В конце августа в город вернулась не запуганная девочка-подросток, а уверенная в себе девушка с гордо поднятым подбородком и прямым взглядом. Она смотрела на ребят не свысока, нет, а как равная им, всем тем, кто постоянно обижал, унижал, подавлял её. Маша ничего не забыла, не собиралась никого прощать, но и дразнить ее уже никто не пытался, ребята тайком смотрели ей вслед, а девчата открыто завидовали ее преобразившемуся облику и точеной фигуре. Закончив спокойно школу, она без всяких проблем поступила в педагогический колледж на учителя начальных классов. А у себя во дворе она быстро получила новую кличку «кукла», но ей уже было все равно, потому что каждое утро, подойдя к зеркалу, она подмигивала озорной красотке с ямочками на щеках. Мнение окружающих относительно её внешности Машу больше не интересовало.

Войдя в квартиру, Мария сняла с плеча сумку и осторожно наклонилась, чтобы поставить ее на пуфик, который, сколько она себя помнила, всегда стоял на одном и том же месте. Из-за угла показалась голова Майры. Подбежавшее к хозяйке животное, влажным носом ткнулось ей в ногу. Правая рука дёрнулась навстречу собаке. Девушка на время забыла о болезненном недуге и всякой осторожности. В этот момент мертвенно-бледное лицо Маши исказила гримаса боли, рука инстинктивно схватилась за живот, а изо рта вырвался тихий стон. Она быстро огляделась, в дверях кухни увидела маму с обеспокоенным взглядом. Осторожно выпрямившись, Маша торжественно объявила:

– Последний зачет сдан! Ура!

Обняв и поцеловав свою единственную дочь, Татьяна Ивановна еле слышно спросила:

– Болит?

За секунду Маша нашла несколько вариантов ответа, но врать было бессмысленно. Если вчера живот просто болел, то сегодня боль отдавала в правый бок, она была нестерпимой. Вчера она думала о зачете. А сегодня? Какую важную причину выдумать, чтобы не идти в больницу? Голова начинала кружиться, и немного подташнивало, потому что уже второй день она ничего не ела и не пила, кроме стакана гранатового сока, купленного в студенческом кафе, да и желудок ничего не требовал, а паника начинала расти со скоростью звука. Маша понимала, что оттягивать с больницей нельзя, но она так устала за последние сутки. Бред! Она просто боялась. Да, боялась. И вообще больницу она не любила. Ну а кто любит больницу? Может быть, кто-то другой, но только не она.

      Маша вспомнила про нарыв, который хирург вскрыл в прошлом году у нее на пальце. Майра в тот осенний день погналась за кошкой, выскочившей прямо перед её носом из-под высоких зарослей травы и кустарника. От неожиданности девушке пришлось даже прикрикнуть и с силой натянуть поводок, чтобы хоть как-то успокоить возбуждённую четвероногую подругу, которая обладала отличным тонким нюхом, но в силу своего возраста была не очень послушна, когда видела перед собой потенциальную игрушку. Пролетев сломя голову за собакой добрых триста метров, Маша поняла, что надо начинать притормаживать, чтобы завершить этот незапланированный марафон. Впереди показались стройные сосны, и ей хотелось избежать столкновения. На шее девушки висела не дешёвая мыльница, а дорогая вещь, которую она долго не могла себе позволить, так как после смерти отца они с матерью вели скромный образ жизни, стараясь жить без долгов. Целых два месяца по вечерам в ресторане она мыла посуду, чтобы заработать деньги на новенький зеркальный фотоаппарат своей мечты. Вот и пришлось хватать первый попавшийся куст, оказавшийся на ощупь шиповником. Раньше он ей очень нравился, но после того случая Маша старалась менять маршрут, когда оказывалась в этом месте, выгуливая свою девочку породы лабрадор-ретривер, безоговорочно слушавшуюся хозяйку с первых дней (конечно, если поблизости не было кошки, то и дело отвлекающей её внимание от выполнения команд).

Майра имела крепкое сложение: крупный череп, мускулистую шею, широкую грудную клетку, сильные конечности, мощные челюсти с мягкой хваткой, короткую жёсткую шерсть с водоотталкивающими свойствами, толстый выдровый хвост и почти спокойный характер. Она была здоровой и озорной сукой шоколадного окраса с глазами тёмно-орехового оттенка. Майра весила чуть больше тридцати килограммов. Собака знала и выполняла одиннадцать обязательных команд, а двенадцатую – «Домой!» – они использовали только в деревне у бабушки Вари, когда приезжали на продолжительные летние каникулы. Майра была последним подарком отца, сделанным незадолго до его смерти, и занимала третью строчку девичьего топа самых родных и близких. Маша любила свою собаку, поэтому быстро простила ей этот эпизод с кошкой, который на неделю вывел её указательный палец из рабочего состояния и чуть не лишил девушку фотоаппарата. Нарыв был вскрыт и забыт, но в память надолго врезались картины того дня. Огромная очередь. Напряжённые взгляды нетерпеливых людей. Какофония звуков – недовольных возгласов, витающих в огромной очереди к хирургу. И этот тяжелый, неприятный запах больных людей, сосредоточенный в одном месте и плавно рассеивающийся дальше по коридору, а через каких-то пять метров превращающийся в абсолютно стерильный. На перевязку она так и не пошла, а перед глазами еще долго стоял лоток с окровавленными тампонами и наиспокойнейшее лицо доктора – для него это был всего лишь один из рабочих моментов нового дня.

Делать было нечего, и, набравшись храбрости, Маша посмотрела маме в глаза и сказала:

– Болит так, что сил нет терпеть.

Татьяна Ивановна взяла телефон, отыскала в нём номер своего брата, который работал врачом скорой помощи. На втором гудке мужской голос ответил. Коротко переговорив с братом, она положила трубку. Взглянув на дочь, Татьяна Ивановна сказала:

– Дядя Андрей сегодня на смене, он скоро заедет.

Через двадцать минут машина скорой помощи подъехала к подъезду. Из нее вылез стройный высокий мужчина средних лет, одетый в медицинскую форму. Войдя в квартиру, он спешно разулся и громко поприветствовал сестру и племянницу. Его доброжелательное выражение лица сменила глубокая озабоченность, когда он увидел бледную Машу, еле стоящую на ногах. Дядя Андрей молча пальпировал живот, уже зная конец этой истории, но он не хотел волновать своих девчонок, поэтому тихим, спокойным голосом негромко сказал:

– Одевайся, Мария, едем сдавать анализы, тут подозрение на аппендицит.

Глава 2

ГОЛУБОГЛАЗЫЙ РОБИН ГУД

Роберт Тропинин скучал у себя в кабинете, изредка поглядывая на часы. Сегодня была пятница, и он ждал её вечера с большим нетерпением. Ровно в пять он вышел из-за стола, взял дорожную сумку, которая с самого утра стояла в углу, приковывая его внимание, и принялся переодеваться. Окончив юридическую академию три года назад, он арендовал офис и открыл маленькое, но своё дело. Юридическая консультация пользовалась спросом. Конечно, поначалу люди не знали о её существовании, и Роберту пришлось все свои скромные сбережения пустить на броские плакаты, щиты, визитки; вскоре реклама сделала своё дело, и народ пошёл. С понедельника по пятницу, с 8 до 17, молодой специалист оказывал квалифицированную юридическую помощь, консультируя граждан и организации, представляя их интересы в суде. Зачастую конец его рабочего дня не совпадал с часами приёма, указанными на вывеске у входа, но парня это никогда не огорчало. Ему нравилась его работа. Во-первых, он был сам себе хозяин, а во-вторых, новый день посылал ему новые дела, которые приносили ему стабильный доход, позволяющий жить так, как он того хотел.

Клиенты Роберта обращались к нему не только в рабочее время, но и в ночные часы (если остро нуждались в юридической помощи). Он никогда и никому не отказывал, помогал всем, считая себя эдаким Робин Гудом. Нет, он не отбирал, но с большим удовольствием помогал всем нуждающимся, а точнее, юридически безграмотным лицам. Правда, за деньги. А как по-другому в этом мире?!

Единственной ложкой дёгтя в бочке мёда была его неприязнь к костюмам, рубашкам и галстукам, но это неотъемлемая часть его работы, и за прошедшие месяцы он стал привыкать к стилю строгой деловой одежды. В городе он уже выделил несколько магазинов, которые отвечали его требованиям, и периодически посещал их.