— Всё, — сказал я, — у меня больше нет сил. Пошли спать, иначе я сейчас засну прямо здесь. Своим родителям я позвоню завтра, так как я вспомнил, что к ним советские газеты приходят на день позже. Поэтому папа прочитает сегодняшнюю «Правду» со списком награждённых только завтра.

Copyright © Андрей Храмцов

Золушка

Нам, как делегатам съезда, обязательно надо было присутствовать на открытии очередного дня, поэтому каждое утро мы были должны отмечаться у тех, кто нас регистрировал в первый день. Вследствие этого мы втроём приехали к половине десятого и вынуждены были высидеть всё четвертое заседание, являющееся сегодня первым по счету. Каждый день съезда делился на три заседания с двумя перерывами. Вчера прошли три заседания и первое сегодняшнее заседание получалось четвёртым по счёту от самого начала съезда. Мы опять сидели рядом с Прокловой и тихо переговаривались. Её соседи слева, двое молодых ребят, предложили ей сыграть в морской бой и она согласилась, а я отказался. Во-первых, как-то не солидно делегату съезда играть в совсем уж детскую игру, а во-вторых, так как сегодня была уже среда, я решил опять заняться песнями. Надо было ещё подумать о песнях, которые я обещал Пугачёвой и Лещенко.

Вчера в студии звукозаписи я наиграл и напел для Сенчиной первый куплет и припев песни «На теплоходе музыка играет» и такое начало ей очень понравилось. Три песни для сегодняшней встречи с ней я записал вчера, а вот то, что слова первой надо тоже записать, просто забыл. Я взял блокнот с эмблемой съезда на обложке и стал заносить в него полный текст этой песни. Так как с трибуны выступал первый секретарь Ленинградского обкома ВЛКСМ товарищ Колякин с никому неинтересным докладом, я решил воспользоваться моментом и немного заняться творчеством. Ещё я решил дополнительно записать слова песни «На-на-на», чтобы приложить их к нотам для регистрации завтра в ВААПе. Солнышко уже привыкла, что ежели я что-то пишу, значит творю новую песню и мне лучше не мешать. Но Проклова этого не знала и поэтому, увидев, что я что-то записываю в блокноте, спросила меня:

— Андрей, а что вы пишите?

— Новую песню. Меня тут Леонид Ильич лично попросил написать песню, вот я пользуюсь моментом, чтобы выполнить его поручение.

— Как интересно. И что это за песня?

— Она на английском языке. Эту песню я только начал записывать, а вот на русском я уже закончил полностью.

— И сам Леонид Ильич вас попросил написать?

— Да, мы с ним в это воскресенье вместе охотились в Завидово, после чего стали, можно сказать, товарищами-охотниками.

— Интересный вы, оказывается, молодой человек. Я вчера хотела спросить о вашей Звезде Героя, но не успела это сделать. Вы так неожиданно попрощались, а потом я поняла, увидев вас на сцене, что вы торопились выступать. Замечательно вы вчера спели свою песню. Все двенадцать исполнителей выступали прекрасно и так слажено, что я даже на несколько минут просто выпала из реальности и очнулась только тогда, когда все в зале стали вам хлопать. Так за что вас наградили Золотой Звездой?

— Выполнял одно задание партии и правительства, о котором, пока, я не могу рассказывать.

— А что это за планочки такие? Это, я так понимаю, тоже награды?

— Да, вот эти желтые — два ордена Ленина, а синяя — английская королевская медаль за отвагу.

— Точно, я по телевизору видела, что вы недавно захватили двух террористов в Лондоне.

— И ещё я единственный в Советском Союзе настоящий сэр и рыцарь.

— Прямо как Айвенго?

— Так я и играл Айвенго в клипе на свою же песню, а Светлана пела и играла леди Ровену.

— Так вы со Светланой ещё и актёры, а я и не знала.

— Но это только в пятиминутном клипе. Там роль у меня была вообще без слов, а Светлана только пела.

— Всё равно, хоть и маленькая, но роль. У меня в «Мимино» тоже небольшая роль, но я ей очень горжусь.

— Зато теперь вашу Ларису Ивановну, благодаря Кикабидзе, знает вся страна.

Тут её соседи предложили во время перерыва сходить отоварить наши талоны, а потом куда-нибудь съездить перекусить. Мы с Солнышком были не против, а вот Серёга решил после перерыва заехать на работу к отцу, поэтому он ехать с нами отказался. Когда в заседании наступил долгожданный антракт, мы вышли из зала и направились в гардероб на цокольный этаж, где были расположены промтоварные магазины. Ассортимент предлагаемых здесь товаров был богатый. После Лондона это, конечно, было обыкновенным для нас, а для остальных казалось какой-то сказочной страной. Солнышко тоже купила себе югославские сапожки за смешные деньги, а у Прокловой просто глаза разбегались от такого изобилия. Там же были ещё детские вещи, поэтому денег у неё на всё могло не хватить и это было заметно по её расстроенному виду.

— Берите всё, что вам нужно, — сказал я Елене, увидев её замешательство. — Если ваших денег не хватит, я вам дам в долг.

— Спасибо, я вам обязательно отдам, — ответила, она, смутившись. — Тут очень большой выбор вещей для девочек, а моя Арина постоянно растёт и вещей на неё не напасёшься. А я, как нарочно, не взяла с собой много денег.

— Можете купить хоть всё, что здесь есть, мы это всё вместе донесём. И я ещё вчера деньги за песни получил, так что ни в чём себя не ограничивайте.

— Я сейчас снимаюсь в «Голубке» и «Капитанской дочке», поэтому я с вами рассчитаюсь через два месяца.

— Без проблем.

И Проклова, действительно, набрала очень много вещей. Хоть цены здесь и были коммунистические, но ей, всё равно, не хватило трёхсот рублей. Для неё, я видел, это были большие деньги, а для нас с Солнышком это была уже обычная средняя сумма. Мы помогли ей донести покупки до моей машины и я предложил поехать в «Прагу» отметить наше близкое знакомство.

— Но у меня совсем не осталось денег, — сказала расстроенная Проклова.

— Наши делегатские удостоверения и талоны на питание позволят нам питаться почти бесплатно. Ну а если кто-то захочет чего-то специфического из еды или напитков, то я оплачу.

— Спасибо. Вижу, что исполнители песен хорошо зарабатывают.

— Так я помимо того, что исполняю песни, я ещё пишу музыку и слова. Получается всё в тройном размере.

— Тогда понятно, откуда у вас деньги.

Все комфортно впятером расселись в «Волге» и мы поехали в «Прагу» обедать. Меня там помнили с нашего выступления на свадьбе, да и Проклову все хорошо знали в лицо, поэтому мы прошли без проблем на второй этаж и метрдотель предложил нам столик у окна, с видом на проспект Калинина. Рассиживаться мы с Солнышком не собирались, так как нам надо было ещё успеть заехать в школу. Нас там ждали в половине третьего, поэтому мы поторопили официанта, который итак всё делал быстро, так как был очень доволен, что такие знаменитые гости сели за его столик и он их обслуживает.

Многие сидящие в зале тоже обращали на нашу компанию внимание. Нас с Прокловой они узнали и перешептывались между собой, бросая на нас троих любопытные взгляды. Мы же отдали должное обеду, который был очень вкусным. Я заказал шашлык по-карски, а Солнышко выбрала запечённую на углях рыбу. Проклова тоже, последовав примеру Солнышка, взяла такую же рыбу. Мы спиртное не пили, а Елена с ребятами заказали, по моему совету, чешского пива в графине. Это был фирменный напиток этого ресторана, который подавали только известным и уважаемым гостям. На кухне открывали бутылки с чешским пивом и переливали в графин, чтобы остальные посетители в зале не видели импортных бутылок на столах.

Мы с Солнышком чокнулись соком с остальными за знакомство и продолжили налегать на еду. Я вспомнил наш первый концерт здесь и рассказал Елене об этом. Так мы и болтали между собой, вспоминая интересные истории из жизни.

Когда принесли счёт, то мы все выложили свои съездовские талоны, а я положил ещё сверху четвертной на чай. Официант остался очень доволен таким расчётом и приглашал нас заходить ещё.