– Но, опять же, – не сдавался я, – из материалов исследования следует вывод: Денис Солениченко – самый обычный человек. Никаких супер – способностей. В общем, не Джеймс Бонд! Нет ни особых знаний, ни умений, никаких иных талантов. Я – обычный гражданин своей страны.

– Вот именно, – подчёркнуто строго произнёс Крутов, – гражданин. Сержант запаса. Присягу, которую вы дали Родине пока никто не отменял. И потом, давайте вместе обсудим ваше сегодняшнее положение. После того, как нами была торпедирована «Великолепная семёрка», вы наспех сбили новую группу. Вы не сдались и снова ринулись в бой, проявив организаторские способности и волю. Вы пошли наперекор обстоятельствам. Это свидетельствует о том, что наши психологи не ошиблись в вас. Но, давайте смотреть правде в глаза: сейчас вы не можете использовать «Двойную звезду» для зарабатывания денег. Группа сколочена, но репертуар не носит характер коммерчески благоприятного проекта. И вам, как профессионалу это понятно. Для раскрутки группы нужны деньги и время. У вас нет ни того, ни другого! Вы, по сути, банкрот, Соло. Вам нужен толковый импресарио, но его нет и не будет. Ни здесь, ни в Москве. Предположим, вы обратитесь в банк за кредитом. Будьте уверены – вам всюду откажут. А время неумолимо толкает вас к роковому концу. Продадите квартиру? Нет, на это вы, точно, не пойдёте. Квартира – не машина, верно?

Речь майора порядком разозлила меня. Мало того, что из-за их деятельности мой мир стоит на грани катастрофы, этот франт, похоже, гордится своими делишками.

– Зачем? – Я отодвинул от себя папку. – Для чего вам было вгонять меня в эту…позицию? Можно было бы вызвать к себе и всё по-человечески объяснить!

– Нельзя. – Майор был категоричен. – Нельзя было по-человечески. Слишком многое связывало вас с… – он пошевелил пальцами, – с этим миром. Мир разведки иной. Он, скорее, виртуальный, нежели реальный. В общем, надо было, с одной стороны выбить у вас почву из под ног, а с другой стороны – привязать вас к нашему делу. К делу служения Родине – закончил он почти пафосно.

– Да, – согласился я. – От моего дела вы меня успешно оторвали. Чем же будете привязывать к своему?

– Как чем? – Крутов ласково посмотрел на меня и сказал как-то буднично, – Чувством долга. Долга гражданина. Деньгами. Вы официально поступите на службу в СВР. И по окончании мероприятия станете обладателем кругленькой суммы денег. Женщинами.

Произнеся последнее, майор достал из кармана пачку фотографий и веером рассыпал их на столе передо мной. Я обалдел. На всех фото красовались наши девочки Лиля и Роза, Роза и Лиля. На сцене, в бальных нарядах; в быту в обычной одежде; даже в купальниках, на пляже. Как-то, чтобы развеяться, в пору усиленной подготовки к первому концерту, я предложил посетить один из питерских пляжей. А точнее, пожалуй, лучший пляж наших прибрежных окрестностей – «Ласковый», в посёлке Солнечное. Выехали всей группой. Погода стояла прекрасная, что само по себе – редкость в наших краях. Об этом приятно было бы вспомнить в иной обстановке. И ещё одно фото: красивая девушка и я рядом с ней. На кровати в гостиничном номере в Алабино. К счастью, пока ещё одетые. Я машинально собрал фотографии в стопку и оставил их лежать на столе.

– Я могу подумать? – Спросил я у Крутова. – Хоть как-то собраться с мыслями, пораскинуть мозгами…

– Денис Иванович, а что тут думать? – Крутов пожал плечами. – Откажетесь и для вас всё рухнет. Теперь уже и без нашей помощи. Да и сёстры Гавриленко… Не думаю, что вы когда-нибудь ещё увидите их. Или её. – Майор повертел в руках фото, где я сидел в обнимку с одной из близняшек.

– А вы знаете, – не удержался я, – знаете, с кем из них я был в ту ночь?

– Она сама вам скажет, – Крутов посмотрел на меня, как на ребёнка, у которого он только что отнял любимую игрушку. – Скажет, когда-нибудь. Тем более, что сёстры Гавриленко уже дали своё согласие на сотрудничество.

Я молчал. Тупо пялился на майора и молчал. Он же, видимо, приняв моё молчание за согласие, продолжил жёстко, по-деловому, или по-военному, безапелляционно.

– Завтра для вас начнётся новая жизнь. Всё, что вам нужно сделать до девяти утра завтрашнего дня – это поручить кому-нибудь из соседей приглядывать за квартирой. Скажете, что отправляетесь в творческую командировку, что, впрочем, не далеко от истины. В девять за вами заедут под видом заказа такси.

Концовка фразы майора про творческую командировку могла бы удивить меня, если бы я ещё мог чему-то удивляться. Затем, мне было сказано, что брать с собой ничего не нужно. Что всё, вплоть до зубной щётки и бритвенного станка я получу на месте. Крутов пояснил это так: Родина заботится о своих героях. На мой вопрос о судьбе товарищей из «Двойной звезды», о финансовых и хозяйственных делах, которые просто повиснут в воздухе без меня, он ответил, что всё уладит товарищ Ерёмин. Что касается Колесова и братьев Высоких, то они, в той или иной мере, тоже участвуют в данном мероприятии.

– Я рекомендовал бы вам, – сказал на прощание Крутов, – провести этот вечер в «Белой лошади», в кругу коллег и друзей. О деньгах не беспокойтесь. Деньги есть у Колесова. Да, и если что, Хосе в курсе. Он не пожадничает, угостит за счёт заведения. Столик на шестерых для вас уже заказан.

Посетители вышли. Я сидел ошеломлённый. В голове всплыли слова из песни Высоцкого: «Обложили меня, обложили. Бьют уверенно, наверняка.» Профессионалы, мать их…Все: верный друг Колесо, Лиля, Роза, Хосе! Все они разыгрывали мою карту под руководством кураторов. Оказывается, даже Высокие в курсе! И только я, как лох, ничего не мог понять. А девчата? Ночь в гостинице – тоже по указанию? Как это у них называется? Кажется «медовая ловушка»… С меня вдруг сняли розовые очки. А точнее, зелёные и Изумрудный город в миг стал серым и скучным. А жизнь дерьмовой и никчемной.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо собачье! – Произнёс я вслух и с большим чувством. И именно в этот момент на пороге возник друг Колесо.

Он вошёл, как всегда, без стука, но увидев моё лицо и услышав что-то о собачьем дерьме, смутился. Смущение, вообще, не свойственно Колесову. Парниша даже закашлялся. В горле запершило. То, что он хотел мне сказать, так и не вылетело из его рта. Потоптавшись молча, он, наконец уселся на дальний от меня стул. Я мог бы сказать ему что-то типа: «И ты, Брут!». Совсем, как Юлий Цезарь, пронзённый кинжалами сенаторов Рима. При этом, последний удар ему нанёс близкий друг – сенатор Брут. Да, я имел на это право. Как ни крути, а налицо было предательство близкого друга. Вслух же я сказал:

– Мне предложено провести этот вечер в кругу своих друзей. Не знаю теперь, кто они такие – мои друзья, но мне сказали, что эти люди соберутся в «Белой лошади». Ты идёшь, друг?

Колесов кивнул. Тогда я продолжил.

– Столик заказан, финансовое обеспечение на тебе, Хосе на подхвате…Полагаю, круг друзей уже оповещён?

Колесов снова молча кивнул.

– Тогда до встречи в двадцать ноль-ноль.

Я поднялся из-за стола и прошёл мимо Колеса, не удостоив его больше ни одной из своих эмоций. Так, в паршивом настроении я, к обеду, добрался до своей квартиры, посетив попутно продуктовый магазин. Сначала мои мысли беспорядочно роились в голове, мешая найти конец цепочки, потянув за который можно было бы распутать всю головоломку. Но, постепенно, события и факты последнего времени выстроились в понятный, логически обоснованный ряд. Меня разрабатывали ни день и не два. Месяцы! При помощи ранее завербованных друзей и коллег подвели к дилемме: либо в дворники – либо в разведчики. Меня обманывали все, зная о тщетности моих усилий, изображали воодушевление и даже рвение в работе над созиданием новой музыкальной группы. И ведь работали, казалось, не за страх, а за совесть! А радость, проявленная коллегами после первого удачного концерта? Она никак не казалась поддельной. Люди, люди… Но, особенно обидным было то, что одна из близняшек была вынуждена лечь со мной в постель. Мата Хари, мать её! А я и сопли развесил. Любовь – морковь и всё такое. Размечтался…