Выбираться из его тёплых объятий и ходить по тёмным, холодным коридорам не хотелось.

Она глубоко вдохнула его терпкий запах и зажмурила глаза, цепляясь ладонями за ткань его рубашки. Нежность накрыла её с головой. Пленила и не собиралась отпускать.

Все проблемы ушли на задний план, когда он нашёл её губы своими. А воздух наполнился привычным безумием смешанным с нотками уюта, нежности и спокойствия.

Комментарий к Глава 16. Нежность

Ребзи, мои любимые, дорогие! Число ожидающих увеличилось и это вселяет надежду, что пишу я не так плохо, как считаю!

Я честно очень старалась, уделяла новой главе каждую свободную минутку, но почему-то недовольна собой, потому что времени полностью погрузится в письмо не было.

Мнение мне ваше безумно интересно, потому что тут назрела у наших героев загадка. Но я каюсь, потому что в конце главы все ушло в какой-то флафф, но я подумала… а и хер с ним, пусть Драко и Гермиона побудут пока что счастливыми и не запаренные проблемами.

ТАКЖЕ я вас ну оч люблю и поздравлю вас с Новым годом главой-бонусом. Мне написали только одно предложение в комментариях к прошлой главе, и его я кинулась исполнять.

========== Бонус. Запах хвои и веселья ==========

За всей этой кутерьмой со слизеринцами, больничным крылом и ссорой с Роном — Гермиона совершенно не следила за числами в календаре.

Снег крупными, пушистыми хлопьями застилал крыши башен, гремучую иву, Черное озеро, землю вокруг замка и мягко намекал гриффиндорке обо всем. Да и восторженный шум учеников в Большом Зале, странные вопросы друзей, которые пытались разузнать, что нужно гриффиндорке и предвкушение праздника, зависшее в воздухе — хотели вывести Грейнджер из своих мыслей. Хотели напомнить ей, что скоро — всего через неделю — настанет ее самый любимый праздник.

Рождество обычно такое долгожданное, сейчас фактически свалилось Гермионе на голову в лице Драко Малфоя.

Был замечательный вечер субботы. Она как раз расположилась в их общей гостиной на мягком ковре около камина, обложилась громоздкими фолиантами, всевозможными рукописями и уже битый час корпела над всем этим с завидным упорством, не поднимая головы.

— Грейнджер!

Командный голос Малфоя и неожиданно приземлившаяся прямо на ее книги картонная коробка, заставили гриффиндорку почти что подпрыгнуть на месте. Она резко подняла голову, удивленно взирая на главного старосту мальчиков, а по совместительству невыносимого слизеринца и ее молодого человека.

— Очнись наконец!

— Что случилось?

Выражение его лица было нечитаемым. Он задумчиво разглядывал девушку перед собой, начиная от ее наспех собранных волос в пучке до босых маленьких ножек.

— Какое сегодня число?

Гермиона стала напрягать погрязший в знаниях мозг, а он отказывался выдать нужную информацию.

— А какая, собственно говоря, разница?

Малфой теперь уже воззрился на гриффиндорку как на умалишенную, а Грейнджер никак не могла взять в толк, что не так.

— Посмотри по сторонам, может тогда скажешь мне.

Девушка оторвала взгляд от его серых, в свете камина блестящих грозой глаз и последовала совету. Лестница в ее комнату, лестница в его комнату, письменный стол и… Величавая, стройная, с аккуратными зелеными иголочками елка, достающая макушкой почти до потолка. Она стояла, красиво раскинув свои пушистые ветви, так и ожидая, чтобы ее нарядили.

— Неужели…

— Да-а-а, Грейнджер, Рождество через неделю, представляешь? — протянул Малфой, плюхаясь на диван, кладя ноги на столик и скидывая на пол один из фолиантов, который приземлился с глухим хлопком.

— А откуда ёлка, и как она вообще здесь оказалась? Я ведь с обеда в гостиной сижу.

Малфой покачал головой, возведя глаза к потолку. Если бы не он, то она видимо совсем помешалась на своих книгах.

— Твой любимый лесник — Хагрид — сегодня традиционно притащил в замок деревья. Нам, как главным старостам, досталось одно в Башню. Макгонагал ведь вчера обо всем говорила, когда оставила нас после трансфигурации. Ты опять думала о спасении мира?

Гермиона уставилась на Драко, возвращаясь в своих воспоминаях во вчерашний день и прогоняя эпизод с профессором в голове.

— Это значит, что…

— Да, Грейнджер, да! Мы сегодня вместо дежурства идем украшать замок с другими старостами, чтобы завтра все детишки проснулись и начали визжать от радости.

— Мерлинова борода!

Гриффиндорка вскочила с пола, скидывая с колен старую ветхую книгу и даже не морщась от звука ее падения. Это же сколько всего надо успеть! Ведь надо распределить всех по этажам, раздать задания, решить, что как украшать, а Гермиона еще даже не составила такого графика!

Она начала метаться по ковру около камина, бормоча важные пункты в оформлении замка и накручивая на палец волнистую прядь волос, выпавшую из небрежного пучка.

Малфой усмехнулся краем рта, а в глазах заплясали дьявольские искры. Он, не торопясь, встал с дивана, обошёл маленький журнальный столик и встал у каменной кладки камина.

— Грейнджер!

Гриффиндорка, совершенно не обращая внимания на его оклик, продолжала метаться по ковру, стопой раскидывая в стороны свитки пергамента, разбросанные по полу.

— Гермиона!

Драко подался вперед, схватил ее за запястье и дернул на себя, заставляя упасть девушку прямо в его горячие, пахнущее уютом объятия. А Гермиону всегда отвлекал жар его тела, аромат парфюма, которого, наверное, и в помине не было, просто это его настоящий охренительный, природный запах, который ко всем чертям сносил ее здравомыслие.

Малфой обвил руками ее талию, а ладонями пробрался под обыкновенную маггловскую футболку, поглаживая большими пальцами нежную девичью кожу.

— Если ты не забыла, то я тоже считаюсь главным старостой школы, а потому уже все решил, составил небольшой список заданий и распределил людей. Так что…

Слизеринец стянул резинку с ее волос и пучок распался, давая волосам свободно упасть на узкие плечи. Он положил ладонь на ее затылок, путая пальцы в каштановых прядях, и посмотрел в карие глаза, хитро ухмыльнувшись. Она выглядела так доверчиво и невинно рядом с ним, что это придавало ему какого-то неистового тепла в груди, прямо под ребрами, там где так сильно билось сердце.

— У нас есть ещё часа четыре до встречи с другими префектами.

И он накрыл ее рот своим, медленно посасывая девичью нижнюю губу и ощущая, как ее тело загорается от его откровенных движений. Драко сжал упругие ягодицы ладонями и ворвался языком в тугую сладость ее рта. Она с глухим стоном подалась вперёд, крепче прижимаясь к его твердому телу, и игриво сталкиваясь с ним языком.

Он не собирался заходить дальше горячих, влажных поцелуев, но почти невинная игра начатая Малфоем была способна перерасти в очередное сексуальное сумасшествие прямо около камина. Слизеринец вспомнил про блестящую рождественскую мишуру лежащую в картонной коробке с елочными игрушками, и подумал, что она не плохо бы смотрелась на запястьях Грейнджер сведенных за спиной.

Эта секундная фантазия заставила Малфоя хрипло простонать в рот гриффиндорки и с чувственным напором залезть ладонями под ее футболку, поглаживая бока и тягуче-медленно подбираясь к полушариям грудей, которые сейчас, в плену страсти, откровенно терлись о него.

— Дра-а-ко, — протянула Грейнджер, пытаясь отстраниться от него и прийти в себя, ведь она… должна рационально мыслить. Во всяком случае ей всегда так говорили.

Но Малфой потеряв ее припухшие от поцелуев губы, всего лишь склонил голову и прикусил нежную кожу девичьей шеи. Жар от камина сейчас не казался таким уж и горячим по сравнению с огненным теплом его тела. Голову вскружило ещё сильнее от доносящегося запаха хвои и морозного лесного воздуха.

Ёлка!

Гермиона тут же извернулась в его руках и отскочила на два шага назад. Серые глаза в самых глубинах радужки горели тлеющим серебром, а грудь высоко вздымалась, от того что он пытался насытить кислородом легкие. Его алые от жарких поцелуев губы контрастно выделялись из-за надетого на нем чёрного свитера.