– Страшно, – высказываю последнюю мысль вслух.

– Страшно будет, если ты не угодишь своему ебарю и окажешься расчлененной в чемодане.

Ох! Я об этом даже не подумала. Представляла только моральное унижение, рвотные позывы после каждой встречи с незнакомцем. Что, если по прошествии месяца он действительно убьет меня, чтобы не разболтала никому? Вдруг не случайно пункт о неразглашении не внесли в договор?

Мороз по коже пробегает. Поднимается вверх по позвоночнику и скрывается на макушке, среди копны темных волос. Недавно в новостях передавали, что одну эскорт-модель нашли в чемодане в аэропорту в разобранном состоянии. Не хочется повторять ее судьбу.

– Тогда что мне делать?

– Тебе нужны деньги? Вот ты их и получила – назад дороги нет. Теперь думай о последствиях. Эти встречи могут тебя сломать, раздавить, ты можешь никогда не стать прежней или не выжить. Подумай дважды, а потом уже подписывай.

– Я уже внесла деньги за операцию.

– Речь идет о твоей жизни, Ло, – говорит он серьезно. – Если что, мы поможем собрать эту сумму. У ребят поспрашиваем, благотворительный конкурс в клубе проведем. Да что угодно сделаем, но не ломай себя из-за…

– Эндрю! – ну уж нет, не хочу сейчас вспоминать ссору двух близких мне мужчин.

– Не ломай себя, прошу.

– Не сломаю…

Он второй человек, которому я обещаю быть осторожной, предусмотрительной. И второй раз не могу точно сказать, исполню ли его просьбу. Если бы я знала тогда, что моя судьба была предначертана, возможно, не говорила бы лишних слов.

Мой старенький айфон вибрирует в маленькой сумочке. Новое сообщение. От него. И я уже знаю, что там. До того, как открою маленький конвертик и прочитаю его:

Незнакомец: «Второй этаж. Комната №2. Садишься на диван лицом к спинке, назад не оборачиваешься. У тебя минута. Жду».

Не хочу даже спрашивать, откуда этот человек знает, где я нахожусь, как сюда попала и почему вообще приехала. Либо случайность, либо…

Меня ждет что-то интересное.

– Пойду поразвлекаюсь, – говорю другу, который принял заказ у парня справа от меня. Эндрю подозрительно окидывает меня взглядом, но я лишь подмигиваю в ответ. Все хорошо. Со мной все будет хорошо. Главное, самой поверить в это.

Протискиваюсь сквозь толпу к лестнице. Чувствую на себе заинтересованные взгляды, но внимания на них не обращаю. Не сейчас. Как указано в сообщении, поднимаюсь на второй этаж, где расположены комнаты отдыха, открываю дверь с цифрой два.

Снова полумрак, снова пространство освещает лишь несколько крошечных светильников над головой, расположенных по кругу. Ощущение, будто я нахожусь в спальне Куагмира* с круглой кроватью и мини-баром (Прим. автора: персонаж из мультсериала «Гриффины». Бабник и ловелас). Но из мебели здесь стоят только кожаный диван и прозрачный кофейный столик.

Сажусь на диван спиной ко входу, упираясь коленями в спинку, кладу руки на мягкую черную кожу и… Нет, в этот раз уже не так страшно. Может, из-за коктейля, который допила, перед тем как подняться наверх, или же из-за понимания, что со мной ничего не произойдет. По контракту он не имеет права вредить моему здоровью. Во время его действия.

А вот потом…

– Добрый вечер, Донателла.

Когда он успел войти? Не услышала, как закрывается дверь, как щелкает замок. И как он оказывается рядом. Заставляет прислушиваться к каждому шороху. К его дыханию. К шуршащим звукам за спиной.

Потому что меня снова лишают зрения черным шелком.

– Что привело тебя в клуб? – в его голосе слышится мягкая усмешка.

– Хотела отдохнуть после тяжелой недели. А тебя?

– Не задавай глупые вопросы.

Его рука моментально ложится на поясницу. Нажимает, заставляя выгнуться. Спускается ниже к оттопыренной попе. Перестаю дышать, замираю в ожидании новых действий. Но он не двигается. Пока…

– Ай, – вскрикиваю, когда прилетает сильный шлепок по правой ягодице.

– Тише.

Еще один, но уже по левой ягодице. Эй, мне больно, вообще-то! Может, не будешь? Ах да, забыла, я не имею права сказать «нет». Но больше на мою попу не покушаются. Услышал, видимо.

– Красивое платье, – медленно задирает подол до талии. – Носи чулки, колготки меня раздражают.

– Этого нет в договоре.

– Мы внесем этот пункт.

С этими словами он резким движением разрывает тонкий капрон между ног. Чувствую, как маленькие стрелки бегут вниз и скрываются в сапогах на шпильке. Черт! Как я домой поеду? На улице не так уж и тепло. Да и люди пялиться будут. Или он на этот случай приготовил запасные?

Однако эти мысли отходят на второй план, когда его пальцы отодвигают трусики в сторону, заставляя прохладу проникнуть в самое сокровенное место. Ненадолго.

– Не сдерживайся, – приказывает мужчина, после чего мою плоть обдает резкой волной жара. Или ударом тока. Не знаю. В общем, чем-то очень неожиданным. – Сказал, не сдерживайся.

А я, по-твоему, что делаю? По коже и так дрожь бежит, а я не знаю, как реагировать на эти касания. На то, как он поглаживает маленький бугорок, как спускается ниже и входит в меня.

– Тебе нравится, – звучит скорее как констатация факта, а не как вопрос. – Я говорил, что ты не уйдешь без удовольствия, – продолжает шептать, двигая пальцами внутри. Не входит и выходит, а сгибает, как бы приманивая. Стимулирует одному ему известную точку в моем теле. А я…

Черт, я выгибаюсь! Только не знаю, от чего именно: в попытке оказаться дальше от мятного аромата или же подставляя себя под власть его пальцев, доводящих до непонятного жара, проникающего в каждую клеточку.

Мне жарко. Душно. Воздуха не хватает. И я не в состоянии остановить его. Не имею права. Каждый раз повторяю про себя, когда мне хочется все прекратить. Стыдно.

И приятно… было, пока между ног снова не стало прохладно.

– Двигайся к краю, больше прогнись, – новый приказ. И я выполняю его незамедлительно, не вникая в суть. Все скоро закончится. Совсем скоро, Ло. Потерпи.

– Понравилось? – вот теперь спрашивает.

– Нет.

– Врешь, – на правую ягодицу прилетает сильный шлепок, но не такой, как в прошлый раз. Чуть слабее. И всего один. – Ты течешь, Донателла.

Это неправда. Не теку. Я даже не возбуждена! Откуда смазке появиться?

Однако мужчина моментально вытесняет сомнение и отрицание из головы своим языком. Трогает кончиком рядом с плотью, проводит влажную дорожку вверх, все еще не касаясь эрогенных точек.

– Ах, – выходит из уст. На автомате. Уже не по моей воле. И не от неожиданности. Ногти вонзаются в черную кожу. Тоже на автомате. Когда кончик его языка коснулся самой чувствительной точки на моем теле.

Все чувства, казалось, обостряются, когда он впивается языком и губами между ног. Его ласки из нежных превращаются в резкие и жесткие, выбивая изо рта порочные стоны. Перестаю понимать, что происходит вокруг, зачем я здесь и почему эти движения мне не противны? Почему я не ненавижу этого мужчину, а, наоборот, желаю, чтобы он не останавливался ни за что на свете?

И почему меня трясет в сокрушительном удовольствии…

– Хорошая девочка, – шепчет на ухо, в то время как я чуть ли не сползаю по дивану от сильнейшего в жизни оргазма.

Из-за накрывших меня волн наслаждения не слышу, как звенит железная пряжка, а позади раздается звук рвущейся фольги. И как он заполняет меня целиком и полностью. Двигается вперед-назад резко, быстро, подтянув мое обмякшее тело к себе. Теперь я стою на коленях, а не лежу грудью на спинке дивана. Стою и чувствую новые волны возбуждения.

Мужчина опускает на кожу за ухом рваные выдохи, руками резко расстегивает молнию на груди, но не до конца. До талии. Лифчик в этот раз не снимает, а опускает чашки и сжимает обнажившуюся грудь.

– Какая же ты чувствительная, – хрипит, сжав соски до легкой боли. До вскрика.

До какого-то нереального состояния, когда ты забываешь обо всем на свете. Не понимаешь, кто ты такая. Не помнишь имя, возраст, цвет волос, глаз. Жизненные проблемы, ради которых пришла сюда, и стонешь под мужчиной. Не толстым. Иначе почувствовала бы его живот. Но вместо этого спиной впиваюсь в острые пуговицы. Видимо, сегодня в рубашке. Или в деловом костюме.