В конце следующей недели, вернувшись вечером от Зои, Элек почему-то вспомнил о Макаре. Нет, так-то он его и не забывал, но вот уже несколько часов кряду, Макар всё не шёл у него из головы. Вроде бы всё с Гусевым должно было быть хорошо, но Эл так распсиховался на ровном месте, что буквально, как зверь в клетке, ходил из угла в угол по квартире, невпопад отвечая на вопросы родителей: что случилось и как Зоя? И в конце концов решил попусту себя не мучить — плюнул на поздний час и набрал номер Гусевых.
А уже через пять минут, застёгивая на ходу куртку и бросив впопыхах: «Пап, я к Серёже!» он бежал по лестнице, надеясь успеть на последний автобус.
К телефону подошла бабушка Макара и срывающимся от волнения голосом сообщила, что Макара дома нет — два часа назад, ни слова не сказав родным, он сорвался с места и ушёл. И ни разу с тех пор не позвонил. Родители Макара, на заднем фоне пытавшиеся успокоить Серафиму Марковну, её переживаний не разделяли и призывали не паниковать — раньше, мол, Макар часто ни с того, ни с сего под вечер из дома уходил. А бывало даже, что и возвращался только утром. Но Серафима Марковна их не слушала, требовала сейчас же идти писать заявление в милицию, и разумным доводам родственников, о том что никто восемнадцатилетнего парня спустя два часа после его ухода искать не будет, не внимала.
— Но почему вы всё-таки решили, что с ним случилось что-то плохое? — спросил Элек, сам уже будучи полностью уверенным: с Макаром — беда.
— Элек, — со слезой в голосе сказала Серафима Марковна, — твой брат, он так на него кричал! В кухне было слышно, как они на лестнице ругались! И слова такие нехорошие говорил, даже повторять не хочу… Макар после этого вернулся, схватил куртку и ушёл. Бедный мальчик, на нём лица не было!..»
Слушать причитания макаровской бабки дальше Элек не стал, сказал: «Спасибо» и бросил трубку — медлить было нельзя.
Отца не было, и Элека встретила тётка — растерянная и совсем не радостная.
— Серёжа всё вспомнил, — сказала она и беспомощно развела руками.
— Я понял, тёть Надь, — кивнул Элек. — И Серёжа пошёл вразнос?
— Даже не представляю, что на него нашло, — закатила глаза тётка. — Вроде радоваться должен, что поправился, а он… словно с цепи сорвался! К Серёже как раз тогда Макар пришёл, так он его даже на порог не пустил — вытолкал взашей на лестницу, кричать начал, матом крыть! Ничего не понимаю…
— Он у себя? — Эл остановился перед дверью Серёжиной комнаты и вопросительно взглянул на тётку.
— Да. Закрылся с тех пор и только говорит, чтоб его оставили в покое. Может, хоть ты его в чувства приведёшь, Элек?
Элу Серёжа открыл сразу. Открыл и молча уселся к себе на диван, даже «привет» сказать не соизволил.
— Серёж… — начал Эл. Получил в ответ угрюмое молчание и взгляд исподлобья и продолжил: — Что ты наговорил Макару? После этого он исчез.
Серёжа поднял одну бровь, криво усмехнулся, а потом резко поднялся и подошёл к Элу.
— То есть на то, что я всё вспомнил и больше не выгляжу идиотом, на это любимому братику насрать, так? Его волнует только то, куда вдруг подевался его хахаль!
— Не насрать, я рад, что ты поправился, — как можно спокойнее ответил Эл. — И Макар мне не хахаль, он — друг. Я беспокоюсь за друга, Серёжа. Впрочем, ты тоже мог бы поинтересоваться, что случилось с твоим любимым человеком.
— Нет у меня никакого любимого человека! — едва не сорвавшись на крик, огрызнулся Серёжа. — А ты просто не знаешь, что это тварь такая — Гусев!
— Я знаю, что между вами произошло, и понял, что ты его не простил, — сказал Эл, уже начиная терять терпение: время шло, но ничего нового он до сих пор так и не узнал. — Мне надо знать, насколько серьёзно вы поругались. Он может не выдержать…
— Ну конечно, эта блядина попалась на горячем и первым делом побежала жаловаться своему ёбарю! — воскликнул Серёжа. — Одному из. Из скольки, Эл? А? Ты не задумывался, сколько ещё мужиков ебут во все дыры шалаву, с которой ты трахаешься? А вдруг Зойку свою чем заразишь?
— Прекрати молоть ерунду, Серёжа! — прикрикнул на брата Эл и даже встряхнул его за грудки. Потом всё-таки взял себя в руки и уже тише сказал: — Я не сплю с Макаром. А тебя я предупреждал: он — шлюха, ты его любить не сможешь! Предупреждал же, скажешь «нет»? Так вот, ты меня не послушал — ввязался в отношения, для которых у тебя кишка тонка. Так что это ты жалуешься, а теперь ещё и пытаешься переложить всю ответственность на одного Макара!
Эл разозлился: разговор с Серёжей ни к чему не привёл, разве что стало ясно — поссорились они с Гусевым действительно сильно, время шло, а что делать дальше было совершенно непонятно. Наверное, нужно постараться найти Макара, пока он ещё не… Что это за «ещё не» Эл отказался даже мысленно произносить, поэтому просто повернулся и шагнул к двери.
— А ты не охуел ли, братик?! — схватил его за рукав Серёжа и рывком развернул к себе. — Какая, блять, ответственность? Это не я в машине с другим мужиком чпокался! Если ты забыл. А эта тварь даже по заслугам не получила — знал бы ты, как я его уебать хотел!..
— Что ты ему сказал?.. — прошептал Элек. От накатывающей паники у него пересохло в горле и начала кружиться голова.
— Сказал, что с блядями не общаюсь и что знать его больше не хочу. Пусть не подходит ко мне и не заговаривает. Иначе получит пизды. И ещё сказал, что ты был прав — я не умею любить шлюх! Вот всё, что я сказал, Эл, — он с силой сжал Элеку руку и, презрительно скривившись, добавил: — Не бойся, ничего с твоим Гусём не случится — небось опять на плешку потащился, чужими хуями стресс снимать. Он это любит.
Эл ничего не сказал, вырвал у Сережи свою руку и выбежал из квартиры вон, даже с тётей не объяснился. Пришёл в себя только на улице — холодный воздух немного остудил голову и прояснил мысли. Всё же стоило ещё раз пообщаться с бабушкой Макара, вдруг всплывут новые подробности, а может, Макар и сам уже вернулся? На последнее Эл не рассчитывал, хотя и очень надеялся.
У Гусевых стоял переполох — родители Макара отпаивали Серафиму Марковну валерианкой и корвалолом, уговаривали повременить с походом в милицию хотя бы до завтра и пытались донести до неё, что сведения о поступивших в больницы и морги появятся не раньше утра. Приходу Элека Степан Тимофеевич и Валентина Ивановна даже обрадовались — пользуясь случаем переключили внимание пожилой родственницы на гостя и устроили себе передышку в этом бедламе. Почему вдруг тёща и мама устроила из рядового и, в общем-то, безобидного случая целую трагедию, они даже предположить не могли. Сынок погуляет и вернётся, что с ним, здоровым лбом, произойти-то может?
Элек гусевскую бабку внимательно выслушал, а предложение обзвонить всех одноклассников и поинтересоваться, не приходил ли к ним Макар, счёл даже разумным.
— А где его записная книжка? — уцепился за идею Элек. — Возможно, я пойму кому надо звонить.
Книжка нашлась быстро, и Эл в окружении Макаровой родни уселся листать её перед телефоном. Конечно, никаким одноклассникам звонить он не собирался — что в такой ситуации Макару у них делать? А вот к именам и фамилиям незнакомых мужчин присматривался очень внимательно.
На удивление мужских имён было не так много, женских — куда больше: Ляля, Светик, Эллочка и даже тётя Соня — о том, кто в действительности скрывается за ними, можно было только догадываться. Но одно имя, или скорее кличка, особо привлекало к себе внимание — абонент значился просто: Скворец. Не долго думая, Элек набрал номер.
