Сергей под ним застонал, вцепился пальцами ему в бёдра, почти согнулся пополам, а потом резко расслабился и рухнул на подушки. Что за субстанция выплеснулась из Эла, он так и не понял — андроид практически без сил свалился на человека и тяжело «дышал».
— Ну, как тебе? Здорово, правда? — довольно подмигнул Серёжа Элеку, как только тот немного пришёл в себя и устроился рядом на кровати.
— Я не знал, что так можно… — обалдело пялясь в потолок, выдал Эл. — Ничего приятнее в моей жизни ещё не было.
— Хм, — Сергей задумался, — а ведь в моей, получается, тоже. Если о физических удовольствиях говорить.
— А как же Майя? — удивился Электроник. — С ней хуже?
— Майя — женщина, — пожал плечами Серёжа. — С ней хорошо, но как-то по-другому. Не знаю, как сказать… — он опять задумался.
В принципе, жаловаться на свою интимную жизнь с супругой причин у него не было, но… Майя слишком… нежная, мягкая, податливая для него. Сергею хотелось больше силы от своего партнёра, жесткости, страсти, чего-то такого, что, наверное, можно получить только с мужчиной. До сегодняшнего вечера Серёжа видел себя в однополом сексе только в пассивной роли, и в свой первый раз именно снизу он и был. Эл был единственным, кого он хотел трахать сам. Возможно, потому, что видел в нём себя — такой своеобразный нарциссический фетишизм. Впрочем, вдаваться в дебри самоанализа ему было сейчас лень.
— У тебя ведь уже было с парнем, — вдруг весьма уверенно заявил Элек. — Ты хорошо знал, что и как надо делать. Не понравилось?
— Ух, ну почему же? — к такому вопросу Сыроежкин готов не был. Сначала даже решил отовраться как-нибудь, но потом передумал — для него слишком много значили те воспоминания, и пятнать их ложью не хотелось. — Просто, я был снизу, всё было быстро и как-то скомканно. Но мне всё равно понравилось.
— А ты… — Эл замялся. Вопрос, который он хотел задать, был продиктован ревностью, внезапно охватившей его разум, и в уместности такого любопытства андроид уверен не был. — Почему ты не остался с ним?
— С кем? Со своим первым парнем? — поморщился Сыроежкин. Вопрос оказался на удивление болезненным, хотя сколько лет уже прошло! Но Сергей и тут сказал правду — больше даже для себя, чем для Эла: — Да я ему нафиг не нужен был. У него своя жизнь, у меня — своя. Между нами и не было ничего толком.
— А он тебе? Он тебе был нужен? — не унимался робот.
— Это уже не важно, — вздохнул Серёжа. — Сейчас мне нужен ты. Ну, и Майя с сыном, конечно. Ладно, Эл, выключайся, спать пора, — показательно зевнул Сыроежкин, сгрёб в охапку своего «домашнего робота» и закрыл глаза — разговор явно грозил зайти не в ту степь, и его следовало прекратить любым способом.
Всю следующую неделю, пока не настала пора забирать Майю с сыном из роддома, Сергей не мог оторваться от своего андроида, каждую свободную минуту пытаясь насладиться интимным общением с ним. С тех пор, как Сергей «разрешил» себе больше не сдерживаться и наконец сделал со своим роботом всё, что так давно хотел, у него словно тормоза слетели. К тому же сам Эл оказался настолько горяч в постели, что тут у любого сорвало бы крышу, и Серёжа готов был трахать его до потери пульса. Единственное, что немного омрачало их с андроидом страсть — Элек с трудом переносил сперму своего партнёра, у него начинал болеть живот. Но в отличие от секса с Майкой, с которой он при необходимости без труда практиковал прерванный половой акт и пользовался презервативами, отказать себе в удовольствии ничем незащищённого контакта с Электроником Сергей не мог. Кроме того, ему прямо-таки какое-то маниакальное наслаждение доставлял сам факт того, что он накачивает Эла своим семенем, что именно из-за него робот целых полчаса мучается от несильной, но всё-таки боли, и даже не смеет упрекнуть в этом своего любовника. Только робко просить не кончать в него, на что Сергей неизменно отвечает — терпи.
Нельзя сказать, что Серёжу совершенно не мучила совесть — мучила, ещё и как. И за измены жене, и за чересчур бесцеремонное обращение с полностью зависимым от него существом. Он успокаивал себя тем, что если Майка не догадается, то и вреда от его адюльтера для неё никакого не будет — его не уведут из семьи, он не тратит на любовника лишних денег и времени, внебрачных детей ему тоже никто не предъявит. А вот что касается Электроника, тут оправдаться было нечем — слишком много сильных чувств будил в нём андроид, как самых возвышенных, так и отвратительно-низменных, тех что Сергей с трудом давил в себе все эти годы, но в итоге больше не смог — он всего лишь слабый человек.
«Завтра Майя с ребёнком будут дома, и ничего подобного я больше не допущу», — твёрдо пообещал себе Сыроежкин, в последний раз покидая тело андроида. В канун выписки своего семейства, они с Элом практически замучили друг друга плотскими утехами. Этому действительно следовало положить конец.
Странно было другое. Любитель всё делать по правилам, почитать Серёже мораль и поучить его жизни, Электроник, ни разу не упрекнул своего друга в безнравственном поведении и не попытался удержаться от такового сам. Даже слова на эту тему не сказал, как будто спать с женатым человеком — это для него естественная норма. Но занятый мыслями о своей будущей встрече с женой и сыном, Сыроежкин этому факту должное значение не придал.
========== 6. Le bien qui fait mal ==========
Младенец в доме обычно переворачивает с ног на голову жизнь всей семьи. Сыроежкины в этом отношении исключениями не стали. Майя целиком и полностью погрузилась в уход за ребёнком, Сергей старался ей помогать, насколько ему позволяло время и силы, а Электроник взял на себя всё остальное — то есть стирку, глажку, уборку, готовку и другие хозяйственно-бытовые обязанности.
Вне этих дел андроид старался с Майей не пересекаться. Ребёнка ему всё равно не доверяли, лишь однажды он упросил Серёжу дать ему покачать сына, пока Майя, воспользовавшись выходным у супруга, ходила к врачу. Нянчиться с малышом Элу даже понравилось — он его и помыл, и переодел, и укачал. Между прочим, гораздо ловчее, чем это делали родители. Сергей, правда, всё это время ходил за ним, точно цербер — контролировал.
— Ты мне не доверяешь, — печально качал головой Электроник. — Думаешь, я опасен?
— Н-нет… Просто… — неуверенно отвечал Сыроежкин, не переставая пристально следить за Элом.
— Держи уж, — вздохнул Эл. — А то ты извёлся весь, — и передал уснувшего отпрыска бдительному папаше. Сначала Элек хотел сказать, что Серёжино поведение нелогично — случись у Эла сбой в программе, как у его собратьев-андроидов, Сергей бы не спас ни себя, ни ребёнка, но потом подумал, что так заставит психовать его ещё больше. — Я понимаю, я — ваш домашний робот, и моё дело — обслуга, но нянькой я тоже мог бы быть, имей ввиду, — на полном серьёзе предложил Электроник.
— Что ты такое говоришь! — Сыроежкин даже рассердился на Элека за такие слова. — Никакая ты не прислуга. Не прибедняйся.
— А кто я, Серёж? — Электроник говорил без сарказма или обиды. За одним существенным нюансом личного характера, текущее положение дел его вполне устраивало. Андроид чувствовал себя полезным и не прочь был делать ещё что-нибудь нужное для семьи.
— Ты — член семьи, Эл, — твёрдо сказал Серёжа. — Ты — мой друг.
— Дружить могут только равные, Серёжа, ты это знаешь не хуже меня. А я полностью завишу от вас, — резонно заметил андроид. Опять же, без тени обиды в голосе. — Я не член вашей семьи, я именно прислуга, которую тебе в некотором смысле навязали и которую ты терпишь из чувства долга…
— Эл, прекрати! — Сергей уложил спящего ребёнка в кроватку, и с трудом сдержался, чтобы не прикрикнуть на робота — Электроник не иначе как вознамерился вызвать у него чувство вины. И, надо сказать, весьма преуспел в этом.
