– А мне о вас рассказывал мой брат Игорь, – добавил Алексей.

– Не может быть! – опять пробормотал вогул. – Удивительно, как вы похожи на своих братьев! – он пригладил упавшую на глаза чёлку и, достав из нагрудного кармана телогрейки очки и надев их, в упор всмотрелся в лица Артёма и Алексея. – Удивительно, как похожи! А я думаю, что это они ведут себя как-то странно… А что с вашими братьями? Где они? Как поживает Юрий Алексеевич? – опять он пристально всмотрелся в лицо Артёма. – Удивительно! Если б вы не признались мне, то я так бы и думал, что передо мной Снежин Виктор Юрьевич и Зайцев Игорь Петрович.

– Да, между нами хоть и есть пара лет разрыва, но нас всегда путали, – грустно усмехнулся Артём.

– И меня с братом постоянно путали, – добавил Алексей.

– Не удивительно… Но где они? Почему не с вами?

– Они не с нами, потому что мы ведём их поиск, – тяжело вздохнул Артём. – А, точнее сказать, они не вернулись из последней экспедиции три года назад, и затем произошла череда странных обстоятельств, позволивших, если так выразиться, считать их живыми…

– Живыми? – упал голос Тимофея. Его вполне ещё моложавое, но обветренное лицо, мгновенно покрылось множеством морщинок, выдав в нём его подлинный пожилой возраст. – Так , значит, я был их проводником в последней… Три года назад… М-м!.. – сжал он кулаки и, потрясая ими, покачал головой. – Не надо было мне соглашаться, ведь говорил я им… Предупреждал!.. М-м!.. – у него подогнулись колени, и он беспомощно сел на сундук у стены и погрузился в воспоминанье.

Видя, как он искренне переживает, его молчания никто не нарушал. Воцарилась тяжёлая тишина.

– Да-а, так должно было случиться, – закивал он, соглашаясь со своими мыслями. – Я знал и чувствовал это… И предупреждал! Твой отец обещал мне, что если у них всё будет хорошо, то он за всю экспедицию радостно отрапортует мне об их благополучии… – его веки вдруг широко раскрылись. – Постойте, но у меня ведь осталось его SMS-сообщение, – встал он с сундука, открыл его и достал из него старенький сотовый телефон. – Только вот одна странность меня тогда удивила: сотовые телефоны в этих горах не работают…

– Тогда зачем они вам?

– Твой отец и брат мне его подарили.

Артём попробовал включить телефон, но он оказался разряженным.

– Бесполезно, – безысходно вздохнул он. – И электричества у вас нет, чтоб его подзарядить, – обвёл он взглядом ярангу и остановил его на масляном фонаре, висящем на поперечине.

– Нет, – развёл руками Тимофей.

– А генератор сейчас там, где минивен, под завалом, – обречённо произнёс Алексей.

– А, впрочем, зачем он мне? – вернул Артём телефон вогулу. – Разве что посмотреть, что там написано и какого числа?

– Я хорошо помню, что там написано! – закивал Тимофей. – Там написано «Мы живы»! А какого числа послано сообщение – этого нет…

– Как нет?!

– На конвертике SMS стоит надпись «Адресат неизвестен».

Ребята переглянулись. Разгорающийся костёр в очаге, играя на их лицах сполохами, усилил их гримасу недоумения.

– Ты, Тимофей Егорыч, говоришь, что сотовые телефоны в этой местности не работают, – вслух стал размышлять Артём. – А как же так получилось, что он вдруг заработал и принял сообщение, пусть даже от неизвестного адресата?

– Вот и я об этом же подумал с недоумением.

– И почему ты уверен, что сообщение послано моим отцом? Ведь оно, я так понял, им лично не подписано, и адресат не известен… Такое сообщение может прийти от кого угодно.

– Только не в этих горах, – уверенно возразил вогул. – К тому же мы с твоим отцом условились – из-за того, что мы вогулы не любим длинных и бесполезных речей, – говорить кратко, что он отрапортует мне о своём благополучии лишь парой слов «Я жив». В том случае он ответил за всю экспедицию «Мы живы»…

Его речь прервалась истошным девичьим визгом. Ребята резко обернулись и посмотрели на девушек. Тимофей тоже в изумлении уставился на них. Они пальцами показывали в потолок, в их глазах застыл ужас. Ребята подняли головы и увидели высоко под куполом яранги, где дым от костра выходил в отверстие дымохода, страшный череп непонятного существа с огромными острыми зубами, которыми были усеяны челюсти. На нём играли сполохи огня , и он время от времени зловеще выглядывал из обволакивающего его дыма.

– Что это?! – затаив дыхание, выдавил из себя Артём.

– А кто ж его знает? – просто ответил Тимофей. – Ледником в Мёртвой пади вынесло, а твой отец подобрал его да мне подарил.. . Храни, говорит, Тимоха, этого звероящера – даже имя его называл, только я вот подзабыл, – он, якобы, то есть этот череп, является ценнейшей находкой…

– А ведь двадцать пять лет назад, когда отец сделал своё открытие в Антарктиде и нашёл в её глубинных ледниках насекомых вампиров эпохи Палеозоя, Мезозоя и Кайнозоя, а также растения-хищников этих эр, то он был твёрдо уверен в том, что и в наших широтах в вечной мерзлоте Северного Урала и Сибири ему удастся отыскать то же самое… И сейчас я вижу, что он прав! – не сводя взгляда с черепа звероящера, благоговейно сказал Артём, перебив Тимофея.

С ложа поднялась Женя и, достав из кармана брюк сотовый телефон, сфотографировала череп несколько раз. Её примеру последовали остальные.

– Жаль, что с нами нет ноутбука, чтобы свериться, какому ящеру принадлежит он, – с сожалением выдохнула она.

– Да, – поддакнул ей Алексей, – всё осталось в минивене.

– Но ничего, по возвращении домой я фотографии покажу палеонтологам… – убрала Женя телефон.

– А, может быть, Тимофей Егорыч, ты нам его отдашь, чтобы мы показали его учёным? – вкрадчиво спросил вогула Стас.

– Да, – поддержал друга Артём. – А то повесил его людей пугать. Какая от этого польза?

– Он защищает жилище от демиургов.

– От кого? – переспросил Стас.

– Это мифические злые существа из народных легенд северных народов, – за Тимофея пояснил Артём и с иронией усмехнулся. – И много, Тимофей Егорыч, этот череп отогнал демиургов от жилища?

– А вот твой отец и брат не были такими насмешливыми, – с укором посмотрел на него хозяин яранги и, взявшись за рыбу, молча, начал её чистить.

Воцарилась неловкая пауза. Артёму стало стыдно за себя. Девушки поспешили на помощь Тимофею, чтобы сгладить наступившую неудобную для всех ситуацию.

– Твой отец, Артём, вообще был человеком удивительным, – смягчился Тимофей, видя, как девушки ловко разделывают тайменя. – Он, чтобы облегчить человеку понимание, – я имею в виду человека, который беседовал с ним, – сначала неторопливо изучал его, а потом, как он выражался, переключался на его диапазон. Мог самые труднодостижимые вещи легко объяснить с помощью метафор, рассказов, саг, легенд, эпосов… А уж сколько языков он знал! У-у! – закатив глаза, заулыбался он.

– Да, этого у него не отнять, – тоже заулыбался в ответ Артём.

– Лет приблизительно около двадцати назад после того, как твой отец побывал в Антарктиде и сделал свои открытия, он начал исследовать платообразные долины за хребтами Пай-Хой и Пай-Эр и, изучая их, он все свои исследования записал на разных языках северных народов Урала, Сибири и Дальнего Востока, у которых в традиционных сказаниях была история о чудовище-демиурге, имевшем страшный голос, наводивший на всех ужас и сводящий с ума. И с той же лёгкостью, что он объяснял людям сложные и непостижимые вещи, он так же легко зашифровывал свои исследования, включив в них метафоры на латыни.

– Так-так-так, Тимофей Егорыч, – загорелись глаза у Артёма.

– Да, именно так, – не понял Тимофей истинного его интереса к его рассказу. – Он мне рассказывает – всё понятно, я начинаю читать – так ничего не понимаю, даже, когда на моём родном языке написано… Спрашиваю его: зачем вы, Юрий Алексеевич, так делаете? – голос Тимофея стал вкрадчивым будто он рассказывал сказку с таинственным сюжетом. – А он мне в ответ: "Эх, Тимерлай! Стоит только записать всё, как есть, завтра уже об этом первозданном месте будет знать весь мир. Сюда потянутся не только экспедиции учёных, но и туристы-зеваки. Эту нетронутую природу затопчут и загубят ещё до того, как найдутся здравомыслящие люди и сделают здесь охраняемый заповедник… А так я приеду к тебе в гости, угостишь ты меня своей чудесной строганиной из муксуна, – потряс он очищенной рыбой, – и пойдём мы с тобой в этот неизведанный край делать новые открытия!"