— Денис Евгеньевич? Это Элек Громов, друг Макара. Помните меня?

— Да… Что-то случилось? С Макаром? — Денис Евгеньевич, а это был именно он, сразу же насторожился.

— Возможно, — с трудом подбирая правильные, с учётом присутствия рядом посторонних, слова, сказал Элек. — Он ушёл из дома, говорят, не в себе был. Макар не заходил к вам случайно? Или, может, звонил?

— Чёрт, Эл, это связано с твоим братом? — теперь было слышно, что Денис тоже нервничает. — Поругались? Серёжа его бросил?

— Да.

— Ох… Я не знаю, но тогда всё может быть не очень хорошо, — с явным сожалением сказал Денис Евгеньевич. — Как бы он не вляпался во что нехорошее. Мог опять шляться пойти, — предположил он, и Эл вздрогнул: представлять Макара сосущего всяким стрёмным типам было больно, но всяко лучше, чем, например… мёртвым.

— Думаете? — с толикой надежды спросил Элек.

— Да, — с сомнением отозвался Денис. — Но лучше всё-таки проверить. Там ведь тоже… разное может случиться. Я на машине проедусь, посмотрю, с людьми пообщаюсь. У тебя нет его фотографии? Лучше бы цветной.

— Есть! То есть будет! — с энтузиазмом согласился Эл. — Подъезжайте к его дому, я поеду с вами.

Немного успокоив Гусевых и пообещав им поездить поискать Макара на машине вместе с общим другом, Элек опять кинулся к Серёже.

— Всё не угомонишься, Эл, — вздохнул Серёжа, вновь увидев на пороге брата. — Оставайся у нас, поздно уже.

Серёжа уже не выглядел ни злым, ни раздражённым. Ни капли сарказма в голосе, ни намёка на презрение в глазах. Теперь он казался грустным и очень усталым. Но Элу не было жаль брата — сочувствовать человеку, который причинил боль Макару, он просто не мог.

— Мне нужна фотография. Я знаю, что она у тебя есть, — холодно сказал Элек.

— Какая фотография? — не понял Серёжа. — Гуся что ли?

— Да. Дай мне её, пожалуйста.

— Зачем, Эл? Совсем уже спятил? Ты ещё с собаками его поищи! Да шляться он пошёл, чего тут думать-то? Поблядует и вернётся, сам же знаешь! — фыркнул Серёжа. — И вообще, у родителей его попроси.

Голос у Серёжи дрогнул, на губах мелькнула нервная улыбка, и Эл не без злорадства отметил: «Что, братик, занервничал? То-то же. А нечего было отталкивать того, кто тебя любит!»

— Я не хочу их пугать, — сказал он вслух, — они не знают, что всё серьёзно. К тому же фотография нужна хорошая, цветная, такая чтоб любой мог опознать по ней Макара. Понимаешь? Принеси мне её или пропусти — я сам возьму. Я знаю, где она у тебя лежит.

— Ты п-про какую ф-фотографию? — спросил Серёжа, отведя в сторону взгляд.

— Про ту, которую ты в своё время с доски почёта украл и теперь в среднем ящике своего письменного стола хранишь, — невозмутимо пояснил Элек. — Давай, Серёжа, не тяни время, скоро Денис приедет.

Серёжа, залившись краской, хотел было что-то возразить, но видно передумал, только молча открыл и закрыл рот, а потом и вовсе убежал в свою комнату. Вернулся через пару минут.

— Держи, — Серёжа не глядя протянул карточку Элу.

— Спасибо, — Эл спрятал её в карман куртки и поспешил вниз.

— Ты мне только верни её… потом! — крикнул ему вслед Серёжа.

— Зачем она тебе? — язвительно крикнул уже снизу Элек.

Ответа, естественно, не последовало.

========== 29. Богемская рапсодия ==========

— Денис, слишком поздно уже — народ весь разошёлся, пора домой, — вздохнул Элек и спрятал фото во внутренний карман куртки. Они с Денисом Евгеньевичем объездили все злачные места, куда мог пойти Гусев, но никаких следов его не нашли.

— Ну, кое с кем нам всё же удалось поговорить, — Денис Евгеньевич открыл перед Элеком дверь машины, докурил сигарету и сел за руль.

— И всё, что мы узнали — это то, что никого похожего на Макара вот уже год никто не видел. И ещё один мужик сообщил, что «Катерина», по слухам, «замужем», и если она пропала, надо мужика её трясти. Да уж… — Эл опять достал фотографию, осторожно провёл кончиками пальцев по снимку и отвернулся к окну, чтобы Денис не видел, как он часто-часто моргает. — Я боюсь, Денис… — прошептал он, всё так же не глядя на собеседника. — Макар слишком зациклен на моём брате…

— Я знаю, — коротко согласился Денис. — Но сейчас самое плохое либо уже произошло, и мы ничего не можем с этим поделать, либо оно не случится вообще. Макар попсихует, погуляет и вернётся.

— Ты в это веришь? В то, что он где-то шляется? — повернулся наконец к Денису Евгеньевичу Эл.

— Да, Эл. Верю. Мы просто его не нашли, — сказал Денис и завел мотор. Машина плавно тронулась с места.

В салоне вовсю жарила печка, но Эла знобило — вроде бы он не должен был сильно замёрзнуть, пока они ходили по улице, но согреться почему-то не удавалось. Ночная вылазка закончилась ничем, надежда таяла с каждой минутой, и Эл весь ушёл в себя. Денис Евгеньевич тоже никак не комментировал их неудавшиеся поиски — только прибавил скорости, видно, и он устал. В салоне воцарилась тишина. Вскоре они выехали на пустой проспект, переехали мост, свернули на набережную, повернули к метро, ещё пара улиц промелькнула… вот уже и родные края не за горами.

— Денис, — прервал царившее между ними тяжёлое молчание Элек. — Высади меня на следующем перекрёстке. Там телефон-автомат на углу, я позвоню сначала.

— А потом? — не понял Денис Евгеньевич. — Если он всё ещё не вернулся?

— Похожу вокруг и пойду домой. Там два квартала всего, — нехотя ответил Эл. — Я… один.

От предложения Дениса составить ему компанию Эл отказался, хотя оно, в отличие от его идеи бесцельно шататься по округе, было вполне разумным: больше людей, задействованных в поисках, — больше шансов на успех. Но чем ближе они подъезжали к дому, тем отчётливее звучал в голове Элека голос: он должен искать Макара один. Никакого разумного объяснения этому требованию Элек не находил, но других вариантов не было всё равно, и он решил положиться на интуицию. Говорят, в стрессовых ситуациях она обостряется.

Элек подождал, пока малиновая шестёрка скрылась из виду, и стал набирать знакомый номер. Нет, Макар не приходил и не звонил, никаких новостей, всё по-прежнему. Эл повесил трубку на рычаг, вышел из телефонной будки на улицу, закрыл глаза и прислушался — вокруг только обычный негромкий шум ночной Москвы. Никаких голосов в голове больше не было, интуиция молчала. Тогда Эл сосредоточился на своём теле — холод, небольшая ломота в суставах… всё не то. И вдруг — вот оно! Слабое, еле заметное ощущение, что его будто куда-то тянет. Кто тянет, куда? Непонятно. Стараясь ни о чём не думать, сконцентрировавшись только на этом странном чувстве, Элек сделал шаг. Как в старой детской игре, с той лишь только разницей, что вместо подсказок «горячо-холодно» он ориентировался на эту загадочную силу и менял направление, двигаясь в ту сторону, где это неясное ощущение притяжения становилось сильнее.

Это был обычный, ничем не примечательный двор среди типовых многоэтажек, кажется, в соседнем квартале от места, где живут Сыроежкины. Элек медленно шёл по асфальтированной дорожке вдоль длинного дома и с настороженно оглядывался по сторонам — выходит, его тянуло именно сюда, где на первый взгляд нет ничего интересного, но буквально каждой клеточкой кожи чувствуется разлитая в воздухе опасность. В голове опять заговорил голос, и Эл с ужасом подумал, что это просто старая болезнь даёт о себе знать: видимо, от переживаний у него случилось очередное обострение, и идёт он теперь вовсе не по зову сердца на помощь своему другу, а всего лишь хаотично бродит впотьмах, сбитый с толку слуховой галлюцинацией — голос в голове хнычет и шепчет что-то непонятное, не иначе как отражая смятение самого Эла. Очевидно, что он пришёл сюда зря.