— Ты про Макара хотела… — робко напомнил девушке Корольков.

— Ах, да. Так ездят они сюда по очереди, а иногда Макар в Москву.

— Зачем? — не сразу сообразил Вова.

— Вова, ну ты же большой мальчик, а такие вопросы задаёшь, — укоризненно посмотрела на него Зоя. — Трахаться. Зачем же ещё?

***

Собственно, из-за этого и вышел у Сыроежкина с Электроником первый серьёзный скандал.

Серёжа честно пытался забыть своего друга, учился, занимался хозяйством наравне с Элом и изо всех сил изображал из себя примерного любовника. А однажды не выдержал, сорвался — написал Гусеву, что скучает, забыть его не может и очень хочет увидеть. Гусев по чистой случайности был в этот день дома, один и совершенно свободен. «Приезжай», — написал он. И Серёжа даже до института своего не доехал (дело утром было). Сел на поезд и уже через час стоял перед дверями квартиры Гусевых. Макар открыл ему, а Сыроежкин ни слова не говоря, обнял Гуся за шею и впился в его губы поцелуем. Они даже до комнаты не дошли, так в прихожей у стеночки и сношались. Не раздеваясь практически. Потом, конечно, и в душ сходили, и в кровать улеглись. Но первый раз Серёжа только джинсы свои с трусами приспустить успел — Гусь его взял даже без смазки, слюной обошёлся.

Вернулся домой Сыроежкин не так уж и поздно, через пару часов после окончания своих пар. Но Электроник сразу заподозрил неладное — телефон-то у Серёжи весь день выключен был. Стал выпытывать что да как, Серёжа что-то невнятное про пробки врал, что в кафе зашёл, в общем, Эл ему ни на гран не поверил. Но предъявить-то нечего. Только с той поры контроль за своим возлюбленным он усилил. Отчёта требовал, чуть ли не поминутного, где был и что делал, местоположение по телефону смотрел. С одногруппниками выпивать запретил. Ну, последнее, может и правильно, потому что меры в выпивке Серёжа не знал абсолютно.

Слово за слово, а поругались они в итоге знатно. Гадостей друг другу наговорили — на десять лет вперёд хватит. Сыроежкин в порыве чувств дверью хлопнул и ушёл. Телефон с собой не взял. Элек позлился на него час-другой-третий… и забеспокоился. А когда Серёжа ночевать не пришёл, то и вовсе распсиховался. Куда звонить? Что делать? В больницы рано ещё — сведений нет… В полицию тоже. Мигом вспомнился давний кошмар, когда в самом начале их знакомства Серёжа неделю на улице жил по вине Электроника. И опять он облажался. А всё потому, что снова возомнил себя человеком, да ещё с чего-то взял, что лучше Серёжи и может ему указывать и контролировать. Никакой он не человек, а машина. А место машины известно где — в обслуге у человека. Электроник накрутил себя до такой степени, что даже не услышал звук поворачивающегося в дверном замке ключа. Он сидел на полу рядом с входной дверью неподвижно почти сутки. Временами его трясло, а иногда он впадал в оцепенение.

Когда дверь открылась, и на пороге показался Серёжа, Элек осознав, что его любимый вернулся, как был на полу, так и подполз к Сыроежкину, обнял его голени и, не решаясь даже поднять на него глаза, шептал «Прости меня, прости меня, прости меня…»

Серёжа испугался — Эл был в ужасном состоянии, его трясло, лицо всё опухло, хотя слёз не было, он без конца повторял это несчастное «Прости меня», даже с пола не хотел подниматься, так и ползал за Сыроежкиным на коленях. С большим трудом Серёжа усадил его на диван рядом с собой, на Серёжины успокаивающие слова он не реагировал, правда и сам замолчал, только вжимался всем телом в своего близнеца и крупно дрожал. Наверное, час они так просидели. Элек наконец успокоился, дрожать перестал и… заснул. Только хватку свою так и не ослабил — пришлось Серёже рядом лечь, ждать пока он проснётся.

Стыдно Сыроежкину было, не передать как. Тем более, что пока Элек тут без него с ума сходил, сам он вовсе не по улицам шатался. Выйдя из дома он дошёл до ближайшей библиотеки залез там в интернет и написал Гусю, свободен ли он и может ли его принять. Оказалось, свободен, ждёт. Ну, Гусь всегда его ждёт, не может по-другому. Бумажник у Серёжи в куртке был, поэтому он просто взял такси и приехал в родной город. На этот раз с Макаром они даже поговорили, когда у Серёжи рот свободен стал. Гусев на его жалобы на жизнь и на Эла только вздохнул — Сыроега из тех, кто действительно нуждается в контроле и твёрдой руке. Электроника он не осуждал. Жаль, только, что рука у Эла недостаточно твёрдая. Андроид и сам по себе существо мягкое и ранимое, в этом Макар тоже был уверен.

После всего произошедшего близнецы вроде бы помирились. Электроник явно Серёжину жизнь теперь не контролировал, а Сыроежкин вёл себя более менее прилично. Только идиллия не долго длилась. Месяц-другой, и Серёжа опять вразнос пошёл — пьянки-гулянки с одногруппниками, полный завал по учёбе, по дому тоже никакой помощи («Эл, ну ты же всё равно дома целый день сидишь, вот и уберёшься»). И Эл в перерывах между своей работой и какой-никакой учёбой, ходил по магазинам, готовил, убирался, учился за Сыроежкина (ну, это не привыкать) и слово поперёк не говорил. Боялся, что Серёжа опять психанёт и уйдёт из дома. А с пьянок он его теперь встречал (даже машину купил специально для этих целей на кровно заработанные), потому что сам добраться до дому Серёжа был не в состоянии. В общем, идеальная такая жена, вот в кого превратился Электроник. С той только разницей, что верхнюю позицию в постели тоже он занимал. Потому, что актив из Сыроежкина со временем стал совсем неважный.

Тяжело было Элеку, он был подавлен, если не сказать — раздавлен. Морально, разумеется. В отличие от Серёжи, Эл варился в собственном соку — работа из дома, обучение — заочное, профессор далеко. Кроме Серёжи в Москве только Вова Корольков. Но с Вовкой они настолько близкими друзьями не были, чтобы в жилетку друг другу плакаться.

«Вот ведь засада, — думал Электроник, — с Серёжей жить — как на Американских горках кататься. То взмываешь на вершину блаженства и готов сам себе завидовать, то резко погружается в пучины ада. То вдруг оказываешься в мертвой петле и вообще не понимаешь — тебе так хорошо, что даже больно, или ты уже настолько привык к боли, что начал получать от неё удовольствие?» А без Серёжи — и вовсе никакой жизни. Кто может понять Электроника? Только один человек. И Элек написал Гусеву.

«Здравствуй, Макар. На каникулах Серёжа уезжает на неделю в Питер к отцу. Если ты сможешь выкроить для меня несколько часов своего времени, приезжай. Благодарю заранее».

Ответ пришёл через полчаса: «Буду в четверг утром. Жди».

***

Современная новостройка, красивое место, дизайнерский ремонт и такой несчастный Эл посреди этого великолепия. У Макара даже сердце защемило.

— Ну, чего ты, Эл, ну? — Гусев гладил по спине прижавшегося к нему Элека и легко целовал в блондинистые вихры. Эл ответить не мог, только всхлипывал и крепче цеплялся руками за плечи Макара. Стоять так было неудобно, и Макар, подхватив Эла на руки, перебазировался с ним на кровать. Манёвр успеха не принёс — Элек всё также отказывался объяснять суть своей проблемы и отцепляться от Макара. Наоборот, он обхватил Гусева всеми конечностями и повалил рядом с собой.

— Люби меня, пожалуйста, — прошептал он срывающимся голосом. Ну как такому откажешь? Вот и Макар не смог — нежно, насколько мог, «вылюбил» няшку-андроида. Эл в конце даже выпускать его из себя не хотел, так и лежали они как собачки в сцепке, пока Макар снова готов не был. Теперь он уже с Элеком сантименты не разводил — оттрахал со всей страстью. Только тогда Электроник немного расслабился и смог, наконец, рассказать о том, что, а вернее, кто его мучает.