Для Драко этот день был также непростым. Он слышал как многие шепчутся об этой гриффиндорской заучке, как ей делают комплименты, зовут на свидания, и его это бесило.

Они вообще слепые что ли? Это же Грейнджер! Занудные слова и воронье гнездо на голове! Что в ней может быть красивого? Почему ей уделяют столько внимания?

И почему его это так волнует?

Трансфигурация сегодня была как всегда с Гриффиндором, и после того, как Дин Томас, последний из краснозолотых, кто ничего не говорил Грейнджер, все-таки вякнул что-то про то, какая она красавица, Драко громко заявил:

— Да раздвиньте ей уже ноги и отлижите все по очереди, начиная с Уизли! Все же знают, что она страшная, как флоббер-червь.

Слизеринцы тут же заржали, как кони, а девушки визгливо захихикали громче всех. Поттер вскочил со стула, хватая волшебную палочку и направляя ее на Драко.

— Закрой свою пасть, Малфой!

Драко надменно взглянул на него и даже бровью не повёл, зато Забини вскочил, также хватая волшебную палочку.

— И что же ты сделаешь, святой Поттер? — выплюнул Драко.

Малфой услышал, как Грейнджер схватила золотого мальчика за руку и начала уверять, что Драко этого не стоит.

А в этот момент в кабинет влетела МакГонагалл, словно предчувствуя назревающую потасовку, и все тут же оказались на своих местах, как будто никакой стычки и не было.

Малфой все занятие сидел с самым холодным выражением лица и хмурил брови, но на самом деле внутри бушевал ураган. Его взгляд то и дело переходил с разглядывания стен на Грейнджер, голые ноги которой он отлично видел.

Драко не знал, что с ним. Он уже всерьез задумался, а не сходить ли к мадам Помфри за каким-нибудь лечебным зельем. Его одолевали много эмоций, которых он не мог или не хотел распознавать. От этого становилось в разы хуже.

Он понял, что ему срочно нужна какая-нибудь девушка и, желательно, в чулане или туалете поближе, иначе Драко был уверен, что разнесёт весь Хогвартс.

После того, как МакГонагалл закончила занятие, Малфой подошёл к Пэнси Паркинсон и закинул руку ей на плечо, уже зная, что будет дальше. Девушка тут же просияла, как начищенный галлеон и прижалась к Драко всем телом, чуть ли не мурлыча.

— Не хочешь пройтись? — горячо прошептал Малфой на ухо слизеринке.

Пэнси закивала как болванчик, и они поторопились уединиться.

***

Вечером этого же дня Гермиона выходила из библиотеки, как ни удивительно без книг. Она шла уткнувшись в пол под ногами и размышляла, что были силы.

Этот придурок Малфой умеет испортить настроение. Как будто все должно крутиться вокруг него! И эти его мерзкие слова!

Она знала, что он солгал. Его это просто бесило, что грязнокровке Грейнджер делают комплименты, а не его чистокровным девицам. Но все равно глубоко в душе у неё засело неприятное чувство, хоть она уверяла себя и Гарри с Роном, что ей наплевать, что вылетает изо рта этого идиота.

— Гермиона, привет!

Гриффиндорка подняла глаза и увидела перед собой Захария Смита. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и озорно улыбался.

— Привет! — Гермиона невольно улыбнулась парню.

Блондин был старостой Хаффлпаффа, и девушка немного опешила, что он с ней заговорил где-то, помимо собрания префектов.

— Как дела? Кстати, прекрасно выглядишь!

Голубые глаза парня рассматривали Гермиону снизу вверх.

— Спасибо, Захария. — Грейнджер немного помедлила, силясь не одернуть юбку — Все хорошо, собираюсь вот в Башню Старост.

— О, тебя проводить? А то уже довольно поздно.

Гермиона уставилась на Смита во все глаза, не веря ушам. Если это юбки так действуют на парней, то их можно и не снимать.

— Да, конечно, давай.

— И, если что, все называют меня сокращённо — Зак.

Гермиона, конечно, это знала, но не думала, что входит в круг людей, которые могут его так называть. Все-таки, не так часто они и общались.

Они неспешно шли по Хогвартсу, болтая ни о чем. Смит оказался достаточно приятным парнем, поддерживал разговор и постоянно шутил, заставляя щеки Гермионы болеть от широкой улыбки.

Гриффиндорка не заметила, как они подошли к портрету, открывающему путь в Башню. Рыцарь в серебряных доспехах, изображённый на картине, поклонился ученикам, приветствуя их и предлагая войти внутрь, сказав пароль.

Но Грейнджер было хорошо просто стоять здесь и разговаривать с интересным молодым человеком, а потому она осталась стоять около портрета с Заком. Так они простояли, смеясь и разговаривая, еще минут пятнадцать, пока Смит не сказал:

— Слушай, Гермиона, не хочешь пойти со мной в Хогсмид в эти выходные?

Блондин напряженно замер, покусывая губу, а Грейнджер, не раздумывая, ответила:

— Конечно, с удовольствием, — она давно так много не смеялась и не общалась с лицами мужского пола помимо Гарри с Роном, и сознание невольно подкинуло имя Малфоя.

Смит сразу разулыбался и на его щеках появились озорные ямочки. Он мигом подлетел к Гермионе и заключил в неожиданные объятия, заставляя девушку застыть на пару секунд, но все-таки приобнять парня в ответ.

Послышались громкие шаги, и блондин тут же отстранился от гриффиндорки. Грейнджер заметила приближающегося на всех парах ураган в виде Малфоя, быстро распрощалась со Смитом и повернулась к портрету.

Драко увидел эту обнимающуюся пару около портрета Безмозглой железяки — как он окрестил его с самого начала — и в мозгу вспыхнула беспричинная ярость. Ноги на всей скорости понесли его вперед.

Грейнджер оторвалась от этого придурка, и парень шёл прямо на Драко, сверля взглядом. Малфой как можно яростнее посмотрел на хаффлпаффца, удивляясь своей реакции.

— Быстрее ветра, — услышал слизеринец пароль в их Башню и помчался правда быстрее ветра, чтобы успеть поскандалить с Грейнджер перед тем, как она запрется в спальне.

Когда Драко влетел в гостиную, гриффиндорка была на полпути к лестнице в свою комнату.

— Стоять! — рявкнул Малфой.

Гермиона остановилась, удивившись его приказному тону, и резко обернулась, глядя на этого несносного слизеринского хорька, который посмел ей указывать.

— Закрой свой рот, Малфой,— прошипела Грейнджер, метая глазами молнии от всепоглощающей ярости. — Не смей мне приказывать. Иначе… тебе не поздоровится.

Драко опешил от столь грубого наезда в его сторону. Ведь это он должен был наорать на грязнокровку и послать куда подальше. Но это только больше раззадорило Малфоя.

— И что ты сделаешь? Позовешь своих защитников: шрамированного придурка и рыжего нищего? Ой, как страшно-то!

Малфой скривил губы в диком оскале и смотрел во все глаза на Грейнджер, ожидая ее дальнейших действий.

— Иди на хер, — бросила Гермиона и взлетела по лестнице в свою спальню.

Но громко хлопнуть дверью у неё не получилось, так как Малфой взбежал по лестнице за гриффиндоркой и толкнул эту преграду рукой. Грейнджер от резкого движения, выпустила дверь и отскочила на пару шагов назад.

— У гриффиндорской мыши зубки прорезались? — зло проговорил Малфой, продолжая идти прямо на Гермиону.

Он краем глаза заметил, что спальня по планировке точно такая же как его, только в краснозолотых тонах. Драко надвигался на Грейнджер, не зная, что он собирается предпринять. На его скулах ходили желваки, а руки сжимались в кулаки. Грейнджер шагала спиной подальше от него, пока резко не впечаталась позвоночником в шкаф.

Атмосфера в комнате накалилась. Было слышно громкое дыхание каждого.

Гермиона не понимала, что происходит. Она смотрела в серые глаза, зрачки в которых расширялись все больше, и почувствовала, как подгибаются колени. Она была немного напугана столь странным поведением слизеринца и лихорадочно пыталась вспомнить, где ее палочка.

— Что ты делаешь? — охрипшим голосом спросила Грейнджер. — Пошёл вон из моей спальни!

Малфой рассматривал напуганную гриффиндорку. Шоколадные глаза широко раскрыты, губы немного приоткрыты, ноздри раздуваются от тяжёлого дыхания. Он почувствовал ее запах.