Позавтракав, она приземлилась на берегу. Вытянула ноги в воду, бездумно наблюдала за беспорядочной возней озорных пузырьков, потом задумчиво перевела взгляд на спокойную гладь реки, слившуюся своим зазеркальем с голубыми небесами и пустившую в плавание по своим пустынным водам невесомые отражения кучерявых облаков. На нее нахлынули воспоминания.

– В детстве бабуля не отдала меня в детский сад. Говорила, что пока она жива, не отдаст меня в чужие руки, что мир жесток, почему-то, и вряд ли я еще встречу родственную душу. Воспитывала меня сама. Мне с ней было хорошо – она умела так занятно рассказать обо всем, что меня интересовало. Но иногда мне все равно становилось одиноко. Во-от. Тогда я наблюдала за облаками. Там, на небе, всегда можно найти друга. Знаешь, облака всегда на кого-то похожи, я среди них находила кого-нибудь, следила за ним и представляла, как мы вместе плывем по небу или он спускается ко мне и парит у земли рядом со мной… Грустно, но мне всегда так не хватало друга, я завидовала тем, у кого была собака, или кот, или попугайчик. Какая разница? Главное, чтоб живой. – Вслух размышляла Васька. Этот мир изначально представился ей одушевленным и она безоговорочно приняла его таковым, а поэтому и общалась с ним как умела. – Вот ты живой, я это чувствую, поэтому и не оставляешь меня одну. Господь все видит, как говорила бабуля… -

С противоположного берега до нее донесся треск веток. Она замерла, не решаясь поднять глаза, но оттуда раздалось веселое, призывное ржание. Васька быстро выпрямилась в радостном предчувствии и даже подалась немного вперед всем корпусом, чтоб лучше разглядеть. Там, на краю леса стояла белая лошадь с густой, длинной, шелковистой гривой и горделивой осанкой, стояла как раз напротив и как будто смотрела на нее.

– Красивая какая и гордая! – Ахнула Васька тихо.

Лошадь заржала еще раз и ударила радостно передними копытами о мягкую землю. Легкой трусцой, приплясывая и виляя гладким белым крупом, пошла к реке на водопой. Склонила голову над водой так, чтоб видеть Ваську, потому что на белой морде отчетливым черным шаром выделялся неприкрытый веком ее глаз. Васька подалась вперед, не поднимаясь на ноги, чтоб ненароком не вспугнуть ее, и на карачках медленно вползла в воду, не отрывая глаз от пришелицы. Доплыла без всплесков воды до середины реки и остановилась, понаблюдать, как лошадь прореагирует на ее появление, ведь на лошади не было ни седла, ни узды, поэтому она вполне могла быть дикой и пугливой. Пришелица мирно пила воду, не высказывая признаков беспокойства и по влажному мерцанию ее глаза казалось, что это она осторожничает по отношению к пугливой девушке.

Васька вышла на тот берег чуть поодаль от кобылицы и заинтересовано рассматривала всю ее, не осмеливаясь пока подойти ближе, а та подняла морду от воды, отфыркиваясь и размахивая из стороны в сторону длинными волнистыми прядями гривы, и пошла без опаски к ней, ткнулась мордой в подставленную ладошку и негромко заржала, будто радуясь встрече.

– Какая же ты! – Васька восхищенно провела пальцами по густым прядям. Мягкие и влажные губы прихватили ей запястье, и животное подалось назад. – Что? – Не поняла Васька. Кобылица, гарцуя, побежала к лесу, остановилась у его края и призывно заржала. – Идти с тобой? Я не могу, это не мой берег. – Лошадь нетерпеливо стукнула копытами о землю, вернулась к девушке, и согнув передние ноги, склонилась перед ней, подставляя свою спину. – На тебе? Я не умею, ни разу не ездила. – Кобылица фыркнула. – Хорошо. Только ты будешь тихо идти и недалеко – я боюсь. Пока боюсь. – Васька неумело взобралась на лошадь и сразу прижалась к теплой шее, крепко обхватив ее руками.

Кобылица поднялась и шагом последовала в лес. Когда девушка перестала вздрагивать и нервно сжимать руками белые пряди ее волос, она уверенно перешла на легкий бег трусцой.

– Ой, – тихо вскрикнула Васька после нескольких минут такой езды: у нее начинало болеть все тело, – тише, красавица. Давай я пока своим ходом пойду, а потом повторим. -

Кобылица остановилась и девушка неловко сползла с ее гладкого тела, но, не рассчитав высоту, повалилась на землю.

– Ну вот, ничего не умею. – Лошадь на это признание мотнула головой, отвернулась от нее и упрямо стукнула копытом о землю. – Не обижайся, милая. Мне надо научиться и привыкнуть. – Девушка встала на ноги и примирительно заглянула сбоку в черный блестящий глаз лошади. Та доверчиво взмахнула густыми ресницами. – А ты, все-таки, необыкновенно красивая! Давай я буду тебя Красавицей звать, а? – Васька хотела погладить свою подругу, но она, приплясывая, боком подалась от нее. Гордо выпрямила шею и величаво пошла вокруг девушки. Васька тихо рассмеялась: – Тебе понравилось! – Запрокинув голову и приставив ладони рупором ко рту, возвестила во весь голос голубую высь: – Она – Красавица! – Красавица громко повторила за ней по-своему, и из леса поблизости раздалось ответное разноголосое ржание.

– Кто это? Ты здесь не одна, да? -

Лошадь двинулась в направлении аукающих голосов, останавливаясь, чтоб подождать девушку, и той ничего не оставалось, как следовать за ней. Вскоре они вышли к лесному пастбищу, где паслись разномастные лошади, невозмутимо помахивая хвостами на надоедливых мух, будто это не они ответили на их призыв. Красавица с тем же видом присоединилась к ним, а Васька, заметив, что у остальных лошадей передние ноги стреножены, вспомнила, что зашла на чужую территорию. Ей стало неловко от того, что она не представившись хозяевам, вроде как украдкой перелезла через забор к ним во двор. Она попятилась задом и уже развернулась, чтоб уйти, как услышала чей-то нарочито равнодушный приказ:

– Стоять. -

Васька послушно остановилась.

– И кто это к нам пожаловал? -

Девушка не спеша повернулась.

Со всех сторон леса к ней медленно и угрюмо приближались полуодетые женщины. Васька молча наблюдала за ними, смотрела как перекатываются упругими волнами крепкие мышцы ног, блестит здоровым лоском загорелая гладкая кожа, разноцветными ореолами пушатся вокруг голов гривы волос: черные, рыжие, русые, белокурые. Уверенные в своей силе хозяйки чудного мира.

Красавица оторвалась от своего занятия, предупреждающе заржала и тоже направилась к девушке. Стала рядом, стараясь плотнее прижаться к ней своим теплым боком.

«Амазонки», как мысленно окрестила женщин Васька, в ожидании остановились перед ней полукругом. Вперед вышла ладно сложенная невысокая русая женщина. Концы ее волос от давней окраски топорщились белокурой паклей.

– И? – Уставилась на девушку холодным оценивающим взглядом.

Васька в замешательстве проследила как брезгливо подрагивают мясистые ноздри ее короткого носа, будто она зачем-то принюхивается к ней.

– Извините, что я без спроса зашла на вашу территорию, – Красавица протестующе фыркнула, и Васька успокаивающе погладила ее шею, – так получилось, не специально. Я живу на другом берегу. Увидела, как Красавица вышла воды попить… -

– Кто?? – Раздался удивленный возглас из полукруга.

Васька прижалась щекой к лошади и та довольно заржала.

– Я ее так назвала. -

– Она назвала! – Бывшая блондинка злобно хмыкнула.

– Простите, я не знала, есть ли у нее имя, а это ей подходит. -

– Угу, это, значит, ей подходит. – «Амазонка» подошла ближе и, прищурив глаза, наклонилась к

девушке. – Что-то я не пойму, порченная она или нет? -

Васька вздрогнула. В непонятном для нее поведении женщины она уловила некую показную пренебрежительность приценивающегося к якобы бракованному товару покупателя, которого переубеждать бесполезно, потому как хозяин положения он и последнее слово за ним, а ее мнение никто и не собирается принимать во внимание. Васька промолчала, но невольная обида за незаслуженное оскорбление зажглась в ней жаром щек. Не зная, как поступить в такой ситуации, она исподлобья в упор посмотрела «амазонке» прямо в глаза, только взглядом сопротивляясь ее хамству.

Двухцветная отстранилась, хмыкнула понимающе: