– Дети, – еле слышно простонал Роберт. – Боже милостивый, скажи, почему они всегда так громко кричат. Причём делают это постоянно, когда играют, дерутся, мирятся, что-то никак не поделят…
– Интересно, – подумал вдруг Роберт, – если бы у меня были свои дети, я бы так же остро реагировал на эти вопли за стенкой? Тут и думать нечего! Я знаю ответ.
В последнее время его бабуля в разных формах пыталась донести до него, взрослого единственного внука, мысль о том, что у них в родне долгожителей не было и, возможно, никогда не будет, если он в ближайшее время не отодвинет свою работу на второй план, не задумается о семье, ребёнке, желательно не об одном. Пожилая женщина в лоб говорила Роберту, что она невечная и, пока её не одолела старческая деменция, ей бы очень хотелось увидеть правнуков, понянчить их и помочь, если, конечно, внук с будущей невесткой удостоят шестидесятитрёхлетнюю пенсионерку такой чести.
– Семья – это счастье, дети – богатство, а хорошая жена – крепкий тыл, – не уставала повторять при каждом удобном случае Евдокия Матвеевна. Она, как Шахерезада, рассказывала ему сказки про красивую семейную жизнь его знакомых, сверстников, но при этом почему-то забывала упомянуть тех, у кого супружество не сложилось, чей брак, как первый блин, получился комом и, кроме разочарований, откровенной ненависти к некогда любимому человеку, нервотрёпки, головной боли и горького опыта, ничего не принёс.
Слушая вполуха вводные лекции словоохотливой бабули о совершенно не интересующем его предмете под названием «Семейная жизнь», Роберт постоянно видел перед собой замученных одноклассников – Серёгу с Катериной. Первые несколько лет их семейной жизни были непростыми, если не сказать тяжёлыми. Пара разрывалась между ежедневной учёбой в институте и ночными подработками, испытывая катастрофическую нехватку денежных средств и систематическое недосыпание, связанное с появлением на свет маленькой дочурки, которая до полугода была очень беспокойным ребёнком и обходилась практически без сна. Естественно, без сна существовали и её родители. Роберту хорошо заполнился день, когда они заскочили ненадолго всей семьёй к нему в гости. Он ушёл на кухню, чтобы сварить кофе, а когда вернулся, увидел на диване двух людей спящих в сидячем положении. Молодые родители, как показалось Роберту, были настолько вымотаны своим восьмимесячным чадом, что мечтали вовсе не о прекрасном бодрящем напитке. Сон и несколько минут покоя – вот что было пределом их желаний, заветной мечтой, целью последних месяцев. Не испытывая к соням, оккупировавшим его диван, ничего, кроме жалости, он взял грудного ребёнка на руки, тихо вышел из квартиры и не спеша побрёл к ближайшему скверу с детской площадкой. Молодой человек, постоянно думая о своих гостях, поймал себя на мысли, что если бы возможно было в этом мире выспаться за деньги «про запас», то он, не задумываясь, подарил бы выдохшимся друзьям такую возможность, хотя бы на несколько дней. Просто так, без повода. Именно сейчас, не дожидаясь, пока Ева станет взрослой, чтобы они снова почувствовали вкус к жизни, обрели потерянный дух бодрости, а, подойдя к зеркалу, с удивлением обнаружили, что тёмные круги под глазами покинули своё излюбленное место.
На дворе стояла замечательная весенняя погода. Слабый ветерок изредка колыхал пышную, раскидистую крону цветущих каштанов, украшенную белыми воздушными свечами, которые заставляли поднимать головы и замедлять ход прохожих, особенно впечатлительный женский пол, доставать из карманов телефоны и фотографировать на память привлекающее внимание сказочное великолепие. Жёлтое море одуванчиков в короткий срок полностью поглотило идеальный газон, пересеянный в сквере всего лишь несколько лет назад. И вот теперь, когда тысячи цветов одновременно распустились, за испорченный газон уже никто не волновался, так как для спешащих горожан это место стало одним из любимых ярких пятен среди пыльных дорог, грязных остановок, облезших бордюров неубранного после зимы огромного города. Солнце пригревало, погода была почти летняя. Роберт аккуратно кружил крестницу над цветущей поляной, поправляя на её аккуратной головке малиновый берет. Парень высоко поднимал хрупкий самолётик под названием «Ева» и, не торопясь, вёл его по бескрайним просторам тёмно-синего неба. Роб то осторожно обходил вымышленные грозовые облака, то, разгоняясь, нарезал многочисленные круги, бегая по скверу как полоумный, то «зависал», выравнивая дыхание, планово глушил двигатель, совершая вынужденную посадку воздушного судна себе на колени. Уже сидя на скамейке, он обдумывал дальнейшее выполнение разработанных в уме сложных элементов. Роберт забыл на время обо всём, он бесконечное количество раз поднимал и опускал довольный комочек с горящими глазами на землю, легонько касался подошвой крохотных башмачков макушек жёлтых цветов. Солнце покрывало всю поляну своими лучами. Неутомимые труженицы-пчёлы работали не покладая рук, собирая пыльцу с первоцветов. Ева задорно улыбалась, она вдохновляла крёстного на новые виражи, но, как только он начинал снижать скорость, заходить на предполагаемую посадку, курносая кроха, которой их полёты пришлись по вкусу, требовала продолжения, с радостью и визгом повторяя за Робертом коротенькое слово «ещё». Маленькая девочка около часа позволяла дружить с собой малознакомому дяде, пока прямо в полёте не замерла и не замолчала. Это продлилось недолго. Как только подгузник увеличился примерно в два раза, Ева заревела. Непрекращающийся детский плач вызвал у Роберта сильное раздражение, резкую головную боль и даже некоторую досаду, заставившую ускорить свой шаг и быстро забыть его о тех новых приятных ощущениях, которые внезапно возникли в области сердца. Молодой человек не смотрел по сторонам, пытаясь избежать обеспокоенных взглядов молодых мамаш. Но больше всего парень боялся столкнуться у подъезда с опытной «старой гвардией» в вязаных носках, чья отменная память навсегда сохранит этот момент и будет напоминать о нём при каждом удобном случае. К великому счастью юноши, место у подъезда не представляло для него никакой опасности, так как деревянные скамейки пустовали.
Роб не смотрел на часы, но когда переступил порог квартиры, жалость и злость он уже испытывал только к себе. К себе, легкомысленному дурачку, не имеющему никакого опыта общения с малышами, решившему, что сможет самостоятельно справиться с таким щекотливым делом. Сонь будить не пришлось, так как те вмиг пришли в себя от крика собственного чада. Роберт торжественно вручил ребёнка матери, заявляя с натянутой улыбкой, что следующий раз возьмёт на руки крестницу, когда та будет разговаривать предложениями или, как минимум, сама попросит его об этом.
С того самого дня дети его мало интересовали. Можно даже сказать, он их избегал. Исключением была уже взрослая крестница, а больше ему никто не был нужен. Через слабую пелену воспоминаний вновь прорвался звонкий визгливый крик ребёнка.
– Аша, бери! Аша, смотри! Аша, замри! Аша, отомри! – то и дело доносилось из соседней палаты.
Роберт, недолго думая, добавил недостающую, на его взгляд, букву П к загадочному имени, и сразу все стало на свои места. Он понял, что у мальца, шумно носящегося по палате и добрых сорок минут высушивающего ему мозг, был друг Паша с крепкой нервной системой, а также наушниками и Интернетом. Он не обращал никакого внимания на непоседу, а тот изо всех сил отчаянно пытался привлечь его внимание, балансируя на гране фола, пока их матери обсуждали последние больничные новости. Время тянулось бесконечно медленно. Головная боль не прекращалась, как и детские крики. В какой-то момент Роберту показалось, что время совсем остановилось, возможно, даже сбежало из шумного отделения в неизвестном направлении, так как предпочитало тишину. В порыве гнева парень открыл было рот, вскочил при этом резко с кровати, но приступ тошноты быстренько заставил его передумать. Роберт накрыл голову подушкой и от безысходности молча лежал до тех пор, пока не заснул.
Проснулся он уже от низкого мужского баса, вежливо приветствовавшего жильцов соседней палаты, но потом дверь закрылась, и больше он ничего не слышал. Голоса пожилых женщин из коридора заставили его вспомнить о бабушке, ожидающей его приезда в это воскресенье. Роберт тут же набрал её номер и, пока в телефоне не села батарея, быстро рассказал о случившемся, а смс-кой отослал список необходимых вещей, лекарств и продуктов.
