздался знакомый женский голос из глубины двора.

Артём вздрогнул и обернулся. На улице уже стемнело, и никто не заметил, как бесшумно открылась калитка и в неё вошла и спряталась за кустом сирени женщина.

– Мама! – замер Артём, а вместе с ним и его друзья.

На летней веранде появилась Ксения Александровна. Вид у неё был усталый и измученный, но на губах играла улыбка.

– Ты, сын, меня восхищаешь! – подошла она к нему и, пригнув за плечи, поцеловала в лоб. – Вижу, что ты не малыш и не маленький щенок! Тебе и впрямь можно довериться, как взрослому.

– А ты…

– Не спрашивай, где я была, потом как-нибудь расскажу.

– Но не в полиции?

– Нет, не в полиции… К тому же я дала расписку никому ничего не разглашать.

Сидевшие за столом ребята переглянулись, а Артем заботливо пододвинул матери стул и поставил перед ней чистую тарелку с ножом и вилкой.

– Проголодалась, наверное, – положил он ей на тарелку кусок румяного мяса и немного летнего салата.

– Я дома успела немного перехватить… Про Софью Игнатьевну забыл совсем?

Артём виновато улыбнулся.

– Нет, не забыл.

– Она меня прекрасным куриным бульоном попотчевала… А вообще ты молодец!

– А это ещё к чему?

– Ну, как же! Замок-то ведь у нас в квартире исправный. А твои подозрения оправдались…

– То есть?

– Софья Игнатьевна рассказала мне, что в наше отсутствие приходили двое: один из них представился работником домоуправления и сказал, что пришёл с проверкой тяги дымоходов; а второго она заприметила – он прятался на лестнице за шахтой лифта. Они ей сразу показались подозрительными, потому что, по-видимому, не ожидали увидеть перед собой Софью Игнатьевну. Позвонили для проверки в квартиру, а тут, вот те раз, пенсионерка какая-то открыла дверь… Ну они и ретировались под предлогом, что им нужно сходить за инструментом, – развела руками и улыбнулась Ксения Александровна. Отрезав кусочек мяса, она отправила его в рот. – Давайте выпьем за то, что и у тебя начинают работать подкожные сенсоры! – взялась она за бокал.