— Всё равно нет, — твёрдо сказал Элек. — Я никуда от тебя не уйду. Не знаю, какая муха укусила Сашку, и с чего вдруг он выдумал эту дурь, но я в любом случае буду с тобой.

— Эл, пойми, иначе тебе некуда пойти будет, когда меня не станет, — чуть не плакал Сергей. — Ну, чего ты упираешься?

Уговорить робота оставить его, Сергею так и не удалось. Саша ужасно расстроился, но виду не показал, продолжил разыгрывать из себя бессердечного ублюдка и настаивать на своих требованиях. Саша искренне надеялся, что папа проживёт ещё лет двадцать-тридцать, и верить врачам, дающим гораздо более мрачные прогнозы, отказывался напрочь. Но вот ему самому уже тридцатник не за горами, а через несколько десятков лет, когда Саша всё же получит своё «наследство», зачем он будет нужен Электронику? То есть в качестве средства для выживания будет, конечно, нужен, но в остальном — на кой андроиду с телом юного мальчика старик? Одно дело отец, Эл всю жизнь с ним, другое — Саша. В общем, о любви робота в таком случае можно и не мечтать.

Серёжа с горя обратился со своей просьбой к Шуре, но та и слышать ничего о том, чтобы взять Электроника себе, не захотела: «Папа, как я по-твоему объясню это мужу? А ещё мы планируем детей. Я не хочу, чтобы они, как мы с Сашкой в детстве, боялись лишнее кому-нибудь сказать и никого в дом не водили. Пусть Сашка себе робота забирает, он его всегда любил».

Тогда Сергей, дико извиняясь, с тем же предложением подкатил к бывшей супруге — всё-таки, когда-то они дружили с Элом… Но был с возмущением послан куда подальше: «Ну, это уже ни в какие ворота, Сергей! Ты предлагаешь мне взять опеку над своим любовником, с которым всю дорогу изменял мне! Просто верх наглости с твоей стороны!» — Серёже оставалось только тихо отползти…

И он опять стал пытаться договориться с Сашей и Элом. А когда переговоры опять ни к чему не привели, пошёл по второму кругу — Шура, Майя…

Только вот время шло, здоровье становилось всё хуже, а выход так и не находился. За несколько лет Сергей Палыч так достал со своим андроидом родных, что Шура просто перестала отвечать на его звонки, а Майка выставляла вместо себя Мишу. И Саша своей позиции не менял — каждый их телефонный разговор заканчивался ссорой, а личные встречи выливались в долгие и безрезультатные препирательства.

***

Наливку свою по зрелом размышлении Сергей решил всё же не употреблять. Ему, в конце концов, нельзя, а вот Саша её очень уважает. Может получится его хоть немного задобрить перед следующими переговорами?

— Саша, почему ты так жесток к своему отцу? — не выдержал Эл и попытался вызвать бывшего воспитанника на откровенность, когда Сергей, очередной раз обозвав обоих — и сына, и робота, упрямыми идиотами, хлопнул дверью и ушёл к себе. Алкоголь ни на гран не сделал Сашку сговорчивее.

— А ты? — ответил вопросом на вопрос Саша, — Почему упрямишься, заставляешь его нервничать?

— Я ему нужен, как ты не понимаешь? Он всю жизнь терпел меня, а теперь по-настоящему нуждается. Как я могу его бросить?

— Он вернётся в город, я буду рядом и всегда смогу ему помочь. Папа не будет чувствовать себя брошенным.

— А зачем тебе я? — андроид уже отчаялся пробиться сквозь эту стену взаимного непонимания.

Саша кинул взгляд на закрытую дверь и вместо ответа обхватил ладонями лицо Элека и поцеловал в губы. Эл невольно потянулся к нему, ответил на поцелуй и даже обнял за талию. Сколько бы они так целовались, сказать сложно — на лестнице послышались шаги. Сергей спускался с чердака, где была спальня, наверное решил сказать что-то важное.

— Знаете, что, — Серёжа был настроен весьма серьёзно, — я закрываю эту тему. Пусть будет как будет, больше я донимать своими просьбами на счёт Эла никого не буду. Всё, с меня хватит.

Слово своё Сергей Палыч сдержал — родственники про андроида от него больше не слышали. Шурка с Майкой даже вновь общаться с Сергеем стали. Сашка, правда, сам теперь то и дело заводил разговор на счёт Эла, но отец пресекал эти попытки на корню.

Зато Электроник готов был на стенку лезть — потому что Серёжино беспокойство на счёт его будущего переключилось теперь непосредственно на самого андроида. Сергей заставлял его вместе с ним штудировать статьи и форумы выживальщиков. Особенно в той части, которая касалась выживания в городских условиях без денег и документов. Единственная загвоздка состояла в том, что этим экстремалам электроэнергия в чистом виде была нужна максимум для подзарядки телефона и прочих гаджетов. Электроник же, в отличие от людей, по понятным причинам не мог воспользоваться розетками в кафе или на вокзале. Заряжаться ему требовалось долго и скрытно от чужих глаз. Поэтому было необходимо разработать схему, позволяющую незаметно воровать электричество. Предыдущий опыт беглянки «Эллы Викторовны» не факт, что сгодился бы в современных условиях — снять что-то нелегально стало на порядок сложнее.

Эл послушно изучал все источники в сети, но и мысли себе не допускал, что он когда-нибудь будет вести подобный образ жизни. Серёжу такая внезапная покладистость упрямого робота насторожила — Эл явно что-то нехорошее задумал. Но озвучивать свои опасения Сыроежкин пока не спешил — будет время.

А Эл, чем дальше, тем больше «смотрел в книгу — видел фигу». Залипал на очередной дурацкой статейке, которую Серёжа велел ему изучить и вспоминал их с Сашей поцелуй. Тепло его рук на своём лице, горячие губы, крепкое тело под своими ладонями… Серёжа в тридцать лет выглядел практически также как Саша — теперь, и Эл не мог точно понять, хочет ли он самого Сашу или просто тоскует по ушедшему времени, когда Сергей был молод и здоров, и Элеку не приходилось каждый раз перед тем, как отключиться на ночь, отмечать себе, что ещё один день жизни человека, который бесконечно ему дорог, канул в небытие.

Только вот в редкие минуты физической близости, как бы Электроник не противился этому, его программа выдавала ошибку — вместо Серёжи он видел Сашу. Целовал его, сжимал в объятиях, чувствовал внутри себя… И как бороться с этим Электроник не знал. Ему было стыдно и перед самим собой, и перед ни о чём не догадывающимся любовником, но образ Серёжиного сына буквально преследовал его в такие моменты. Чтобы хоть как-то загладить свою «вину», Эл старался как можно больше времени и внимания уделять Сергею, был с ним особенно ласков и предупредителен, тем более, что чувствовал себя Серёжа в последнее время совсем неважно.

— Эл, — как-то вечером, уже лёжа в постели, сказал Сергей, — я хочу, чтобы ты понял одну вещь, — он взял робота за руку и приложил её к своей груди. — Профессор Громов и его ассистентка Маша в своё время пошли на большой риск, только для того чтобы сохранить тебе жизнь. Если бы правда вскрылась, их бы судили. Они знали это, и даже то, что при определённых обстоятельствах им грозила высшая мера. И, несмотря на это, они сознательно сделали то, что сделали — подарили тебе возможность более менее нормальной человеческой жизни. Когда Виктор Иванович понял, что скоро умрёт, он все свои силы потратил, на то, чтобы ты и дальше мог жить. Он передал тебя мне. Чтобы защитить тебя от опасного внимания окружающих, мне ещё в юности пришлось порвать со всеми своими друзьями. Я сделал это добровольно. Позже я потерял семью, дом, отказался от человека, которого любил, полностью сменил привычный мне образ жизни только для того, что бы ты мог во всех смыслах полноценно существовать. Всё это было ради тебя. Поэтому, Эл, сделай так, чтобы эти жертвы — мои, профессора Громова, Маши — были не напрасны. Живи, Эл. Я запрещаю тебе прекращать своё существование. Ты понял меня?