На четвертой перемене мы с Константином вместе со всем классом, да и классами ниже на год, отправились в столовую, где мы сели за один стол.

– Йоу, друг, откуда ты так знаешь историю? – спросил я удивленно.

– Да, если честно… не знаю. Я гуманитарий, в основном… но и в математике, да и вообще в технических предметах, вроде бы тоже не профан… Но я не люблю технические предметы… грубо говоря, меня заставляют их учить, – говорил он между тем, как отправлял в свой рот кусочки еды.

– То есть? – спросил я вдумчиво.

– Ну, мои родители считают, что я везде должен быть «номер один» и вообще «лучший». А я пытаюсь им объяснить, что не хочу этого, а нравится мне творить, ну и некоторые школьные предметы я и вправду хочу сам учить, но вот парадокс – школа не дает моему самообразованию путь.

– Значит, ты больше гуманитарий, хорошо, – сказал я с улыбкой, так как я сам гуманитарий. Я продолжил… – а «творишь» что? Да и зачем?

– Ну… по-разному. Я больше всего люблю рисовать, да и гитара у меня дома без дела обычно не лежит, а иногда и фотографирую. Расскажу как-нибудь потом. А ты чем занимаешься?

– Значит, мы найдем с тобой много общего, если честно, я ничем особым не занимаюсь, просто немного увлекаюсь историей, ну, то есть как «увлекаюсь»? Просто порой читаю разные статейки. Да и я ещё не очень-то знаю, что мне делать во «взрослой» жизни, – сообщил я, а потом спросил, – пойдем гулять после уроков?

– Интересный ты парень, спрашиваешь, но при этом сам не убежден в своих интересах, – в его голосе проскочила нотка смеха. – Да, конечно, почему бы и нет? Слушай, ты не обижайся на меня, может, я тебя обидел своими словами насчет интересов, хорошо? Просто манера такая у меня.

– Да, конечно, шутишь, что ли? На что тут можно обидеться? Расслабься. Кстати, у тебя очень интересное имя…

– Ах, да, это потому что мои прабабушка и прадедушка греки, ну, как и я, но я только наполовину. Они переехали сюда после войны, в Греции были тяжелые времена.

– Класс. А ты сам на родине бывал?

– Не-а, но очень хотел бы побывать.

– Ничего страшного, ведь вся жизнь ещё впереди, может, и съездишь ещё.

– Ага, было б круто, наверное.

Я задумался и спросил, наверное, самый важный на тот момент для меня вопрос.

– Ты когда-нибудь дрался?

– Да нет… зачем? Не лучше ли поговорить с человеком? Мы же можем говорить, зачем махать кулаками?

– О да, ты крут, приятель. Полностью согласен.

В остальном же, день прошел, как и другие, не считая того, что в моей груди впервые пробудилось чувство того, что у меня появился друг с похожими интересами – то, чего мне так не хватало в последнее время. Прозвенел звонок с последнего урока, и все дружно выбежали из школы и сделали это так, будто никогда больше не вернутся сюда. А я же пошел говорить с директором, потому что чувствовал вину и был уверен, что с ним никто не поговорил по поводу опоздания. Я редко бывал у директора, но за все время посещения его кабинета усвоил, что нужно просто слушать и молчать. Зная всю строгость, но при этом хорошее отношение ко мне, я действовал по проверенной годами схеме со словами что-то вроде: «…Простите, такого больше не повторится…»; «…да, сэр, разумеется, вы правы и такое поведение не должен позволять себе никакой ученик, тем более такой прилежный, как я». И благодаря тому, как я успешно повел разговор, директор отказался вызывать моих родителей в школу, оставлять меня после уроков или ещё от каких-либо санкций в мою сторону. Пока я говорил, Константин ждал, а когда я вышел, не сказал совершенно ничего, хотя мог – он же ждал меня черт знает сколько времени, но Константин просто ехидно улыбнулся своими зелеными глазами, и на его лице мелькнула улыбка. Он пошел в сторону выхода, а я направился за ним.

Мы отправились гулять и рассказывать друг другу обо всем на свете, при этом счет времени потерялся для нас обоих. Из-за своей рассеянности, а может и по привычке, я не отключил режим «в полете» на своем телефоне, почему и дозвониться до меня не мог никто на свете. А потом вспомнил, что и сам я тоже не позвонил им, чтобы отпроситься, хотя я и уверен, они бы меня пустили гулять, если бы я сообщил. Но что было, то было, и попрощавшись с Константином, я вернулся домой только к закату.

– Джеймс, если ты где-то задерживаешься после школы или идешь гулять, да так, что приходишь осенью ближе к закату, то предупреждай нас, пожалуйста. Мы же волнуемся, сынок. А вообще, лучше не стоит гулять допоздна, хорошо? – сказали мне за ужином родители.

– Ла-а-адно. Извините, постараюсь впредь и навсегда звонить и предупреждать.

– Вот и хорошо, – повеселели они.

– Кстати, пап, помнишь, я тебе рассказывал про незнакомца, который мне не понравился? Так вот, он, оказывается, перешел в нашу школу и не такой уж и отстойный, как я думал, а вполне интересный и забавный чувак.

– Хах, говорил же я тебе, сын, все бывает в жизни.

– Вот и хорошо, что у тебя появился друг, с которым ты можешь поговорить, о чем хочешь говорить. Кстати, если захочешь, то можешь позвать его к нам в гости, поболтаем и узнаем его. – предложила мама.

– Хорошо, я подумаю. Но мне кажется, что он вам понравится.

– Вот и отлично.

Родители продолжили говорить о чем-то своем, а я докушал, поблагодарил их, и довольный отправился в душ.

На душ обычно у меня уходило минут сорок, я был без ума от горячей воды, мои родители, конечно, тоже любили теплую воду, но та, в которой мылся я, была чем-то за гранью, и по этой причине они всегда поражались, говоря, что у меня кожа, как у слона, раз я спокойно моюсь буквально под лавой. А сейчас, точно так же стоя под горячей водой, я думал о том, как же классно, что у меня появился новый друг, да ещё какой, но мне не давала покоя его фраза: «Ну, мои родители считают, что я везде должен быть "номер один" и вообще "лучшим". А я пытаюсь им объяснить, что не хочу этого, а нравится мне творить». Что он имел в виду, когда говорил, что родители хотят, чтобы он везде был лучшим, а он им не может объяснить, что ему это не надо? Потом он вообще ни разу не заикнулся об этом, мысль не давала мне покоя. Выйдя из душа, продолжая размышлять, я сделал все дела по дому, домашнее задание, побегал на отцовской беговой дорожке, а мысли никуда и не ушли, я лег и не мог уснуть, смотря в белый потолок, то лежа на боку, то на спине. «Обязательно спрошу у него», – думал я всю ночь.

Неделя с новым другом прошла просто отлично, хоть и немного странно, мы весело и отлично проводили время после школы, идя то в Парк Роз, то в заведение Барри, где нас угощали разными вкусняшками, нередко делая скидку. Наконец-то я мог говорить на разные гиковские темы, порой обсуждать историю, а Константин иногда рассказывал мне про искусство, чаще всего про литературу и кино, и ещё много про что (а не ваш долбаный футбол). Но почему-то почти всегда через какое-то время после уроков ему звонили родители и спрашивали, почему же у него так долго длится консультация по подготовке к экзаменам (как говорил сам Константин, ему пришлось придумать бред про консультации, чтобы его банально отпускали, точнее не отпускали гулять, а чтобы у него было время после школы), хоть даже гуляли мы какие-то час или полтора после школы – это поражало меня. Типа зачем придумывать какой-то бред, когда можно просто предупредить родителей, что ты задержишься или вообще гуляешь? Но все равно, даже при таких обстоятельствах я много всего узнал о нем, он был не каким-то обычным мальчиком с обычными желаниями. Константин хотел провести свою жизнь, творя что-то великое и путешествуя по миру, тогда как наши одноклассники или обычные люди нашего возраста желали прийти домой как можно быстрее, чтобы успеть поиграть в компьютерные игры, посмотреть какие-то фильмы, поспать или ещё что-то, над чем Константин и смеялся. Если честно, я-то как раз-таки был обычным и даже не думал о чем-то таком, я даже не знал, чем займусь, когда вырасту и вообще, чего хочу от жизни. Рядом с Константином я чувствовал себя каким-то простым, да и по правде говоря, оно так и было. У меня не было особых интересов, я очень часто предпочитал поспать, чем что-либо почитать, просветиться в чем-то, найти себе хобби, я не читал, хоть даже у меня вся полка была забита книгами. И теперь я начинал задумываться: «Зачем я их покупал? Может, потому что они круто смотрелись на полке? Или чтобы мои родители думали, что их чадо читает книги, и радовались?» Правда, я читал в детстве разного рода энциклопедии, написанные специально для детей, и пару каких-то сказок, но точно ничего более. Хотя на тот момент у меня были абсолютно разные книги: и романы для подростков, и фэнтези, и научпоп книги, и много-много всего. Но после того как в моей жизни появился Константин, я поменялся, что-то щёлкнуло во мне. Он вдохновлял меня с самого начала нашего знакомства, мои книги и полки начали выполнять свои функции, я начал смотреть классические фильмы, по советам моего друга. Отдалился от бесполезного времяпровождения и, как бы это пафосно не звучало, занялся собой. А о моих размышлениях насчет его слов про родителей я забыл на какое-то время. И как-то мы договорились приехать в школу пораньше (примерно на полчаса раньше обычного, хотя и так приходили за какое-то время до начала уроков).