– А – а!!! – ещё раз дурно заорал он – его зеркальная копия ответила ему таким же воплем ужаса – и его голова обрела своё прежнее очертание.

Конь и рать Тьмы, замерев от испуга, молча, стояли, не осмеливаясь остановить орущего хозяина. Наконец, ощупав себя и поняв, что всё на месте, Бестарий сипло подвёл итог.

– Мама козлоногая, что же это делается-то, а?.. Дожился!.. Я же ничтожный выродок по сравнению с Маковеем! Когда он меня огрел по башке, я чуть не забыл, кто я есть на самом деле… Ещё никогда в жизни мне не было так страшно! У-у, жють! – прошла судорожная дрожь по телу Повелителя тьмы.

– Хуже! – появился перед ним призрак Рейф с трясущимися от страха губами.

– Неужели?!

– Да, – вкрадчиво шепнул конь. – Он тебя изведёт…

Теперь по телу Бестария прошла судорожная волна, и его глаза округлились от ужаса.

– Конкурент! – пробормотал он. – Затмил меня… Нечистый!

– Нечистый – это ты! – возразил ему Рейф. – Он светлый ведун…

– А! – отмахнулся Бестарий. – Я слабая муть по сравнению с ним… А от его светлости у меня до сих пор рябит в глазах!.. – никак не мог остановить он трясущиеся веки. – Ну, племя моё поганое, думайте теперь, что делать будем? – он обвёл всех взглядом и увидел у тёмной рати сморщенные физиономии-поганки. – Вижу ваше усердие!.. Хвалю!

– Да нет же, – возразил ему конь, подмигивая глазом на болотного чёрта, продолжавшего гортанно булькать и надувать пузыри, которые, лопаясь, распространяли нестерпимую вонь. – Анцыбал, ваше Темнейшество, увлёкся духами, от которых нам не до дум…

– Анцыбал! – вдруг почувствовав зловоние, поперхнулся и закашлялся Бестарий. – Достаточно! Пора бы уж делом заняться…

– Каким?

– Пришло время думать!

– Мне незачем, – пробулькал чёрт, качаясь на пне. – Я весь в тебя красивый! А тот, кто красив, тому думать не пристало…

– Вот так всегда: если внешне красив, так внутри, значит, чёрт!– не выдержав, сморщился Бестарий.

– Да, весь в тебя!

– Напустит, распылит вокруг себя, а принюхаешься… – зажал Бестарий нос. – Ты пойми, Анцыбал, красота здесь вовсе ни при чём…

– Как это ни при чём, когда ты сам сказал, что я красив! Ты ведь не думаешь, а вместо себя других заставляешь…

– Мне нечем!

– Я и сейчас это вижу…

– Сейчас – это результат маковеевской дубины… Хотя, возможно, я от неё даже кое в чём прозрел: вижу, что бездумье – это болото, в котором ты обитаешь, а не ученье – Тьма! – показал он пальцем на сморщенную рать. – Вот так-то! – скользнул Бестарий гордым взглядом по подданным и увидел, что они как-то странно дрожат. – Что с вами, егозлы?

– Это не с нами, а с тобой, что? – с трудом выдавил из себя Рейф. – Видать от всей душевной блажи шмякнул тебя Маковей по башке, раз ты заговорил, как он… Ух, и страшен же ты в своём прозрении, как…

– Как то?! – в страхе возопил Повелитель тьмы и, не дожидаясь ответа, встряхнулся, чтобы вновь взглянуть на своё призрачное зеркальное отражение.

Отражение плавно, как будто неохотно, отстранилось от него и повернулось к нему спиной. Бестарий впал в ярость.

– Сколько раз говорил тебе показывать мне сразу фас, а не торец! Что за хамство?

– Вот именно, – ответило отражение голосом Маковея, резко повернулось к нему, и вся тёмная рать сжалась от страха, увидев перед собой в мехах мохнатого старца – ведуна, а Бестарий, словно столб, впав в обморок, треснулся о землю со звуком сухого полена.

– Что это с ним?! – удивлённо и растерянно пробормотало отражение. – Я же пошутило.

– Ну, и шуточки у тебя, – фыркнул конь.

– Да! – нервно потряс головой призрак Рейф.

– Угу! – прокатилась волна по тёмной рати.

– Я всегда его так разыгрывало, – пожало плечами отражение. – И это всегда его забавляло. С каких пор он стал такой душевно ранимый? Ведь у него и души-то нет…

– С тех самых пор, как Маковея повстречал, – недовольно ответил конь. – Эй, Анцыбал, сунь хозяину под нос свои духи, пусть оклемается!

Болотный чёрт подъехал на пне к Бестарию, надул перед его носом пузырь и, громко чихнув, взорвал его. Вместе с брызгами от чиха и пузыря, упавшими на физиономию Повелителя тьмы, распространилось нестерпимое зловоние. Подпрыгнув от хлопка и почувствовав тошнотворный запах, Бестарий в ужасе осмотрелся, и, отшатнувшись от влюблено улыбающегося ему Анцыбала, схватил с земли валявшуюся палку и треснул ей по голове своё отражение и тут же заорал, схватившись за свою голову и ещё раз рухнув наземь.

– Идиот! – с восторгом воскликнуло отражение и, распавшись на сверкающие звёздочки, исчезло.

– Идиот! – гаркнув и закатив от блаженства глаза, повторила за ним тёмная рать. – Ну, просто чмо! – послали они ему оглушительный воздушный поцелуй.

А далеко в городе горожане, ворочаясь на печи, недовольно ворчали: «Ну и развеселилась же, разошлась нечисть!»

Придя в себя от очередного пузыря болотного чёрта, Бестарий приподнялся на руках и, сидя на земле, помутневшим взором осмотрел тёмную рать, с любопытством ожидающей, что же ещё выкинет их Властелин.

– Мне дурно, – с трудом проворочал языком Бестарий.

– Замечательно! – с раболепием выдохнула рать.

– Напомните, для чего мы здесь собрались?

– Какая прелесть!

– Тупицы! – взорвался Бестарий.

– Рады стараться и служить! – с покорностью ответила рать.

– О – о!!! – невольно взвыл Повелитель тьмы, и его вой раскатами грома разнёсся над землёй.

Орёл Ророх над городом встрепенулся, конь под царевичем Яри-яром споткнулся, а сам царевич Яри-яр достал из-за пазухи лепесток огня духа свереха Ярла и, подняв его высоко над собой, всмотрелся в непроглядную темноту ночи, туда, куда указывал ему дорогу подорожный лист – трипутник.

– Вижу! – встал на дыбы конь Бестария, превратившись в нетопыря.

– Что видишь? – поднялся Бестарий на ноги и подошёл к краю скалы. Вдали, у самых стен города, он увидел огонёк, и его зоркий всевидящий взор сразу разглядел царевича. – Вспомнил! – шлёпнул он себя по лбу. (– Какая гадость! – шепотом вторила ему рать.) – Я же собирался уничтожить этого… Как его?.. От которого мельтешат искры в глазах…

– Вот именно! – захлопал крыльями нетопырь.

– Конечно! – поддакнул ему Рейф.

– Кого? – озадачился Бестарий.

– Светоносного Софа! – рявкнула рать.

– Помните-таки…

– Ага!

– А я, между прочим, как вы…

– Тупица!

– Может быть, – почесал затылок Бестарий. – Но, кажется, тоже кое-что помню…

– Не может быть!

– Конечно, не может… – безоговорочно согласился Повелитель Тьмы. – Только я вам расскажу кое-что… Царевич Яри-яр, если мне не изменяет то, чем я вспомнить не могу, собирается встретить дочь светоносного Софа, идущую из Семигорья к ним в город на праздник Чистой Росы… Затем он должен помочь мудрецу, и, в-третьих… Что же он должен сделать, в-третьих?.. – насупил он брови, вспоминая, о чём говорил орёл Ророх.

– Тупица! – взвыла рать.

– И среди вас самый главный! – сладко зевнул Бестарий.

– У – у!!! – завистливо взвыла рать.

– Ну да ладно, – отмахнулся Повелитель тьмы. – Что, в-третьих, я потом вспомню, а сейчас надо подумать, как помешать царевичу Яри-яру…

– Его надо заманить, – булькнул пузырём болотный чёрт, не дав Повелителю договорить.

– Обольстить! – одновременно улыбнулись ведьмы – мары.

– Одурманить! – пыхнули сковородами шиликуны.

– Обмануть! – появился перед Бестарием и сразу исчез призрак Рейф.

– Утопить! – забулькали подданные Анцыбала болотные чертенята.

– Разорвать! – зарычали перевертни – оборотни.

– Убить! – кляксами крови разбрызгалось божество страха Рах, и его сказанное слово многократным эхом разнеслось над землёй, достигнув ушей царевича Яри-яра.

Прислушавшись к гулким звукам, возникшим невесть откуда и похожим на слово «убить», царевич вытащил из ножен меч, и, вглядевшись в чернеющий перед ним волшебный лес, неторопливо направился к нему, придерживая поводья коня, чтобы тот не торопился и шёл шагом.