— И на ком же ты женишься, СыроеХа? — скрипнув зубами, поинтересовался Макар.
— Да есть тут одна птица, — притворно вздохнул Серёжа. — Гусь называется.
— Это, СыроеХа, называется не жениться, а замуж выйти, — поправил его Макар и до неприличия счастливо улыбнулся. От такого признания он совсем растрогался.
А на следующий день Серёжа сказал ему о своём отъезде.
***
— Хата, конечно, не фонтан — одна комната, первый этаж, санузел совмещённый. Но расположение! Пять минут до автобусного кольца. И десять — до метро, если надо, — Серёжа, глотнув пива, принялся деловито расписывать достоинства своего нового места жительства. — Батя утром собирался туда мои вещи закинуть, у него как раз рейс же, а каартира по дороге. Так что я сегодня уже там ночую, — важно закончил свою тираду Сыроежкин и слегка качнулся на стуле.
— Один ночуешь или меня в гости позовёшь? Ну, шоб первый раз на новом месте спать не страшно было? — с плохо скрываемым сарказмом поинтересовался Макар.
— Гусь, ты идиот? — Сыроежкин чуть со стула, на котором сидел, не свалился. — В гости?! Ты серьёзно? Я, как о зачислении узнал, сразу предкам на мозги капать начал, что мне до института добираться далеко, и я нихрена успевать делать не буду. Всё к мысли их подводил, что моя успеваемость будущая напрямую от наличия свободного времени на выполнение заданий зависит. И вот наконец они репу почесали, прикинули, что бабки-то есть, и сподобилась мне квартиру поближе снять. А ты — «в гости»! Ну надо же сказать такое!..
— Шо, таки даже на пороХ не пустишь? — Макар настолько офигел от Сыроегиной наглости, что даже обидеться забыл.
Серёжа чуть пивом своим не поперхнулся. Откашлялся, выдохнул и вкрадчиво, словно обращаясь к умственно отсталому, произнёс.
— Ты, Гусик, ко мне в гости приходить не будешь. Потому что, нельзя прийти в гости туда, где ты сам постоянно проживаешь. Мы с тобой там вместе жить будем. Оба-два. Так понятно?
— Чего-о?.. — только и смог сказать Макар.
— Того! Допивай быстрее свой рассол, поднимай задницу и дуй в комнату — щас шмотки твои собирать будем! — воскликнул Серёжа, потом чуть тише пояснил: — Я собирался там сегодня-завтра прибраться, чтоб в срач тебя не тащить, но теперь думаю — нафига такая рабсила пропадает?! Будем вместе полы драить!
Оказалось, что Сыроежкины-старшие вовсе не горели желанием отпускать сына в «самостоятельное плавание». Мол, без надёжного руководства тот загуляет, пустится во все тяжкие и из института в два счёта вылетит. И тогда хитрый Серёжа вытащил из рукава свой самый главный козырь, ради которого, собственно, вся афера с жильём и затевалась. «Я Гуся с собой возьму, — сказал Серёжа. — С ним фиг загуляешь. Он меня в школе учебой достал и тут не слезет, я его знаю». С этим аргументом Надежда Дмитриевна и Павел Антонович единодушно согласились: Макар у них пользовался заслуженным уважением и имел репутацию человека серьёзного и надёжного. А главное, хорошо влиял на Серёжу. И только после этого, определив сына, так сказать, в хорошие руки, Серёжины родители стали подыскивать ему квартиру.
— Так что усёк, Гусь? Предки меня только под твою ответственность из дома сбагрить готовы, — важно заметил Сыроежкин и потащил друга в его комнату, по дороге интересуясь, где у него чемодан.
***
Вуз — это не школа: никто над тобой цербером не стоит, учиться не заставляет и за прогулы ругать даже не думает. Не сдал зачёты, не появлялся на лекциях, пропустил лабы — твои проблемы. Двери на выход широкие. Макар об этом каждую секунду помнил и учиться старался хорошо. А бородатые душманы, которые с завидной регулярностью являлись ему во снах перед контрольными и зачётами, только добавляли усердия. Учиться, правда, приходилось не только за себя, но и «за того парня». Потому что «тот парень» как был раздолбаем, так и остался и норовил то вечеринку не вовремя закатить, то первую пару проспать, то завалиться с пивом перед телеком, когда зачёт на носу. Но Макар Сыроеге спуску не давал — балду пинать не позволял и за успеваемостью его послеживал. Потому как если Серёжа вылетит, вся их совместная жизнь тут же медным тазом и накроется.
Только в начале второго семестра Гусев немного расслабился. Первую в своей жизни сессию они с Серёгой сдали хорошо, и стало ясно, что если продолжать в том же духе — проблем с учебой в принципе быть не должно.
Жили они тоже дружно — серьёзно не ссорились, бытом особо не заморачивались, новым своим друзьям-приятелям говорили, что квартиру напополам снимают и вообще — лепшие друзья с самого детства, практически братья. Ну, в этом никто и не сомневался. Девушки, правда, вешались на обоих. Серёжа отвирался, рассказывая байки про большую любовь с одноклассницей, которая учится в пединституте, а Макар и вовсе предпочитал разыгрывать из себя дурачка — делал вид, что в упор не замечает их знаков внимания и недвусмысленных заигрываний. Его больше беспокоило, чтоб парни не заметили чересчур долгих взглядов и слишком открытых улыбок, которые он всеми силами старался, но не мог скрыть. Бывало, кто-то из приятелей так же смотрел на него в ответ, и Гусю приходилось лишний раз напоминать себе, как дорого ему может обойтись подобная игра.
И всё было бы ничего, если б в одно из воскресений, которое они с Сыроегой решили провести дома, на Серёжу не напал приступ повышенной половой активности. Короче, заездил он своего Гуся дальше некуда.
— СерёХа, в дверь звонят, оглох что ли?.. — прохрипел согнутый пополам Макар, но Серёга словно не слышал ни его, ни звонок, уже с минуту настойчивой трелью оповещающий о приходе незваных гостей — как заведённый вколачивал настрадавшийся за это утро зад лучшего друга в старенький диван. Который, кстати, они оба уже успели основательно расшатать.
Серёже, видимо, было по барабану, но Макару звонок сбивал весь настрой. Да и звонили уж слишком настойчиво. Скинув наконец с себя этого полового гиганта, выслушав перемежаемые матом и недовольным рычанием обещания выебать его так, чтоб неделю сидеть не мог, Макар, покачиваясь, пошёл открывать.
— Гусь, бля, штаны надень! — крикнул Сыроежкин, когда Макар был уже у дверей.
— Чёрт! — Макар оглядел себя ниже пояса и ужаснулся — открывать гостям он собрался будучи абсолютно голым и с торчащим колом членом. Пришлось наспех искать чем бы прикрыть срам.
Макар посмотрел в глазок, но кого принесла нелёгкая, так и не понял — лампочка на лестнице перегорела ещё вчера, а новую они с Серёгой вкрутить поленились — решили на сегодня отложить. Теперь вот стой и думай — открывать, не открывать?
В принципе, единственным человеком, который мог заявиться к ним ни с того ни с сего, была квартирная хозяйка — она жила в области и телефона не имела. До сих пор, правда, приходила всегда двадцать пятого числа — брала деньги и инспектировала вылизанную к её приходу квартиру. Теоретически ещё могли быть Серёжины родители или Эл, но без звонка они никогда не являлись.
— Кто там? — догадался спросить Макар.
— Это я, Макар, — раздался из-за двери голос отца.
Макар открыл сразу — промедление в таком деле вызвало бы ненужные подозрения. Родители и так с самого начала почему-то не очень хотели, чтоб он жил отдельно с Серёжей. Боялись, что два парня, почувствовав свободу, будут больше времени уделять пьянкам-гулянкам, чем учёбе. Так что, если бы он кинулся в комнату застилать кровать и помогать Сыроеге одеваться, отец явно бы подумал, что они следы какого-то страшного преступления заметают.
