— Приберись тут за собой. Нехорошо портить школьное имущество.
Гермиона прервала их зрительный контакт и направилась на выход из Башни, улыбаясь уголком рта.
— У нас дежурство через два часа. Куда намылилась?
Требовательный голос Малфоя заставил расползтись в такой глупой — Мерлин, убей меня, — улыбке. Гермиона зажмурила глаза, удивляясь своим эмоциям, но не обернулась. Он совсем недавно довёл её до слез, а она уже улыбается его словам. Это разве нормально? Что-то подсказывало — да.
Только, когда портрет отъехал в сторону, остановилась на пороге.
— Можешь не беспокоиться. Одного тебя не оставлю гулять в темноте по Хогвартсу. А то ещё потеряешься, да разнесешь ползамка ненароком.
Портрет закрылся за гриффиндоркой, оставляя все возмущение и яд Драко плескаться в гостиной, там, где Гермиона его уже не слышала.
***
На удивление, Грейнджер их с Малфоем дежурство прошло спокойно. Они просто молча шли по коридорам Хогвартса, думая каждый о своём. Только под конец, уже в гостиной их Башни, Драко остановился у лестницы в свою комнату, сказал коротко и ясно:
— Завтра на большом перерыве. Здесь. В гостиной. Не опаздывай.
И тут же взбежал по ступеням наверх, закрыв за собой дверь. Гермиона усмехнулась. Никто и не сомневался, что он ее позовет. Это было дело времени. Того времени, пока Драко сам все обдумает и придёт к определённым выводам. Правильным выводам по мнению Грейнджер.
Следующий день Гермионы начинался с разглядывания синяков на своих плечах, оставленных Малфоем в приступе ярости, и мыслями о предстоящем собрании со слизеринцами. Она понимала, что друзья Драко не примут ее. Выскажут все Малфою, да ещё и ей в лицо. Унизят ее в своей излюбленной манере. Могут вообще уйти, хлопнув дверью, а потом вообще всем рассказывать, как грязнокровка надумала помогать им.
Но отчего-то Грейнджер готова была идти на все это. Может, ей и не приносило удовольствие общение с этими змеюками. Она знала, что, если хоть чем-то может помочь Драко и его друзьям, то должна это сделать. И не оттого, что Малфой вызывал у неё странную улыбку на губах, а потому что должна предотвратить дальнейшее убийство людей. Хоть и чистокровных волшебников, которые, если узнают, кто их собрался спасать изойдут на яд и скорее умрут, чем примут помощь магглорожденной.
На завтраке все внимание Гермионы было обращено в сторону слизеринского стола. Она ковырялась в своей тарелке и через каждые несколько секунд бросала взгляды на серебристо-зеленые галстуки, ожидая их разговора. Конечно, Грейнджер не была уверена, что Драко именно за завтраком расскажет все своим друзьям, но сидеть спокойно не могла.
Она увидела понуро склонившего голову Крэбба, и ей стало грустно. Вспомнила, как переживала за своих родителей в прошлом году, а ведь они даже не исчезали. А тут…
Наконец-то, Малфой поставил на стол кружку, оглядел всех и что-то сказал. Его свита как по команде склонили головы в его сторону, замерев. Грейнджер застыла вместе с ними, ожидая увидеть реакцию слизеринцев.
И долго ждать ей не пришлось. Все резко пришло в движение. Даже за ее столом можно было услышать шум разговоров от свиты Малфоя. Гермиона от чего-то вздрогнула и чуть поморщилась. Что и следовало ожидать. Можно было даже не мечтать об их спокойной реакции. Если сейчас слизеринцы прибегут и плеснут ей в лицо какао, Грейнджер даже не удивится.
Поэтому Гермиона повернула голову и сосредоточилась на своих друзьях. Она перевела взгляд с Рона на его сестру. Тут же в глаза бросилось пустое место, которое обычно занимал Гарри, потом сконфуженное выражение лица Рональда, а затем нахохлившаяся Джинни, которая ела кашу, как своего самого главного врага.
Мда, Гермиона, так была занята собой, что и не заметила напряженной атмосферы в кругу лучших друзей. Захотелось чем-нибудь заехать себе по голове.
— Джинни, что случилось? Где Гарри?
Подруга фыркнула и закатила глаза, начиная ещё ожесточеннее ударять ложкой о тарелку и быстрее запихивать в рот еду. Гермиона попыталась вспомнить, что было вчера в гостиной Гриффиндора, когда она пришла туда перед дежурством, чтобы развеяться. Все громко шутили и ещё громче смеялись. Не было такого накала атмосферы. Что могло произойти после ее ухода из гостиной? Что такого все не поделили?
— Рональд, ты знаешь?
Гермиона перевела строгий взгляд на друга, пытаясь заставить его говорить. Уизли неуверенно передернул плечами, косясь на сестру.
Джинни откинула в сторону ложку. Вылезла из-за стола, перекидывая через плечо сумку и раздраженно взирая на всех присутствующих.
— Да, Рон, ты же с ним согласен. С нашим истеричкой-Гарри. Вот и расскажи свою точку зрения Гермионе, только готовься сорваться с места в любую секунду, потому что тебе отвесят самый сильный подзатыльник в жизни.
И Джинни улетела вдоль по проходу между столами, оставляя за собой звенящую тишину. Все гриффиндорцы повернули голову к развернувшейся перед ними сцене, ожидая, видимо, услышать поподробнее о разборках золотого трио и их друзей.
— Рональд, пойдём.
Гермиона встала из-за стола, сверля друга взглядом карих глаз. Уизли неохотно поднялся и поплелся на выход из зала, перед этим схватив яблоко с тарелки.
Они прошли пару метров до пустого подоконника, и Грейнджер опять потребовала рассказать ей о проблеме между друзьями. Уизли вздохнул со всей вселенской грустью и начал говорить, крутя в руках красное яблоко и опасливо поглядывая на Гермиону.
— Вчера, после того, как ты ушла, Джинни нам рассказала, что Полумна собирается идти в Хогсмид с Забини, — на этом моменте его лицо заметно перекосилось, показывая все свое отвращение и неодобрение к этой ситуации, — Гарри сразу очень резко на это отреагировал, начал говорить, что Полумна не имеет право, ведь слизеринцы наши враги, а она должна быть за друзей.
— И ты, естественно, его поддержал. — добавила Гермиона.
Рон кивнул и вжал шею в плечи, видимо, ожидая подзатыльника. Грейнджер всего лишь подала знак, чтобы он продолжал свой рассказ.
— Джинни встала на сторону Полумны и сказала, что делить людей только по факультетам — это детский сад, и все с течением времени меняются. Поднялся крик. Гарри с Джинни просто орали друг на друга, начиная втягивать и какие-то свои бывшие обиды. Я пытался сначала их остановить, но…
— Но остановить землетрясение так же тяжело, как и эту парочку в порыве ругани. — Гермиона понимающе кивнула, зная, о чем говорит Рон.
— Вот именно. В конце концов, Гарри сказал что-то типа «Можешь брать с собой Полумну и идти переводиться на Слизерин, посмотрим, как они на свою заступницу выльют ведро помоев. А ко мне можете не подходить.» И ушел в спальню.
Гермиона вздохнула и потерла пальцами глаза. В этой ситуации не было ничего удивительного. Этого и следовало ожидать. Это же Гарри, для которого есть только друзья и враги. И общение своих с чужими это предательство с его точки зрения. Он всегда таким был. С самого начала.
Да, Гермиона это знала и все равно переспала с Малфоем, общается с их врагом, да ещё и помогать собралась бывшим Пожирателям. Если Гарри узнает, то гриффиндорка умрет в его глазах за секунду.
Но она понимала, что ее друг не прав. Поттер привык смотреть на мир через призму своих очков, привык к своим убеждениям и хочет, чтобы ничего во Вселенной не менялось. Но так быть не может. Мир переменчив, люди подстраиваются под эти изменения и сами начинают меняться или раскрываться под натиском условий.
Гарри ещё не знает, как изменилась Гермиона. А особенно, кто ее изменил. И, если узнает…
Думать об этом было страшно. Даже слишком пугающе. Если Поттер так завёлся из-за Полумны, то из-за своей лучшей подруги будет рвать и метать.
Но Гермиона знала, что в этом споре между Джинни и Гарри, она должна поддержать подругу и попытаться поменять мнение Поттера хоть на несколько несчастных градусов. Потому что в будущем, если ее связь с Малфоем всплывет, то лучше Гарри быть хоть чуточку подготовленным к этой ситуации. Иначе Мальчика-который-выжил хватит удар, а во всем будет виновата она. Гермиона Грейнджер, его лучшая бывшая подруга.
