Гермиона пока говорила, смотрела в глаза Драко и видела, как его безумная ярость медленно сходит на нет, а пальцы разжимаются, массируя те места, куда он больно ими впился. Малфой разглядывал ее виноватое выражение лица и прокручивал в голове слова Гермионы, чувствуя зуд ревности, который пожирал внутренности и облегчение, которое нахлынуло от полного рассказа Грейнджер.

Желание доказать себе и всему миру, что она — всезнающая гриффиндорка — его, разливалось по венам. А глядя в ее виноватое лицо и широко раскрытые карие глаза хотелось, чтобы Гермиона забыла о его бесконтролируемой вспышке ревности. Малфой положил ладонь на ее затылок и, ни секунды не медля, втянул в рот девичью нижнюю губу. Ее губы всегда казались ему самыми бархатными и мягкими, такими правильными, но сейчас — они были для него ещё слаще. Его сильные эмоции заставили хотеть ее ещё больше.

Драко поменял положение, больше поворачиваясь к ней корпусом и притягивая к себе за талию. Его губы томно сплетались в поцелуе с ее, язык властно исследовал жар девичьего рта.

Гермиона робко провела ладонью по его волосам и чуть потянула за платиновые пряди, отстраняя мужское лицо от своего. Глаза цвета молочного шоколада влажно блестели и молча вопрошали.

— Все хорошо?

— Да, — ответил Драко, провел губами по ее щеке, чуть прикусывая нежную кожу нижней челюсти, и добавил, — только если ты пообещаешь, что каждые такие «дружеские» встречи с этим магглом я буду рядом.

Грейнджер показалось, что ее челюсть с грохотом упала на пол, если бы Малфой ее сейчас так страстно не покусывал.

— Х-хорошо, обещаю, — пролепетала Гермиона.

Драко удовлетворенно ухмыльнулся, и опять поцеловал ее. Только ещё с большим нетерпением и жаром.

***

Первый учебный день в новом году настал слишком внезапно. Обрушился на голову и заставил вспомнить, что существует мир за пределами их прекрасной с Драко вселенной, которую портила во время каникул только Паркинсон, которая в один прекрасный момент начала с удвоенной силой вешаться на шею Драко, при этом не обращая на Гермиону и попытки Малфоя оттолкнуть ее — никакого внимания. И выглядело это все дико странно, особенно взгляд слизеринки. Зачарованный, облизывающий и восхищенный. Будто кто-то дал ей пинок под зад, и она заново раскрыла для себя Малфоя. Даже Гринграсс заметила изменения за Пэнси, но какие именно умолчала, а Гермиона, в принципе, и не очень расспрашивала, потому что насколько бы Дафна не вела себя по отношению к гриффиндорке адекватно, между ними все равно была огромная пропасть.

Конечно, Гермиону вся эта ситуация с Паркинсон до ужаса бесила. А кого нет? Гермиона видела, как Малфой грубо отталкивает ее, говорит ужасные слова, за которые Грейнджер его даже не отчитывала позже, а Паркинсон было абсолютно все равно, кто что хочет. У нее будто была цель, и она пыталась ее добиться.

Но если до этого Гермиона постоянно была рядом, в те моменты когда внутренняя львица Пэнси выходила на охоту на ее — её, блин — Малфоя, то сейчас, во время учебы, они не смогут столько времени проводить вместе, а вот Паркинсон напротив будет тут как тут.

А потому настроение с самого пробуждения ранним утром понедельника было ни к черту, да и погода вторила душевному состоянию. Небо затянули серые облака, ветер сдувал все на своем пути, заставляя даже Гремучую иву ощутить всю безжалостность природы, а сильная метель, что началась, казалось, в одно мгновение, отбивала всякое желание даже нос сунуть за пределы стен замка.

Гермиона нехотя открыла глаза и, собравшись с духом, вылезла из тепла одеяла и объятий слизеринца, который вместо неё обнял подушку и продолжил дальше мирно посапывать, чуть приоткрыв губы. Гриффиндорка неторопливо провела все утренние процедуры и пошла будить Драко, который до жути любил спать чуть ли не до обеда.

Девушка с разбега плюхнулась на кровать и обняла Малфоя поверх одеяла, начиная целовать линию челюсти, бледную кожу шеи, на которой красовалась парочка ее же отметин, которые Гермиона оставила при воспоминании о тупой настырной брюнетке, которая не отлипала от ее парня.

— Драко-о, пора-а встава-ать, — пропела Гермиона ему в самое ухо.

Малфой поморщился, подставляясь под такие желанные утренние поцелуи, но глаза так и не открыл, наслаждаясь мгновением, также как и Грейнджер, которая ощущала мягкость одеяла, тепло мужского тела, приятный запах его кожи, и разлука, хоть и недолгая, начала казаться адом.

«Мерлин, Гермиона, это видимо какая-то форма зависимости»

Драко продолжал строить из себя спящую красавицу, наслаждаясь ситуацией, а Гермиона, глядя на часы на прикроватной тумбочке, поняла, что если сейчас он не встанет, то они придут только к концу завтрака и не успеют нормально покушать.

— Ну, все. Сеанс поцелуе-терапии закончен. Пора на завтрак, — и Гермиона резко оторвалась от Малфоя, пытаясь быстро слезть с кровати.

Но не успела. Драко резво вытащил из-под одеяла руку и схватил девушку за предплечье, заваливая на кровать. Гермиона ойкнула и упала на спину, а Драко в одно мгновение оказался сверху неё: с растрепанными после сна волосами, отпечатавшейся на щеке подушкой, но дико сексуальный, с озорными огоньками в глазах.

— Как насчёт продолжить этот сеанс, как там его…

— Нет, нет и ещё раз нет, — Гермиона уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя парня, чтобы подняться и не соблазняться глядя на его красивую и дико хитрую улыбку, — уже поздно. Пора собираться и идти в Большой Зал.

— Можно пропустить завтрак, и тогда ты забудешь это противное слово « нет», и останется только «да-а».

Гермиона закатила глаза, но не выдержала и рассмеялась, глядя на Драко, который с отпечатком подушки на щеке пытался выглядеть максимально брутально и соблазнительно.

— Мне тоже не хочется, но надо вставать и идти учиться.

— Что-о? Гермиона Грейнджер не хочет учиться? Как такое могло произойти?

Малфой звонко поцеловал девушку в лоб и, получив тычок пальцем в ребра от смешно скорчившей лицо Грейнджер, засмеялся, вскакивая с нее. Как бы ни хотелось остаться в его мягкой кровати рядом с его красавицей-девушкой, но от учебы откосить не получится. Все же они главные старосты школы.

Уже через пятнадцать минут они были полностью готовы и вышли из Башни Старост, чувствуя, как момент их разлуки приближается на сверхзвуковой скорости. Драко нёс сумку Гермионы, сунув руки в карманы брюк, а гриффиндорка шла, уткнувшись взглядом в носки своих балеток. Малфой не брал ее за руку, то ли не считая нужным, то ли думая, что этот жест слишком сентиментальный, особенно на виду у всей школы. А Грейнджер и не настаивала, так как внутренние переживания опять прорвали плотину спокойствия, и лишнее привлечение внимания к их персонам, ей бы было тяжело пережить.

Конечно, все кто был в замке и видел своими глазами Драко и Гермиону вместе уже разболтали всё вновь прибывшим ученикам, и их отношения не должны вызвать сильную бурю эмоций у людей, но все же сейчас им придётся зайти в Большой Зал полностью набитый народом, а потом ещё разойтись по своим столам.

Гермиона так привыкла за последние дни чувствовать молчаливую поддержку Драко рядом с собой, что сейчас она не представляла, как будет без него сидеть за столом, кушать и общаться с друзьями. Рождественские каникулы слишком многое изменили в ее жизни.

Шагая за порог Большого Зала, Гермиона задержала дыхание и придвинулась ближе к Малфою, касаясь плечом его руки. Будто по сигналу головы учеников замка повернулись в сторону вошедшей пары, и Грейнджер почувствовала, как начала краснеть от излишнего внимания.

«Ты в отношениях со слизеринцем, да ещё и с твоим бывшим врагом. Пора бы привыкнуть, что все будут пялиться на вас»

Она повернулась к Драко и взяла из его протянутой руки свою доверху набитую свитками, пергаментами и учебниками сумку.

— Я надеюсь ты додумаешься левитировать свою сумку? А то она неподъемная для девушки весом в пятьдесят килограмм.