Гриффиндорка посмотрела на Малфоя, который спиной сидел к ней на диване. Леденящего душу страха не было. Он испарился вместе с яростью Драко. Исчез в окружающем их воздухе.
— … но ничего не получалось, пока она ближе к окончанию Хогвартса не показала Беллатрисе медальон. А там уж все семейство Блэков просто взорвалось. Они погрязли в выяснении отношений и ругани. А Темный лорд как раз в то время начал искать сообщников…
Она даже злиться не могла на него. Ведь сама виновата. Сама полезла на рожон. Сама схватила его письмо и влезла в то, что ее не касается. Но вот он взялся все ей рассказывать, и интерес наполнил Гермиону до самых краешков души.
Она, неслышно ступая по паркету, прошла по комнате и аккуратно села на край дивана, вникая в суть рассказа и не отводя глаз от профиля Драко. Выражение его лица было отрешенным. Маска слизеринской непоколебимости была уже надета, и только глаза выдавали эмоции, непонятные пока Гермионе.
—… и Амабелла оказалась как никогда кстати. Темный Лорд согласился принять ее в ряды своих последователей, если она избавится от своей маггловской половины семьи, — Малфой замолчал на пару мгновений, кидая взгляд на Грейнджер, — Амабелла хладнокровно убила свою мать и принесла ему ее голову…
Драко рассказывал Гермионе все то, что написала ему Нарцисса, и не мог осознать, что это правда. Если это женщина была одним из главных звеньев в системе Волан-Де-Морта, то почему никто о ней не знал? И почему никто не ищет ее сейчас?
— … Так всему семейству Блэков пришлось принять ее. И Беллатриса, наверняка, увидела в своей сводной сестре родную душу. Мать мне написала, что они вдвоем учинили самые жестокие расправы. Были цепными псами Темного Лорда, только Амабелла работала в тени. Ее большинство Пожирателей видели от силы раза два за все время.
Малфой замолчал, а Гермиона раздумывала над историей, которую он ей рассказал и не понимала, к чему все это, причем тут вообще Драко и родители Крэбба, упомянутые в письме. Была эта женщина с Волан-Де-Мортом за одно и что теперь? Наверное, ее уже давно обнаружили авроры Министерства и посадили в Азкабан.
— И что дальше?
Хриплый, осипший голос Гермионы прозвучал в тишине гостиной. Драко часто заморгал, выходя из своих мыслей, и поворачивая голову к Грейнджер, окидывая ее глазами цвета мутного льда.
— Мы разговаривали с Миллисентой, которая поведала нам, что у неё чувство, будто она находилась под Империо с пропажи ее родителей. И перед первым провалом памяти видела женщину по описанию, смутно похожую на Беллатрису. Вот я и спросил у мамы, есть ли ещё какие-нибудь родственники по ее линии, настолько похожие на Лестрейндж.
Мозг у гриффиндорки тут же включился на полную катушку. Причинно-следственные связи пытались сформироваться, но информации явно не хватало для полной картины.
— То есть, ты считаешь, что за убийством родителей Милисенты стоит Амабелла Блэк? Но почему вы так активно это расследуете?
— В каждом особняке нашей семьи, которые находятся под охраной редких и могущественных чар, из ниоткуда появилось письмо, и в нем говорится, что мы поплатимся за все. Булстроуды уже поплатились. Родители Крэбба вчера пропали. Неизвестно, кто следующий на очереди.
Малфой сверлил Гермиону взглядом, будто пытался заглянуть ей в голову. Он хотел, чтобы она додумалась до решения проблемы. Или хотя бы сложила все, что у них есть и поняла, что надо делать, чтобы остановить сестру Беллатрисы. А Драко был уверен, что за всем стоит она. Странная, покрытая тайной личность, которая была также помешана на Темном Лорде, как и Лестрейндж. Что ей могло прийти в голову после его кончины, одному Мерлину известно.
— Так, а что там с Милисентой? Ты говорил про провалы в памяти.
— Да, она не помнила почти каждый вечер до того, как обнаружили трупы ее родителей. Сказала, что слышала голос, управляющей ее телом. Он направлял ее по коридорам Хогвартса, но Милисента не помнит, куда. Единственно, она сказала, что помнит дверь появляющуюся в стене…
— Выручай-комната.
— Мы тоже так думаем. — Драко откинулся на спинку дивана, упираясь взглядом в потолок, — но что она там делала и зачем нужна была Амабелле.
Мысли Гермионы скакали от одного к другому, пытаясь соединить все факты.
За что должны заплатить бывшие Пожиратели смерти по мнению свихнувшейся волшебницы, которая поклонялась идеям Волан-Де-Морта, было понятно. Они после смерти их Повелителя не кинулись на верную смерть в его честь, а сдались Министерству и перешли на другую сторону, чтобы сохранить жизни своих семей. Конечно, по мнению Амабеллы Блэк — это предательство, которое надо наказывать.
Но зачем же Блэк нужна была Милисента? Что школьница, дочь тех, кого она решила убить, могла сделать для неё? Ведь ей после этого нужны уже другие Пожиратели…
— У вас камины соединены? — быстро выпалила Гермиона, переводя взволнованный взгляд на Драко.
— В смысле?
Малфой поднял со спинки дивана голову, удивленный странным вопросом гриффиндорки.
— Камины между особняками всех ваших родителей соединены постоянно?
— Ну да. Со времён Темного Лорда.
— И с камином Булстроудов тоже?
— Естественно. Они же тоже бывшими Пожирателями были.
Глаза Гермионы светились догадкой. А Малфой, складывая в голове ее странные вопросы, начал тоже доходить до понимания происходящего.
— Значит, Блэк надо было, чтобы Милисента переместилась домой, а оттуда по нашим домам. Буллстроуд попросила у Выручай-комнаты попасть домой и — что? Камина там точно нет.
Грейнджер вскочила с дивана, начиная расхаживать перед Малфоем и теребить воротник школьной рубашки.
Камин Выручай-комната точно не создала бы. Правило Хогвартса касаются и ее тоже. Но как ещё можно переместиться, куда тебе надо? Гермиона начала перебирать в уме все виды переходов из одного места в другое и…
Остановилась, пораженная идеей. Повернула голову к Драко, смотря на него блестящими глазами.
— Картина или зеркало. Можно сделать переход через один из этих предметов. Я проходила как-то через такой. Я думаю, Блэк не была глупой и наколдовать такой переход могла. Она встретила Милисенту около Министерства. Дала ей два уменьшенных предмета и заставила принести один в Хогвартс и поместить в Выручай-комнате, а другой повесить у себя в особняке…
После того, как Гермиона сложила несколько частей воедино, все показалось логичным. Даже очень. И Малфой продолжил рассказ за неё.
— И Милисента перемещалась к себе домой, а оттуда через камин ко всем остальным. И значит, это она оставила послания, ведь наши родители совещания всегда устраивают по вечерам, как раз в то время, когда ужин в Хогвартсе подходит к концу. И никто бы ее не увидел, потому что собрания проходят в кабинетах, а не в залах с каминами. — Драко перевёл дух, пытаясь дальше сложить кусочки пазла, — Но оставить письмо в особняках это дело одного дня, что же Милисента делала все оставшееся время до смерти ее родителей?
Гермиона забегала глазами по комнате, пытаясь дальше понять логическую цепочку действий, но — ничего не получалось. И правда, чем же занималась Булстроуд несколько недель?
— Сначала надо попасть в тот самый вариант Выручай-комнаты. Может, там найдем подсказки.
— Найдем? — Малфой повернул к ней голову, выгибая бровь.
— Уже можно было понять, что логически мыслить слизеринцам не дано. Без меня бы до сих пор голову ломал, зачем же мисс Блэк понадобилась Милисента и крушил бы все вокруг от своей неспособности составлять причинно-следственные связи, — закатила глаза Гермиона, скрестив руки на груди. — А значит, я, ох, как тебе нужна.
— Ну да, куда же нам без гриффиндорских зубрилок. — с сарказмом ответил Малфой.
— Вот именно. Поэтому, тебе же лучше взять меня на следующее ваше собрание. Может и продвинетесь куда.
— Грейнджер, тебя забыл спросить, что мне делать.
Гермиона встретилась с Драко взглядом. В такой уравновешенной, спокойной атмосфере — это казалось настолько странным, что хотелось тут же уйти. Или навсегда остаться. Его взгляд был холодным, высокомерным, но Грейнджер видела в крапинках радужки надежду. Надежду на лучшее. Надежду, которую она ему подарила.
