Словом, Адриан обернулся и пожал мулату руку — он был так же от чистого сердца благодарен Ляифу за то, что тот не назвал его по имени или фамилии, тем самым не привлекая излишнего внимания.

— Что ты здесь делаешь, Нуар?

Выражение его лица было таким счастливым, а глаза такими мягкими, словно бы гладили Адриана.

Странное дело: есть вещи, которые не описать словами. И отношения с начинающим диджеем — одна из таких неописуемых вещей. Нино для Адриана — это старший брат, учитель и наставник.

Именно он научил наследника компании Агрест правильно пить, танцевать и отрываться на полную катушку, без башки и без правил.

— Наблюдаю, — отвечал Адриан, и сердце в нем прыгало, и кровь журчала, и ветер весело свистел в уши! Как же он был рад видеть знакомое лицо средь этого разношёрстного потока!

— Я вижу. Не думал, что ты придешь. Неожиданно видеть тебя здесь.

Нино раскинул руки в сторону, точно обнимая всю улицу — и Адриан замер, все звуки стихли; кажется, он впервые за все времяприбывания здесь смог по достоинству оценить, насколько огромна эта площадка.

— Я сам не ожидал от себя такого. А вот что здесь делаешь ты?

— Аликс настояла, — Ляиф беззаботно почесал затылок и как-то пристыженно сконфузился, — ты даже не представляешь, каким энтузиазмом она воспылала, когда узнала про митинг. И прости, мы тебе звонили все утро.

Аликс — одна из черлидерш. Поскольку она девушка Нино, у нее, к слову, тоже есть номер Агреста.

Смысл слов дошел не сразу. Адриан вытянул лицо — даже очки его приподнялись.

— Хочешь сказать, что остальные здесь?

— Да, — пальцы Нино вновь нырнули в коротко подстриженную шевелюру, и сам он выглядел каким-то придушенно смущённым, словно ребенок, который совершил нечто непростительно глупое.

— Черт, — челюсти, показалось, клацнули, когда Адриан сжал зубы, — не говори, пожалуйста, никому, что я здесь, ок?

— Да без проблем, бро.

Нино почему-то выдохнул с облегчением, но Агреста уже и след простыл. Ноги несли быстрее мыслей. Нужно смываться отсюда. Прошло минут десять, хочется верить, что Маринетт рассмотрела все, что ее интересовало, а сейчас пора сбегать. Не дай боже кто-нибудь из знакомых его увидит — без краха не обойтись.

***

Верхняя губа Маринетт чуть оттопырились, являя ряд ровных зубов и небольшие, чуть более удлиненные, чем у людей, клыки. Люди кругом нее толкались. В этой какофонии было тесно, душно. Пот лил градом по спине — она старательно махала руками на шею, подставляла лёгким линиям ветерка лицо, но это не спасало от жары.

На сама деле, не столько погода вынуждала задыхаться от пыльного, едва ли не знойного воздуха, сколько огромное скопление людей и грязных, липких тел.

Здесь присутствовала по большей части молодежь, но и старики, и дети здесь водились тоже. Девушка еле-еле протиснулась к углу, но не успела она расслабиться — всеобщий гул заглушил человек, взобравшийся на самодельную сцену:

— Дамы и господа, — торжественно начал он, слишком близко ко рту приложив громкоговоритель, что каждому было слышно его неровное, хриплое дыхание, — никто не ожидал, что один, казалось бы, невинный пост в твиттере может привести к таким последствиям. Тем не менее, проблема есть и она требует разрешения. Предлагаю выслушать выступление нашего многоуважаемого мэра на счёт этого актуального вопроса.

Молодой парень, не без некоторого почтительного пренебрежения передал — ну надо же! — самому мсье Буржуа громкоговоритель и сам, пафосно поклонившись на публику, откланялся.

Неодобрительный, судорожный, негодующий шепот в толпе перерос в беспорядочный гам — присутствие мэра на этом мероприятии не ожидал никто.

«Этот человек, — мелькнуло в голове Маринетт, — он может помочь моему народу».

Разнообразнейшие чувства, легкие, быстрые, как тени облаков в солнечный ветреный день, перебегали то и дело по ее глазам и губам.

«Но, боже мой, только не это… — промчалось у Мари по сердцу в следующую секунду, когда лукавые, тонкие губы Андре Буржуа приоткрылись. — Буржуа. Это же отец Хлои!»

С невольным недугом русалка упала лицом в ладони. Такой человек, как мсье мэр, ни за что не поможет ее водному племени — и бравая, заведённая речь его тому подтверждение:

— Признаться честно, я до крайности удивлен, что такое множество людей почтило этот митинг своим присутствием. В таком случае не буду томить вас; буду рубить правду-матку. Русалок осталось мало, ничтожно мало; порядком около двухсот. Граждане, ну что нам эти две сотни? К тому же, предупреждаю вас, что если мы выпустим этих существ на волю, мы не знаем, чего от них ожидать: они могут начать мстить! Вот вам, пожалуй, для убедительности, результаты недавних тестов из Японии: в среднем хвост русалок весит одну с половиной тонну. Вообразите! Они без всякого труда смогут топить наши судна. Вы по-прежнему хотите выпустить их? Эти существа, быть может, не умны, но у них, несомненно, наблюдаются животные инсти…

Тонкий огонь. Он пробежал по Маринетт жгучими иглами. Досада, досада бешеная ее грызла, когда она смотрела на заинтересованные, доверительные, светящиеся детской преданностью лица этих людей.

Глухая, почти невозможная ещё минуту назад тишина воцарилась во время выступления мера — лишь сигналы, торможение колес об асфальт на дороге — и все. Кругом: тишина.

Эта идиллия продолжалась бы ещё какое-то время, если бы Маринетт не заговорила — и речь ее была четкой, внятной, уверенной:

— Удивительно, какую масштабную ложь способны проглотить люди, если ее красиво подать.

Резонанс. Лица людей исказили сомнения. Их беспрекословная вера так легко пошатнулась. Ещё щелчок по вазе на краю стола — она упадет и разобьётся. Ещё одно меткое предложение — по убеждённости граждан пойдут трещинки.

Андре отыскал источник звука и вперился в русалку своими маленькими, хитрыми глазами.

— Девушка, — с нажимом произнес он, явно не готовый к такому хамскому отпору — даже лицо его преобразилось: из расслабленного сделалось жёстким, почти воинственным, — у вас есть какие-то возражения?

— Да. Вы утаили не менее важный факт: у русалок есть интеллект. А это означает, что с ними можно мирно, без неожиданных последствий и на равных договориться. Почему вы это скрыли? — мне неизвестно. Но морской народ держит свое слово.

О, это был рискованный ход. Чрезвычайно рискованный. Маринетт не знала, как идут дела в лабораториях людей и какие качества русалок они открывали, какие скрывали, а какие и вовсе не обнаружили. Она лишь предположила. Однако оно того стоило.

Андре Буржуа, безусловно, был прекрасным оратором, но на сотую долю секунды — и эта секунда стоила любого риска! — желваки на его лице вздулись, лицо перечеркнул убийственный взгляд и хищный оскал, который испарил всякое подобие красоты и миролюбия в его лике.

Вскоре это прошло. Мэр смерил Маринетт льдом своих ясных, голубых очей, но девушка чувствовала, что ей удалось вывести этого чопорного человека из внутреннего равновесия. Тайная ярость встала в его горле, точно огненный шар, и если бы заговорил он сию минуту — его голос бы напоминал звериный рык, настолько он был взбешён, что какая-то незнакомка из толпы посмела возразить ему.

— В любом случае, смею заверить, что ваш митинг — сплошные раздутые обиды, — поспешил на выручку тот самый паренёк, что представил мсье Буржуа.

Странно. Мари задумчиво качнулась в сторону и посмотрела на него сбоку. Ранее казалось, что он скорее за митинг, чем против него.

Вот в чем основное различие русалок и людей — их философия отличается. Русалки надёжны, стабильны и постоянны, а люди лёгкие, переменчивые и непостоянные, как ветер, разгоняющий волны.

— Адриан Агрест! — вскричал кто-то из толпы, и Маринетт видела, как какой-то юноша прорывался к ней, толкая людей. Некоторые, все ещё не пришедшие в себя, расступались перед ними безвольными куклами, а иные пытались перекрыть путь.

Сердце в ней растаяло. Мари тотчас поспешила ему навстречу.