– Похоже, что она наша. Что пялишься? Хочешь драться? Будет и для тебя битва. А места для тебя не будет – все заняты. -

– У меня есть свое место. – Девушка не отвела взгляда.

– Правильно. И знай его всегда. Здесь ты только гость. Белугу за это благодари, – женщина опасливо зыркнула в сторону Красавицы, – иначе…, – лошадь угрожающе топнула копытом о землю, – хи-хи, будет то… -

– Все, ля-ля закончено, за работу. – Раздался командный голос из полукруга и Васька невольно посмотрела в ту сторону. Высокая темноволосая женщина с короткой плетью в руках издали окинула ее заинтересованным взглядом, усмехнулась и, склонив голову набок, спокойно развернулась уходить. Женщины последовали за ней и молча скрылись в лесу.

Васька повернулась к Красавице: та стояла опустив голову и виновато сверкала на нее белками глаз. Девушка обхватила голову лошади двумя руками, чмокнула в морду:

– Они не правы, – ласково прошептала, – ты – Красавица. О-дно-зна-чно и навсегда. Приходи ко мне, ладно. А теперь прощай до встречи. -

– Эй, пигалица, погодь. -

Васька обернулась. Из-за кустов сзади вышла крупная рыжеволосая «амазонка». Не спеша, вразвалочку, подошла к ней. Внимательно приценилась взглядом к ней и лошади.

– Красавица говоришь? Лады, пусть будет так. Обиделась, что ли? – В зеленоватых глазах женщины мелькнул веселый огонек. – Твое дело. Только ты это, я здесь подумала, короче, я не против, чтоб ты мне с лошадьми управляться помогала. Как тебе такой поворот событий, а? -

– И я не против. – Ответила девушка сдержанно.

– Только приходить надо рано, а не когда рак на горе свистнет. -

– Да, понятно. Лошади рано просыпаются. -

– «Рано просыпаются», – беззлобно передразнила женщина, – ишь, понятливая. Пойдешь по той дороге, видишь? Ими протоптана, к загону ихнему ведет. Там будешь ждать меня и больше никуда ни шагу, упаси боже. Вот так. Давай, дуй отседа и до завтра. -

– Хорошо. До завтра. – Васька облегченно вздохнула, еще раз чмокнула Красавицу в нос, неловко махнула «амазонке» рукой на прощание и пошла сквозь лес, напрямик к реке.

* * *

Как наступил вечер, Васька не заметила, хотя ждала его прихода и тщательно готовилась. Постирала свое старенькое платье, разгладила руками и повесила на ветку сушить. Долго стояла около него, аккуратно вытягивая прилипшие к материи иголки и шершавые травинки, и вспоминала события дня, так неожиданно и в таком количестве нахлынувшие на нее.

– Это они его колдуном называют, точно, и Красавица для них всего лишь белуга. Наверное, потому, что не признает их. Та, крашеная блондинка, явно побаивается ее и не зря. Глаза у нее такие, такие…, злобные, что ли? И еще хитрые. Какое же животное полюбит ее? Разве, если она заставит слушаться силой. Нет, она не сможет силой, жила тонка. Сила у той, высокой. А эта, Крашенка, обманом будет брать, всем нутром я это чувствую. Только не Красавицу. Красавица гордая. Она только по своему внутреннему желанию поступает, как сердце или нюх подсказывают, однозначно. Ее ни на обман, ни на испуг не возьмешь. И правильно делает – себе нельзя изменять. Бабуля всегда мне так говорила, – девушка придала голосу хрипотцы, – «Не такая ты, как все. Чураться тебя люди будут, но дашь слабину, с дерьмом собачьим смешают. Извини, детка, за грубые слова, но запомни навсегда – крест, с которым родилась, он в сердце твоем и голове. Тяжел он, но твой, тебе нести. Согнешься низко – потеряешь не только его, опору под собой потеряешь. А болтаться между небом и землей не дело». Так-то. У Красавицы слабины этой нет, для нее все ясно, а я слабая, что ли? Не всегда понять могу, как поступить надобно, постоянно, почему-то, одна остаюсь. – Васька опечалилась и, вздохнув негромко, побрела к реке волосы свои в порядок приводить. Склонилась над водой низко и, увидев грустное свое отражение в воде, тихо шлепнула ладошкой по воде в том месте:

– Тьфу, разнюнилась! А Красавица? Она к тебе пришла, тебе свою дружбу предложила. Тоже мне – одна! Нет уж! Все вокруг тут с тобой возятся, для тебя стараются, а ты, неблагодарная, расхныкалась. – Она весело брызнула себе в лицо прохладную воду. – Охладись, дорогуша, чтоб на теплом солнышке не размякнуть. Вот и вечер близится, а ты не умыта, не одета, а тебе еще дорогу найти надо. -

Она быстро привела себя в порядок: волосы заплела в косу и скрепила незатейливой тесемкой, одела платье и, подумав немного, закатала рукава его наподобие профессорской рубахи. Осмотрела себя сверху вниз и отправилась в путь.

Дом нового знакомца Васька нашла быстро. От реки вглубь леса была протоптана до голой земли узкая тропка и не заметить ее среди зеленой травы было невозможно, разве что смотреть все время в другую сторону, что девушка и делала вчерашним вечером. А сейчас она уверенно свернула на нее и минут через десять вышла к лесной хижине с просторным двором вокруг нее.

– Ух ты, изба! Настоящая. И ограда какая никакая имеется. Не понятно только для чего: отпугивать или приманивать? – По границе двора росли посаженные плотно высокие кусты малины, чередуясь местами с пышными и колючими зарослями крыжовника. Она подошла к узкому проходу в центре живой ограды и огляделась. Хозяина нигде не было видно. – Эй! – Над дальними кустами взлетела стайка птиц. – Вы где?– Тишина. Постояла немного в ожидании и решила заходить без приглашения.

Пройдя несколько шагов по мощенной гладким плоским камнем дорожке посередине нетронутого человеческой рукой лугового разнотравья, Васька остановилась, с удивлением обнаружив, что вход на центральном фасаде дома отсутствует, а вместо него от бревенчатой стены вытянулся вперед широкий, не менее двух метров, полупрозрачный дуговой навес на деревянных решетчатых консолях, накрывавший собой низкое квадратное окно. Под окном вровень с его боковыми откосами стоял простой деревянный столик, издалека создавая в паре с ним иллюзию остекленной двери. Девушка в недоумении пожала плечами и еще раз осмотрелась вокруг.

– Странно, а где вход? С какой стороны? – Наклонилась вправо. – Там вроде как огородик. Точно, грядки обработанные, с картошкой, что ли? Похоже. А там… тю, ничего не понимаю! В глаз что-то попало? – Она сильно зажмурилась и старательно мотнула головой. Медленно приоткрыла глаза. – Все равно будто воздух дрожит. Как это? Чудеса, или показалось? – Еще раз старательно пригляделась, но так и не смогла сфокусировать свое зрение ни на чем, так как то, что виделось ей слева от дома, никак не обрисовывалось в четкие очертания, потому как размеренно и плавно раскачивалось (или извивалось?), создавая впечатление некой текучести своей плоти. Васька заинтересованно подалась в этом направлении, чтоб поближе рассмотреть странное явление, но, зайдя за угол дома остановилась в раздумье, правильно ли она поступает, вторгаясь на странную территорию без разрешения хозяина. Она нерешительно потопталась на месте и уже хотела отступить, но увидела, как воздушное пространство вздрогнуло и преобразилось в некое подобие морского залива с плавно накатывающими друг на друга зелеными волнами различных оттенков. Васька неуверенно сделала пробный шаг вперед и непроизвольно охнула от следующего цветового преображения пространства. – Как тогда, в первый раз. – Прошептала взволнованно, почувствовав невероятную легкость во всем теле и приятное щекотливое покалывание на оголенных участкам рук и ног. – Прям взлететь хочется. – Раскинула в восторге руки в стороны и медленно закружилась на месте, запрокинув голову вверх. От дальнего угла ограды до нее вдруг донесся поощрительный смешок. Васька остановилась, резко опустила руки. Смущенно оправив свое платье, посмотрела в том направлении и вынужденно зажмурилась от белой вспышки света. Любопытствуя, все же приоткрыла щелочки глаз и тут же широко распахнула их, заметив впереди лишь черный контур чьего-то лица. Она пристально присмотрелась к незнакомцу, потому что не смогла сразу определить его ни как человека, ни как животное. Казалось, это существо было одновременно и тем, и другим, потому что облик его постоянно менялся, как и все, что находилось в границах странного пространства. Когда Васька уже начинала улавливать в нем признаки женщины или мужчины, оно меняло свой человеческий лик на морду зверя, предварительно преображаясь в некое срединное создание. В какое-то мгновение девушка в недоумении увидела на расстоянии полуметра от себя пухленькое младенческое личико с страдальчески изогнутыми в немом крике яркими губками и внимательными глазами мудрого старика. Не успела она как следует удивиться такому несоответствию, как на его месте уже простирались к ней две раскрытые ладони с ярким, пульсирующим равномерно, световым шаром на них. Васька невольно подставила свои ладошки, но услышала угрожающий треск, и неожиданной вспышкой молнии над ее руками сверкнула изогнутая крутой спиралью серебряная плеть. Она вскрикнула от сильной боли в руках и под злорадный хохот, раскатами грома зазвучавший в наступившем вокруг нее звуком вакууме, медленно осела на землю, потеряв сознание.