Получается, если бы я не почувствовал «чёрный» эгрегор незнакомца, причём совершенно случайно, то завтра бы Андропова убили. Значит я, невольно, способствовал тому, что Андропов разворошил это осиное гнездо и теперь потревоженный улей хочет, во что бы то ни стало, убрать внешнюю угрозу. Самое интересное, что заказчики этих покушений прекрасно понимают, что с шефом КГБ договориться полюбовно невозможно.

Но судя по пятничному покушению и сегодняшнему киллеру, исполнителей у них немного. И всегда они действуют в одиночку. Правильно, одиночку практически невозможно отследить, если не знать, где он нанесёт удар. Это не Ильич по кличке «Шакал», которого сначала сдали свои, а в 1994 году власти Судана выдадут французам. Самое интересное, что этот Ильич Рамирес Санчес набрался революционно-террористических идей, учась в Москве в «Лумумбарии».

Сегодня я застал киллера в момент его рекогносцировки, поэтому, если его кэгэбэшники сейчас возьмут, то завтра нового покушения на Андропова не состоится. Я рассматривал также версию попытки покушения на Брежнева, но эта версия не выдерживала никакой критики. Окружение Щелокова не будет устранять Брежнева, так как он им нужен и абсолютно для них неопасен. А вот Андропов представляет для них смертельную угрозу, поэтому абсолютно не нужен. Пастухова я вообще не рассматриваю в качестве цели для киллера. А больше в КДС никого на съезде из руководства страны завтра не ожидается. Вдруг я неожиданно почувствовал, что моя связь с эгрегором незнакомца пропала. Похоже, это то же самое, что случилось и с пятничным снайпером. Да, видимо при захвате его только что ликвидировали или он сам покончил с собой.

Возле наших машин стояли мои ребята, которыми, в отсутсвие меня, руководила Солнышко. Правильно, она по популярности и авторитету вторая после меня, да и четкий приказ от меня получила. Во, я даже думать стал по-военному. Как говорится, с кем поведёшься, от того и наберешься.

— Я немного задержался, — сказал я всем, — надо было кое-что уточнить по поводу завтра.

Все отнеслись к моему заявлению спокойно и только Солнышко внимательно посмотрела на меня. Я улыбнулся ей и она, поняв, что проблем у меня нет, поцеловала меня. Любит и волнуется за меня, что приятно. Повезло мне с ней, а я о всяких Машках думаю. ГАИшник подошёл к нашей группе и хотел было возмутиться нашим сборищем в неположенном месте, но увидев у меня Звезду Героя, предпочёл права не качать.

Мы сели по машинам и поехали опять в разные стороны. Я объяснил Димке, что мне надо вернуть Марину в гостиницу, а они пусть едут и помогут Серёге с аппаратурой. Димка, на всякий случай, отдал мне видеокассету с записью вчерашней «Международной панорамы», где, оказывается, показали не один, а даже два наших клипа. Я представил себе на секунду, что сейчас в нашей стране тоже, как и в Англии, начнётся «демомания». Ну как же, солист «Демо» теперь не только рыцарь и герой Англии, но и их родной герой тоже.

По дороге Солнышко не выдержала и спросила:

— У тебя всё нормально?

— Всё нормально, — ответил я абсолютно спокойным голосом. — Надо было решить некоторые технические вопросы. Марина, как тебе Кремлевский дворец съездов?

— Красота, — ответила девушка, находясь под впечатлением от всего увиденного за день. — Я его по телевизору много раз видела, но побывала в нем сегодня первый раз. Вот наши в школе будут мне завидовать. Говорят, и телевидение будет.

— Будет, вот поэтому я и задержался.

Тут раздался телефонный вызов. Я поднял трубку и почему-то не удивился, что это Андропов.

— Андрей, что ты можешь вспомнить о том неизвестном?

— Могу его описать в деталях, так как он прошёл в относительной близости от меня, но это вам уже не нужно.

— Почему не нужно?

— Его больше нет. Ведь я прав, Юрий Владимирович?

— Да. Я хотел проверить точность твоих слов по пятничному событию. Теперь вижу, что всё совпадает. Тебе надо будет завтра подъехать к половине девятого в КДС и подойти к Колошкину, он тебе объяснит, что нужно будет сделать. И спасибо тебе за незнакомца.

Разговор прервался и я понял, что Андропов будет проверять меня постоянно. Такая у него работа. Тяжело никому не верить. Солнышко не удержалась и спросила:

— Это опять Андропов?

— Да, — сказал я, — он просил подъехать завтра к половине девятого, а не к началу. Марина, ты завтра с нами, к половине девятого поедешь или сама дойдёшь к девяти тридцати?

— Лучше с вами, к половине девятого. Мне всё очень интересно, что вокруг вас происходит.

— Только мы с тобой договорились, что о том, с кем я общаюсь по телефону в машине, никому говорить нельзя.

— Да, я поняла.

Когда мы подъехали к гостинице «Россия», я увидел недалеко киоск с мороженым.

— Девчонки, а вы хотите мороженого? — спросил я у своих пассажирок.

— Хотим, — ответили обе с горящими, как у детей, глазами.

— А нам можно? — спросила Солнышко.

— Если только одно и есть медленно, то тогда можно. Не волнуйтесь, горло не застудим.

Я вышел из машины и Солнышко с Мариной последовали за мной, но остались стоять у «Волги». Я по своим воспоминаниям знал, что в это время работники столичного хладокомбината № 8 начали выпускать новый сорт мороженого по названием «Филевское». Новинка выглядела очень необычно: это был двухслойный пломбир с орехами и джемом или вареньем из клюквы. Жалко, что с появлением этой новинки уже перестали выпускать некоторые другие сорта мороженого, полюбившиеся покупателям. Например, «Клюквенное» мороженое в стаканчике за 5 копеек и «Пломбир» на палочке за одинадцать копеек в золотце.

Подойдя к киоску, я сразу попросил три «Филевских». Молодая продавщица как-то странно на меня посмотрела, а потом спросила:

— Вы ведь Кравцов из «Демо»?

— Да, это я, — ответил я. — И Светка Соколова со мной.

— Ух ты, мне же никто не поверит, что у меня солисты «Демо» покупали мороженое.

— А я вам открытку с нашими автографами подарю, тогда точно поверят.

— За такую открытку я вам бесплатно эти мороженые отдам.

— Договорились. Я сейчас схожу к машине и принесу фотографию.

Я сходил к «Волге» и взял из бардачка одну из заранее приготовленных для таких случаев наших открыток. Я был без плаща, поэтому, когда я возвращался, продавщица заметила у меня Звезду Героя и от этого вообще замерла от удивления.

— А вы что, уже стали Героем Советского Союза? Вам же вроде только четырнадцать лет?

— Точно, через неделю будет пятнадцать. Валя Котик тоже Герой и ему, так же как мне, было четырнадцать, но только исполнилось. Так что я, получается, не самый молодой из Героев.

— Обалдеть. А я указ о вашем награждении, значит, пропустила.

— Завтра в «Правде» обязательно напечатают. Вот вам открытка, а вы давайте мне мороженое, а то мои девушки заждались.

— Ой, извините, заболталась я что-то.

Я забрал мороженое и вернулся к девчонкам. Они всё также стояли возле машины и болтали. Я протянул им два мороженых, а себе оставил одно.

— Мне мороженщица бесплатно их отдала, — сказал я, аккуратно откусывая маленький сладкий кусочек лакомства.

— Это как? — спросила Солнышко.

— Я ей подарил нашу фотографию с автографами, а она нам бесплатно мороженое.

— Хороший обмен, — сказала Марина и тоже откусила кусочек от своего мороженого. — Я такого ещё не пробовала.

— Его только стали выпускать, оно называется «Филевское».

— А вкусное, — выразила своё мнение Солнышко. — Я давно мороженое не ела. Здорово это ты с мороженым придумал.

Мы ещё немного поболтали, а потом Марина, попрощавшись, пошла в гостиницу. После ухода Марины мы продолжали стоять и любоваться набережной и Кремлём, а потом поехали домой.

— А забавная эта Марина, — сказала Солнышко, — но талант у неё есть. Правильно, что ты именно её вызвал на замену Ротару.

— Да, ничего поёт девушка, — ответил я и добавил, — но ты лучше всех.

— Спасибо, милый, — произнесла счастливая Солнышко. — Так приятно, когда ты мне это говоришь. Говори мне это почаще.