Ее ноги с силой сжимали его бедра, притягивая ближе. Она не могла отогнать чувство, что, как только отпустит, он пропадет. Слезы покалывали ее глаза.

— Прошу, пусть это будет настоящим, — говорила она в его макушку. — Только бы это не был сон, и ты не пропал, когда я посмотрю на тебя снова.

— Будем вдвоем надеяться, что это не сон, потому что я не переживу пробуждения.

— Не говори так. Ты чуть не умер.

— Я не могу умереть.

— Ты не непобедим, Эмонн.

— Ты со мной.

Он отодвинулся, и она посмотрела на его любимое лицо с испуганной любовью. Она погладила его пострадавшую бровь.

— Твой глаз, — охнула она.

— Пустяки.

— Болит?

— Не больше остальных.

Сорча видела боль в его глазах. Он боялся, что она откажется от него из-за его отличий. И она забыла, как сильно его прошлое влияло на его будущее.

Она склонилась и скромно поцеловала его в лоб. Она надеялась, что это нежное касание залечит шрамы на его сердце.

— Мне жаль, что тебе больно.

Его пальцы сжали ее бока.

— Mo chroí.

— Эмонн, не злись на меня за то, что я сделаю.

— Как я могу сейчас на тебя злиться?

Она отодвинулась, чтобы вытянуть руку и ударила его по лицу так сильно, что кристаллы на его щеке порезали ее ладонь.

Он вздрогнул и поднял ладонь к щеке.

— За что, безумная женщина?

— Не смей больше прогонять меня!

— То был бой! Ты умерла бы, если бы осталась!

— Это не тебе выбирать! — ее крик звенел над лугом. — Если ты рискуешь жизнью за меня, то и я так сделаю. И если попытаешься сделать так снова, я найду способ пронзить мечом твое сердце.

Он потрясенно моргнул.

— Ты мне угрожаешь?

— Не лишай женщину шанса быть рядом с ее мужчиной. Слышишь меня?

— Слышу.

— Повтори.

— Слышу, моя яростная жрица-друид, — он обвел ее губы большим пальцем.

— Я серьезно, Эмонн. Больше так не делай.

— Я всегда буду твоим щитом. Я должен защищать то, чем дорожу. А ты — мое сердце, Солнышко.

Его слова впились в ее ребра, пробрались сквозь ледяную стену, что она возвела.

— Тогда позволь идти рядом с тобой и исцелять все раны.

Их губы соединились, дыхание смешалось, и ее язык ощутил вкус мяты.

— Я так рада вернуть тебя.

— И я.

Он прижался лбом к ее лбу, покачивался, пока она не скривилась от кристаллов. Только тогда он отошел, опустил ее ноги на землю и придерживал, пока она не отыскала равновесие.

Мох примялся под пальцами ее ног. Когда ее обувь слетела? Она огляделась в поисках потертых башмаков, что грели ее ноги всю зиму.

— Ищешь это?

Эмонн держал их, подцепив пальцами.

— Да, — Сорча протянула руку.

— Такие крохотные.

— Для тебя. Я куда меньше многих фейри, — она прыгнула, пытаясь выхватить их из его руки.

Он бросил башмаки в ее ладони. Сорча поражалась тому, как просто вернулась в эту жизнь. Она думала, будет сложнее связаться с ним.

Она словно не уходила.

Прыгая на одной ноге, она натянула обувь.

— Что случилось, пока меня не было?

— Могу задать тот же вопрос, — он ждал, пока она выпрямится, подхватил ее на руки и понес к пню.

Эмонн опустился с ней на коленях, его ладони гладили ее поясницу. Она тоже не могла перестать трогать его. Каждый новый порез нужно было исследовать, и она не видела все.

Она запустила пальцы в его волосы и потянула.

— Что случилось на острове?

— Фионн захватил замок. Его солдаты перерезали почти всех наших, любимые пали, потому что были без оружия.

— Как ты выбрался?

— Не знаю, — он покачал головой, убирая ее пальцы от своих волос. — Не помню. Уна говорит, я вытащил Окрас и разобрался с проблемой, но больше ни слова.

— Жажда крови? — она слышала о таком в легендах, но не думала, что это было реальным. Тревога сжимала ее желудок, словно кулаком.

— Куда хуже, солнышко. Он отступил к краю острова, но явно собирал войска для следующей атаки. Нас было мало, когда мы убежали в Другой мир. И мы много тяжелых месяцев пытались отыскать новый дом.

— Я думала, наш народ не мог вернуться в Другой мир? Ты говорил, изгнание вечно.

— Да, пока Высший король Благих фейри не постановит, что они прощены.

Сорча перестала дышать. Она не думала, что это было возможно, хотя стыдилась, что не подумала об этом сама. Он был старшим сыном, полноправным наследником трона.

— Ты сильно рисковал, — сказала она, качая головой.

— Я знал, что мне быть королем, как только сделал первый вдох.

— Ты решил бросить такую жизнь.

— Это не значит, что я не могу забрать ее.

Его ладони гладили ее спину, успокаивая. Но она хмурилась, ей было не по себе.

— Эмонн, этот путь непростой. Твой брат не сдастся, твой народ будет в смятении. Ты предлагаешь разделить свой народ надвое.

— Я знаю это. Я пять лет боролся, чтобы вернуть независимость и свой трон.

— Как это сработало?

— Я все еще в лесу без трона или короны.

Сорча так и думала. Она пыталась придумать, что сказать, чтобы помочь. Но она была не в своей стихии. Простушка из Уи-Нейлла мало знала того, что помогло бы королю фейри.

Она кашлянула.

— Что ты делал в это время?

— У меня армия дворфов, несколько гномов могут помочь делу, — он тряхнул головой, разочарованно усмехнулся. — Это очень маленькая армия, которая не может бороться с Туата де Дананн и эльфами. Удача не на нашей стороне.

— Ты встретишь их в лицо?

— Как еще мне сражаться?

Она теребила его косу, притянула поверх его плеча и потерла шелковые пряди пальцами.

— Я бы не хотела, чтобы ты сражался. Ты — король, разве нельзя решить это переговорами?

— Мы с братом не можем говорить о таком.

— Почему?

— Он не отдаст трон.

Она потерла пряди его волос снова, пытаясь вспомнить все легенды и мифы о фейри. Сорча никогда не была рассказчиком. Она предпочитала использовать ладони, слушать, засыпала, когда пелись баллады.

Сорча пыталась вспомнить подходящую историю, выбрала легенду, которую слышала давно. Кормак Ульфада, мудрый Высший король людей, его умные решения сохранили ему трон.

Ее глаза замерцали, в голову пришла идея.

— Он и не обязан.

Эмонн склонил голову, с любопытством глядя на нее.

— Что ты задумала?

— Это твой народ, Эмонн. Ты проявил себя королем. Фионн не имеет права на трон. Почему ты обязан бороться за свое?

— Мы это делаем. Боремся за свое.

— А если биться не надо? А если твой народ сделает выбор за тебя? Они пойдут за тобой без войны, без крови, без смерти. Нужно лишь дать им вариант — следовать за достойным лидером.

Он потрясенно моргнул.

— Сколько ты узнала, пока тебя не было?

— Узнала? Я была дома с отцом и сестрами.

— Они в порядке? — Эмонн погладил ее подбородок, морщины тревоги проступили на его лбу.

— Они живы.

— Ты исцелила чуму?

Гордое выражение на его лице наполнило ее сердце до краев. Он верил в нее, когда ее семья не думала, что она могла творить чудеса.

— Откуда ты узнал? — спросила она.

— Я всегда знал, что ты сможешь.

— Без твоей помощи.

— Тебе нужна была моя помощь?

Сорча покачала головой.

— Видимо, нет.

Он провел пальцем по ее лбу до кончика ее носа.

— Я не был тебе нужен, чтобы исцелит чуму. Ты могла сама спасти свой народ.

— Мне сказать это же тебе?

— Я был бы рад.

— Я с тобой не согласна, Эмонн. Вся эта смерть не нужна. Сколько воинов должно умереть, чтобы вы обменялись тронами?

Он вздохнул и уткнулся лицом в ее шею. Она ощутила, как его твердые губы прижались к ее ключице.

— Человеку такое не понять. Туата де Дананн не сдаются, и Фионн желал трон всю жизнь. Он не пустит меня в свой замок с улыбкой.

— Ты пытался с ним говорить?

— Хватит, Сорча. Позволь мне насладиться тобой в моих объятиях еще пару мгновений, а потом ты попытаешь исцелить все мои раны.