– Придётся вам, Денис Иванович, освоить эту пагубную привычку, не превращая её в хроническую, – резюмировал Куратор.
В столовой наших уже не было. Вслед за старшими товарищами, я вошёл в небольшой зал кабинетного типа. Сервировка стола не отличалась изыском. Только самое необходимое и самое простое. – Да, это не «Белая лошадь» с её повсеместной позолотой и шиком, – отметил я про себя. – Когда теперь вновь удастся побывать в ресторации? Крутов разлил по бокастым низким рюмкам часть содержимого из, стоявшего на столе графина. Куратор провозгласил тост: за всё хорошее! Я с огромным удовольствием влил в себя «огненную воду». Это была обычная русская водка, но хорошего качества. Приятное тепло разлилось по жилам, без сопротивления разжимая тиски, сдавливавшие мою голову. С каждой минутой отпускало где-то в области сердца.
– Употреблять спиртное в любых количествах и при этом не терять контроль над собой есть одно из важных умений разведчика, – назидательно произнёс Куратор после второй рюмки. – Пить, не спиваясь, но спаивая объект своей разработки. Выуживать из него ценную информацию – золотое правило, выполнимое, в основном, лишь нашими людьми. Денис, этот урок вы выучите практически. Но, не сейчас. – Куратор сделал вид, что улыбнулся. – Судя по тому, что мы о вас знаем, здесь проблем быть не должно.
Я не понял истинный смысл последней фразы Куратора. Что он имел в виду? Может, то, что я не был любителем надираться до поросячьего визга, или то, что при случае, мог не мало влить в себя алкоголя, оставаясь на ногах?
Обед завершился сытостью под завязку и полнейшей расслабухой. На прощание Куратор сказал, что мне придётся много работать по отдельной программе. Что, возможно, ко мне применят новую разработку наших учёных в области активизации мозговых возможностей для ускоренного и масштабного восприятия больших информационных масс. Это будет касаться, в первую очередь, изучения мной немецкого языка и необходимых сведений на немецком языке. Что меня на днях, возможно, переселят в отдельное жильё.
– Понимаете, обилие секретной информации, которую мы вам доверим, вынудит нас так поступить. Но вы не переживайте, добавил Куратор, почему-то хитро прищурясь. – Скучно и одиноко (он подчеркнул это слово) вам не будет.
На этом и расстались. Я опять ничего не понял. Как это: «поселим вас в отдельное жильё, но скучно и одиноко вам не будет»? Сплошные загадки. Я направился к себе. Сознание, медленно ворочаясь, пыталось переварить и разложить по полочкам то, что я сегодня узнал от Куратора и Крутова.
После обеда полковник Свинцов и его заместитель майор Крутов удобно расположились на веранде гостевого домика, который и был местом их пребывания во время командировок на тренировочную базу. Полковник был в хорошем настроении.
– Как думаете, Валерий Павлович, – обратился он к заместителю, – насколько правильно мы поступаем, раскрыв сегодня для Соло наши карты? Может быть надо было и дальше, до более острого момента, использовать его в тёмную?
– Думаю, что мы поступили совершенно правильно, – ответил майор, – как говорил великий русский полководец А.В.Суворов, «каждый солдат должен знать свой манёвр». По-моему, сейчас Соло должен знать и понимать что и зачем он делает. И ещё… Раз уж теперь он, наконец, разобрался, с кем так близко сошёлся из сестёр Гавриленко, считаю целесообразным дать зелёный свет их отношениям.
– Молодец, зришь в корень, – полковник поощрительно покивал головой. – А я намекнул Соло об этом, когда сказал, что его скоро поселят отдельно и ему это понравится. Но, боюсь, он не догадался, о чём я. Вы возьмите на себя этот деликатный вопрос. Действуйте через Ингу. Сегодня или завтра устройте милым рай в шалаше.
– Есть! – Ответил Крутов, едва заметно улыбнувшись лишь краешками губ.
Я добрёл до своего жилья и застал там Колесова. От него узнал, что на сегодня осталось лишь одно мероприятие.
– Выпускник Консерватории и наш новый худрук Андрей Ешкин хочет познакомиться с нами поближе, – хмуро сообщил мне Сергей. – То есть, себя показать и на людей посмотреть.
– Ты чем-то недоволен? – Спросил я его. – Может быть, на самом деле, есть чему у него поучиться. Мы ведь Академиев и Консерваториев не кончали, – поддразнил я Колесо, подражая словам Чапаева из одноимённого фильма.
– Не столько Ешкиным я недоволен, – разгорячился Сергей – я его не знаю. Недоволен я тем, что тебя, фактически, выдернули из группы. Фу ты, ну ты! Немец, фармацевт и коммерсант! – Фыркал Колесо. – Да у тебя же, как сказали в одном советском фильме «морда рязанская»! И по-немецки ты слаб, и фармацевт из тебя, как из меня балерина. Ой, что-то не нравится мне всё это. Так похоже на авантюру… Всего-то четыре недели на подготовку. А дело, видать, серьёзное…
В дверь постучали. Посыльный. Молодой солдат с повязкой на рукаве. Он и повёл нас к центральному зданию. Нужны были, собственно, все из группы «Двойная звезда», кроме меня. Но, разве мог я остаться в стороне, тем более, что не был чем-либо занят? Первый этаж центрального здания представлял собой объёмный холл. Я сразу определил, что акустика здесь – не очень, на троечку. Однако, всё затмил другой вопрос. Инструментарный рай! Вот что нашли мы там, в этом холле. На полу были расставлены открытые футляры, а в них: каждый экземпляр – мечта исполнителя. Фирмы – изготовители известнейшие, бренды – только популярные! Что тут началось: Колесо чуть на колени не упал, словно перед чудотворной иконой, перед ударной установкой «ТАМА» Фирмы «HOSHINO GAKK». Алексей Высокий, буквально, облизывал сверкающий золотом саксофон фирмы «SELMER». Его старший брат увлечённо перебирал переливающиеся голубыми и зелёными огнями электрогитары, при этом причмокивал от удовольствия и восторга. Ведь это были не а бы какие гитарки, а все – инструменты фирм «Gibson» и «Fender». Я осмотрел скрипку, потом альт: «Tomastik», «Pirastro»! Потом подошёл к электропианино и не удивился. Конечно, «YAMAHA». Всё это великолепие венчали акустические колонки фирмы «EDIFIER».
– Ну, как? – голос раздался сверху. По лестнице со второго этажа спускался Ешкин, собственной персоной. Молодой человек улыбался и, подходя к каждому из нас, протягивал ладонь, знакомился: Андрей. Очень приятно, Андрей…
Я вгляделся в его лицо. Простое, особенно не запоминающееся. С улыбкой, так эдакий рубаха-парень. Человек с широкой душой, но… Железные искорки в его глазах невозможно было скрыть от моего внимательного пристального взгляда. И губы. Тонкие, как бы нехотя раскрывавшиеся в улыбке губы, портили картинку. Его радушие, при внимательном исследовании, казалось показным. – Не простой товарищ, – подумалось мне. Но, может быть я придираюсь?
– А вы, Соло, как я понимаю, здесь в качестве зрителя? – Вопрос был задан в лоб, без дипломатии. Скорее не вопрос, а утверждение.
– Я вам не помешаю, товарищ худрук, – ответил я предельно вежливо, наполняясь чувством, пока ещё лёгкой, неприязни.
Я представил, как сейчас этот консерваторский хлыщ станет на право и на лево раздавать свои «цэу» и кому? Моим ребятам и девчатам. Прикарманил моё детище и в ус не дует! Тут двери холла распахнулись и обе королевы Гавриленко предстали перед нами во всей своей красе. Конечно, о вкусах не спорят и каждому в женщинах нравится что-то своё. Кто-то сходит с ума от Джоконды. Но, я, не умаляя достоинств Леонардо да Винчи, скажу честно, что предпочёл бы этой даме простую современную девушку. Однако, существуют и общепринятые стандарты женской красоты. Например, Мэрилин Монро. Или Софи Лорен, Моника Белуччи. Наша Алфёрова в годы её молодости. Или Анна Седакова из первого состава знаменитой эстрадно-музыкальной группы «ВИАГРА». И так далее… Никто не осмелился бы назвать вышеприведённых мной женщин недостаточно красивыми. То же самое можно утверждать относительно наших солисток, относительно сестёр-близнецов Гавриленко Лилии и Розы. Я обратил внимание на то, что все присутствовавшие в холле мужики, включая меня, опустили руки и, повернувшись навстречу дамам, расплылись в широчайших улыбках. И ведь, так было все два месяца нашего знакомства. Все два месяца, в течение которых мы сотрудничали с этими девушками. Железноглазый Ешкин не стал исключением. Однако, он первым вышел из нирваны созерцания. И разлетелся перед дамами и расшаркался. Порывался целовать ручки девушкам, но натолкнулся на решительный протест с их стороны. Тогда он метнулся к, стоявшему у фортепьяно, видимо, своему личному саквояжу коричневой кожи и достал из него три бутылки Шампанского. Плюс к этому – упаковку пластиковых стаканчиков, плюс коробку шоколадных конфет. Было видно, что это не экспромт. Парень готовился.
