– Ну идем тогда к реке. Она поможет. –

Когда они вышли на лесную тропу, сзади раздался крик:

– Эй! Василиса! – Она повернулась. Хозяин избы с распущенными волосами стоял у раскрытого окна. – Это волк! –

Васька промолчала. Махнула рукой, что все в порядке и пошла к реке. В воду вошла по щиколотку и посмотрела на присевшее на песок животное.

– Ну же, заходи. –

Волк заскулил и неторопливо улегся на живот, вытянув к воде когтистые лапы.

– Боишься. – Набрала в пригоршню бурлящую воду и вылила на его больной бок. Вода вспенилась, зашипела, волк испуганно подскочил и, отбежав в сторону, стал усиленно вылизывать розовую пену. После отряхнулся, заворчал и, изогнув шею, посмотрел на раны, потом повернулся к девушке.

– Иди. – Васька присела и опустила руку в воду. Волк подошел к ней. Склонив набок крупную голову, внимательно посмотрел на пузырящуюся в ее ладони воду и хрипло тявкнул.

– Ложись. – Она слегка придавила рукой его загривок. Волк послушно лег. – Ничего, сейчас и тебя вычислим. – Пересела на колени и погрузила руки под воду рядом с животным. Вода забулькала и густой пеной обволокла красные шрамы на теле волка. В лесу хрустнула ветка. Волк напрягся, повел носом по ветру, принюхиваясь. Затем успокоился, ударил радостно хвостом по воде и облегченно прикрыл глаза.

– Хорошо? – Тихо хихикнула Васька. – А ты боялся! На, попей, это тоже полезно. Теперь вода тебя знает, лечить будет.

– Чем ты его намазала? –

Девушка повернула голову. В отдалении от них в слабом свете потухающего дня серел силуэт профессора. Справа от него еще прозрачная луна лениво вычерчивала на земле расплывчатые тени деревьев, постепенно сгущая их краски. Васька подняла глаза на блеклую россыпь звезд, затем перевела взгляд на волка, в раздумье погладила его по спине и вышла на берег. Поправила прилипший к коленкам мокрый подол платья и, остановившись взглядом на корявой тени от профессора, на мгновение замерла, рассматривая ее причудливые контуры. Тень, темная у ног, бледнела к своему изголовью и расплывчатым очертанием изгибалась по буграм песка, вырисовывая на спине своего эфемерного тела уродливый горб. Сзади громко фыркнул волк, отряхиваясь, и девушку обдало брызгами воды с его шерсти. Она поежилась и внимательно посмотрела в серьезное лицо профессора.

– Вода. – Прыснула вдруг в ладошку, вспомнив, как он утром шутил по поводу колдовства, и смахнула мокрые капельки со щеки.

– Что? – Он подался к ней всем телом, пытаясь расслышать ее ответ.

Девушка попятилась к реке:

– Водный ритуал. – Прошептала загадочно и приставила к губам палец. Улыбнувшись своей выдумке и протянув молитвенно руки к небу, пошла вдоль берега в сторону своей поляны. Вода вокруг ее ног вскипела тысячами пузырьков, а свет наполненной половинки луны живым серебром отразился в них. Волк, будто подыгрывая ей, громко завыл. Васька, не оборачиваясь, весело рассмеялась и вприпрыжку побежала в лес. Забежала за темные стволы сосен, остановилась и, стараясь быть незамеченной, осторожно выглянула.

Профессор не смотрел в ее сторону. Он склонился над волком и рассматривал его больной бок, осторожно убирая прилипшую к ранам шерсть. Волк заворчал на него и лизнул в руку. Профессор выпрямился, бросил мимолетный взгляд в направлении Васькиного тайника и, не заметив ее, подошел к воде. Присел на корточки и опасливо опустил в нее пальцы рук. Ничего не произошло. Он встал. Сзади тявкнул волк, потерся здоровым боком об его ноги и стал громко лакать ожившую под ударами его языка пузырчатую жидкость.

– Вот так.– Удовлетворенно прошептала Васька. – Кто не верит, как говорила бабуля, тот клад не найдет. –

* * *

Эта ночь стала первой Васькиной беспокойной ночью в новом мире. Она же подарила Ваське первые сновидения.

Вернувшись на свою поляну девушка долго бродила по берегу взад-вперед, обдумывая свой неожиданный поступок, и удивленно пожимала плечами, не понимая, что за блажь на нее накатила – изображать себя эдакой первобытной шаманкой-фокусницей. Но перед глазами, куда бы она не глянула, ей мерещился колдун, склонивший к земле спину с тяжелым грузом, и укоризненно мотал головой, осуждая ее. Васька старательно жмурилась, прогоняя видение, и оно послушно отступало, но стоило ей открыть глаза, как коварная сгорбленная тень выныривала из воды под склонившимся над рекой деревом и осуждающе сверкала лунными бликами глаз с плавно текучей ее поверхности.

– Нет, не получается. Надо ложиться спать, иначе, не дай Бог, воображение совсем разыграется, я себя знаю, и тогда сон уйдет и иди, лови его. А утром на свежую голову все обдумаю. Да, и стоит, наконец-то, подумать о завтрашней встрече. Там тоже неизвестно, что будет. Как вспомню – щеки гореть огнем начинают. Поэтому лучше настроиться заранее, чтоб опять не выдать что-нибудь эдакое. –

Она так и сделала, но новые мысли не принесли долгожданного покоя. Горбатое видение растворилось в воспоминаниях об «амазонках», а на смену ему явилась с презрительной миной Крашенка и долго насмехалась над всеми Васькиными размышлениями над «правилами поведения» с настороженно настроенными по отношению к ней странными женщинами.

Васька полночи ворочалась с боку на бок, рисуя в своем воображении все новые и новые стили своего поведения, но не придумав ничего достойного, уснула, решив напоследок, что актриса из нее все равно не получится. И все потому, что не в ее правилах поступать наперекор своему внутреннему порыву и разыгрывать из себя ту, кем она никогда не была и не умеет быть.

– А! Пусть все идет, как идет. А как поступить – жизнь подскажет. И бабуля так учила. Главное, не изменять себе – так будет вернее. – Сонно прошептала, замаявшись анализировать случившиеся с ней события, и провалилась в долгожданную невесомость сна. А из бездонного его провала всплыло лицо профессора, и его пытливые глаза неотступно смотрели на нее, будто призывая разгадать их тайну. Васька осторожно заглядывала в их глубины и сквозь стройные ряды огромных знаков каких-то формул, лучами исходивших от некой сердцевины, пробиралась к ней, пока не увидела все те же глаза, одиноко мерцавшие из темного колодца. У Васьки перехватило дыхание от необозримой глубины пропасти, откуда послышался слабый крик о помощи, но она мужественно взяла себя «в руки» и прыгнула в страшный колодец, внутренне настроившись принять любые испытания, но помочь профессору разгадать его же тайну. От головокружительного падения в ней родился крик, и его лицо неожиданно вырисовалось перед ее взором из далекого неоткуда, а из глаз выкатились спасительные слезы, заполнившие пустоту колодца. Васька, распластавшись руками и ногами во все стороны, зависла над водной гладью, с удивлением рассматривая загадочную улыбку на отраженном в воде лице профессора. Но вода вскипела тысячами лопающихся пузырьков, а освободившийся от них воздух подбросил далеко вверх маленькую фигурку профессора. Васька успела заметить за его спиной новый темный провал, а в его глазах такую печаль, что невольно потянулась рукой за ним и каким-то образом успела словить его руку. Его глаза снова смотрели на нее, и снова Васька видела в них ту же пропасть, которая затягивала ее в свою бесконечность. На Ваську нахлынул панический страх за то, что все события повторятся, и она затеряется в этой черной пустоте и никогда не сможет разгадать ее тайну, поэтому она напряглась изо всех сил и усиленно замахала руками, стремясь вернуться к каким-то начальным истокам. Она почувствовала, что для ее возвращения надо обязательно вспомнить то место, куда ей надо попасть, но как раз вспомнить она никак не может, а из пропасти к ней тянется рука профессора и его глаза молят ее о помощи. Девушка беспомощно всхлипнула и обреченно прошептала:

– «Я не помню». – Из темноты всплыл маленький светящийся шарик и узкий луч от него ослепил ее. – Ну конечно! Он похож на маленькое солнце. – Радостно закричала Васька и, проснувшись от своего крика, открыла глаза. – Ого, уже рассвело. – Растерянно вытащила тонкую хворостинку из спутанных после тревожного сна волос и, вспомнив, что обещала рыжей «амазонке» прийти рано, испуганно подскочила на ноги. С другого берега раздалось приветственное ржание.