– Нет, но на всякий случай не задень его.
После этого Невешайнос повёл девочку, кстати, её звали Вета, в сторону противоположную ручью, чтобы сбить с толку Трёхпалого. Углубившись в лес, он резко свернул и вскоре они пошли вдоль говорливого и чистого ручья. Здесь Невешайнос остановился и подозвал к себе пролетавшего мимо зяблика. Девочка с любопытством и некоторым страхом смотрела, как её избавитель разговаривал с птицей.
– Ты что, колдун?
– Нет, просто я всю жизнь прожил в лесу со своими родителями и научился разговаривать с оленями, белками, зайцами, ежами (они, правда, очень неразговорчивы) и почти со всеми певчими птицами.
– А с волками или медведями? Утками?
– Нет, мы ведь с волками враги, а на уток мы охотимся.
– А разве на зайцев вы не охотитесь?
– Что ты! На зайцев охотится только король и его министры, поэтому зайцы и олени наши друзья.
– А король, значит, враг?
Пришлось тут Невешайносу рассказать всю свою историю. Вета, как ему показалось, не очень поверила в то, что король позарился на козу своего лесника, а вот рассказу о волшебных сапогах поверила сразу, особенно, увидев, что зяблик догнал их и что-то прощебетал Невешайносу.
– А о чём ты разговаривал с этой птичкой?
– С зябликом-то? Я его попросил, чтобы он передал диким пчёлам, живущим на Пчелиной горе, просьбу помешать разбойникам, которые хотят напасть на какого-то богатого купца, едущего мимо. Вот он и прилетел сказать, что пчёлы выгонят разбойников. А ты как попала в их лапы?
Оказалось, что Вета – дочь одного богатого владельца замка и многих земель Торнгода, о котором Невешайнос уже слышал от пастуха, и ездила на день рождения к принцу. На обратном пути на узкой лесной дороге на карету, в которой ехала она, её старая нянька и двое слуг, напали разбойники. Принц и его друзья, провожавшие карету верхом, повернули коней и ускакали. А карету ведь так не повернёшь. Всех, кто был с Ветой, убили, а её посадили на лошадь, завязали глаза и повезли куда-то. Так она оказалась в пещере.
Разговаривая, дети незаметно дошли до лошади, привязанной к расщепленной ольхе. Невешайнос сел в седло, Вета сзади, ухватившись за заднюю луку седла.
– А куда поедем? – спросила девочка.
– Вниз по ручью, ручей ли река всегда выведут к людям. Только надо быть осторожными, чтобы не наткнуться на мельника, который заодно с разбойниками.
– А ты откуда знаешь?
– Слышал как их главарь об этом говорил.
– Вот это новость! А ведь мы, когда возвращались со дня рождения принца, ещё заезжали к мельнику, и он угощал нас мёдом.
– Вот-вот. Угощал, а сам в это время послал кого-то, чтобы предупредить разбойников. Ну, мы объедем его мельницу, слушай внимательно, мельницу услышим издали по шуму воды.
Действительно, скоро они услышали шум падающей воды и, не доезжая до мельницы, свернули в лес, а из него выехали на ту самую дорогу, по которой ещё вчера утром ехала Вета в карете. Вспомнив убитую няньку, Вета залилась слезами. Не успели они проехать и несколько сот шагов по дороге, как из-за кустов выскочили человек тридцать солдат, среди которых был высокий стройный юноша с маленькой короной на коротко остриженных рыжих волосах – принц и отец Веты. Увидев отца, она вскрикнула: «Папа!» и упала без чувств прямо ему на руки. Невешайнос не успел и рта раскрыть, как его сдёрнули с лошади. Распоряжавшийся всем принц закричал:
– Ага, попался маленький негодяй! На виселицу его!
Напрасно мальчик пытался убедить принца и солдат, что он не разбойник, пистолет, торчавший у него за поясом, стал главным обвинением. Все объяснения Невешайноса вызывали только насмешки, особенно злобствовал принц:
– Да что вы тратите время! Скорее вешайте его и поедем ловить остальных!
Спасти своего спасителя могла только Вета, но она лежала без сознания на руках у своего отца, который не видел и не слышал ничего вокруг, кроме единственной дочери. Солдаты уже в это время перекинули верёвку через толстый сук сосны, а другие тащили найденный в лесу обрубок бревна, чтобы поставить на него несчастного мнимого разбойника. Крики принца привели в сознание Вету. Услышав, как тот потребовал «поставить под виселицу этого разбойника» она встрепенулась:
– Это кто тут разбойник?! Это ты его так называешь, жалкий трус?! Вчера бросил меня, ускакал вместе со своими такими же трусливыми друзьями, а сегодня вешает единственного храброго человека, которого я видела за всю жизнь. Сейчас же отпустите Невешайноса! Если бы не он, я бы так и сидела в пещере у разбойников. Это он меня спас!
Скрипя зубами, принц был вынужден подчиниться. Когда страсти немного улеглись, Невешайнос рассказал командиру солдат и про мельника, и про связанного Трёхпалого. В сопровождении десяти солдат Вета, её отец и Невешайнос поехали в замок Торнгода, а остальные, в том числе и принц, отправились к пещере. Потом Невешайнос узнал, что солдаты нашли только пещеру, по-видимому, разбойники, искусанные пчёлами, вернулись к своему убежищу и, обнаружив там связанного Трёхпалого, освободили его и сочли за благо убраться подальше. Белки рассказали Невешайносу, что атаман, взбешённый исчезновением пленницы, а вместе с нею и надежды на богатый выкуп, чуть не убил Трёхпалого. Солдаты привезли с собой его разорванную куртку и несколько золотых монет, найденных в пещере. Исчез и мельник, должно быть кем-то предупреждённый. Принц, узнав об этом, заявил во всеуслышание:
– Это так называемый Невешайнос предупредил мельника и разбойников. Мы ещё пожалеем, что пригрели этого бродягу и прежде всего ты, Вета.
На что она ответила:
– Этот так называемый бродяга, мог бы, пока спал Трёхпалый, преспокойненько убежать, как это сделал один так называемый благородный принц, но он, рискую жизнью, спас меня. Поэтому тот, кто обижает Невешайноса, обижает и меня.
Напрасно принц в своё оправдание лепетал что-то об опасении, как бы во время схватки с разбойниками не пострадал Вета, о численном превосходстве разбойников, Вета сходу отметала все его объяснения и оправдания. Отец Веты предложил мальчику сначала погостить, а потом, если понравится, то и остаться в их доме. Он пообещал воспитать его как сына и дать ему хорошее образование. Правда, Торнгод с большим удивлением узнал, что Невешайнос умеет не только читать, но и писать, знает арифметику, немного геометрии и многое другое, отлично управляется со столовыми приборами. Всё это для человека из народа в те далёкие времена было большой редкостью. Евешайнос, может быть, и согласился бы принять предложение Торнгода, но странная, необъяснимая ненависть принца, которую он ощущал постоянно, тяготила его. Однажды, когда Невешайнос пошёл один погулять по саду около замка, на него вдруг напали двое мальчишек и он с большим трудом отбился от них, получив немало синяков. В другой раз, когда он стоял на балконе дворца, рядом с ним упала с крыши черепица и, если бы в этот момент он не повернулся на голос Веты, позвавшей его, неизвестно чем бы это кончилось. В следующий раз, когда они с Ветой поехали кататься на лошадях, едва Невешайнос сел в седло, как лошадь мод ним, до этого смирная и послушная, стала биться, вставать на дыбы, стараясь сбросить седока, и ржать. Оказалось, что кто-то воткнул в седло гвоздь.
Принц, который каждую неделю бывал у Торнгода, при каждой встрече удивлялся: «Как, разве тебя ещё не повесили? Странно.» Король, отец принца, был более благосклонным, но он тяжело болел и все окружающие говорили, что дни его сочтены, и скоро королём станет принц. Ничего хорошего мальчику это не сулили…
Поэтому, погостив и Торнгода около месяца, Невешайнос однажды вечером твёрдо сказал, что завтра он двинется дальше, в Приморское королевство. Торнгод, видя решимость мальчика, не стал с ним спорить и велел слугам приготовить всё для дальней дороги.
– Само собой разумеется, – сказал он, – что поедешь ты на лошади. Или на той, на которой ты приехал от разбойников, или бери любую из моей конюшни. Нам будет очень не доставать тебя, но, я понимаю, почему ты уезжаешь. Будь осторожен в дороге, ведь тебе предстоит проехать через владения очень злого короля и волшебника Тилюда Десятого, который к тому же хотя и старше нашего принца вдвое, является его приятелем. Другой дороги, к сожалению, нет. Это три дня пути.
