Гермиона сильнее обняла его за шею, ощущая, как целая рота мурашек стала бомбардировать ее тело. Она глубоко вдохнула родной запах Малфоя и попыталась прижаться к нему как можно сильнее, будто пытаясь проникнуть в него не только эмоционально, но и физически. Через связь транслировалась безграничная нежность и удовольствие от Малфоя, а Гермиона старалась отвечать ему тем же так сильно, как только могла. На глаза почти что навернулись слёзы счастья, и Гермиона прошептала в ответ, оставляя легкий поцелуй на его шее:

— Я тоже по тебе скучала.

— Я не хотел говорить плохо о твоих друзьях, — сорвалось с губ Малфоя.

— А я не хотела говорить плохо о тебе и твоей семье, — вторила ему Гермиона.

Драко мягко скользнул губами по девичьей щеке и отстранился, прищуривая горящий огнем взгляд.

— Тебя это устраивает?

— Что именно? — сразу не поняла Гермиона, все ещё наслаждаясь ощущением от прикосновения его губ к своей щеке.

— То, что я не извиняюсь, как, наверное, ты ожидала, и что не согласен с тобой в некоторых аспектах.

— Если бы ты повел себя как-нибудь по-другому, то ты бы не был моим упрямым Драко-истеричкой, — хмыкнула Гермиона.

Их общение, которое еще минут десять назад было напряженным и осмотрительным, сейчас опять вернулось к прежнему состоянию. Гермиона чувствовала внутренне спокойствие, а потому больше не засоряла свою голову переживаниями и активными мыслями.

— Это я-то истеричка? — хохотнул Малфой, кладя ладонь на ее щеку и проводя большим пальцем по скуле. — Помнится, это ты мне плеснула мартини в лицо.

— О, ну… — Гермиона сразу же покраснела, отводя взгляд. — Прости, я просто так… разозлилась, что сделала это импульсивно.

— Ну, я тоже много чего наговорил, поэтому… все в порядке.

— А тебя все устраивает? — задала Гермиона Драко такой же вопрос.

Малфой усмехнулся, склоняя голову в бок и заправил вьющиеся пряди волос Гермионе за ухо.

— Если мы больше не будем спать в разных постелях и избегать друг друга, то можешь хоть пойти помочь Лавгуд с гномами, я потерплю.

Грейнджер искренне открыто улыбнулась, смотря Малфою в глаза, а у Драко защемило сердце. Эмоции все разом взорвались внутри него, когда он понял, что эта улыбка теперь принадлежала ему целиком и полностью. Вся Грейнджер со всеми плюсами и минусами теперь была его, и от этого эмоции вспыхнули пламенем новых более спокойных, но таких приятных чувств.

— На самом деле я готов потерпеть все что угодно ради этой улыбки, — произнес Драко, ощущая, как метка вдруг обожгла его кожу, как тогда в самом начале образования их связи.

Гермиона подалась вперед и прижалась своими влажными губами к его сухим. Кожу пронзило разрядом электрического тока, а кончик языка защекотало. Ее чувства легко влились в его душу, обволакивая его ощущения и вторя им. Драко прикусил ее губу и, скользнув рукой с ее талии ниже, сжал ягодицу, обтянутую домашними шортами.

Грейнджер отстранилась и, не открывая глаз, уперлась лбом в его. Драко же зачарованно посмотрел на ее покрасневшие, слегка припухшие губы и огладил их большим пальцем. Гермиона неожиданно открыла глаза, вместе с тем, как сердце Драко самопроизвольно чересчур сильно сократилось, а метка вспыхнула огнем.

— Я люблю тебя.

Малфой почувствовал, как воздух застрял где-то в трахее, а сотни или тысячи электрических импульсов разом ударили по нему, даже не давая сообразить, что произошло.

— Я тоже… тоже люблю тебя, — прошептал Драко.

И вдруг в последний раз метка до безумной боли вспыхнула, заставляя обоих зажмуриться и вцепиться посильнее друг в друга, и так же быстро все прекратилось, оставляя лишь приятные тёплые покалывания на коже.

Когда Малфой очнулся, он уже со всей страстью, на какую был способен, целовал Гермиону. Языки сплетались, губы горели, а дыхание совершенно сбилось. Драко обеими руками сжал девичьи ягодицы, а Грейнджер трясущимися от нетерпения пальцами стала расстёгивать его рубашку. Небольшое пространство дивана раздражало, Малфою хотелось полностью ощущать ее, хотелось видеть ее всю, раскинутую перед ним на кровати.

— В спальню? — поцеловав девушку в шею, прошептал Драко.

— Да, — ответила Гермиона, тяжело сглотнув.

Так быстро Драко никогда не передвигался. Он схватил девушку за ягодицы и, собравшись с силами встал с дивана с ней на руках. Гермиона осыпала его лицо и шею поцелуями, медленно, но верно расстёгивая пуговицу за пуговицей. Малфой залетел в свою спальню, сразу захлопывая за ними дверь, и резко опустил Гермиону на пол, вытаскивая рубашку из-за пояса брюк.

— Раздевайся, — произнес он срывающимся голосом, с жадностью наблюдая, как Гермиона беспрекословно начала освобождать себя от одежды.

Она тоже пристально следила за тем, как с него слетела рубашка, затем щелкнул ремень, и вжикнула молния брюк. Драко же с наслаждением наблюдал, как футболка отлетела в сторону, обнажая ее ничем неприкрытую больше грудь, а за тем, как съехали по ее стройным ногам шортики вместе с нижнем бельём.

Разделись они почти одновременно, а потому Драко, не медля, повалил девушку на кровать, сплетаясь с ней губами в горячем поцелуе. Шумное дыхание щекотало кожу обоих, а уверенные прикосновения сводили с ума. Для обоих мир вокруг затормозил свое вращение. Все замедлилось, давая и им насладиться происходящим.

Каждый поцелуй на теле сопровождался тихим, бессознательным шепотом «люблю», а нежные, ласковые прикосновения подтверждали едва слышные слова. Драко будто заново изучал ее тело, словно до этого они были слепыми и ничего не соображали, а сейчас душевное равновесие и удовлетворение давали увидеть всю картину происходящего, давали с головой окунуться в чувства, именно их собственные чувства.

Малфой скользил губами по ее шее, не пытаясь как раньше оставить бордовый след, мягко прикусывал ключицы, тут же проходясь языком по коже, а затем опускался ниже, начиная по новой изучать ее великолепную грудь. Гермиона извивалась под ним, протяжно стонала и сжимала пальцами простыни.

Драко казалось, что все было так, как должно было быть. Сейчас все было правильно.

Грейнджер неожиданно потянула его за волосы наверх, начиная свое собственное исследование. Ее губы мягко целовали линию подбородка, его шею и ключицы, девичьи ладони уверено оглаживали мужские плечи и спину, опускаясь к талии.

— Люблю, — прошептала Гермиона в самое ухо.

— Люблю, — ответил Драко, даже не задумавшись.

Он сжал девичьи ягодицы, а затем провел пальцами по ее влажной промежности, понимая по своему состоянию и состоянию Гермионы, что пора. Малфой привстал на коленях, закидывая ногу Грейнджер себе на плечо и не желая пропустить ни крохи эмоций на ее лице, вошел в нее, не отрывая глаз.

Девушка изогнулась, схватившись ладонью за спинку кровати, а Малфой, прорычав что-то бессмысленное, начал медленно двигаться в ней, наслаждаясь раскинутой под ним девушкой. Она выглядела настолько сексуально, полностью отдавшись чувствам, что Драко хотел ее еще больше, не зная как это возможно. Ее грудь подпрыгивала в такт его движений в ней, метка завораживающе выделялась на коже ее шеи, а ее протяжные стоны ласкали уши.

Малфой закусил губу. Внутри него будто вживили радар, который отслеживал все эмоции Грейнджер, а потому он знал, что ему сейчас придётся постараться, чтобы довести все до логического завершения. Благо ощущения девушки, транслируемые ему, делали это задание несколько проще.

Драко, не задумываясь, шептал всякие глупости вперемешку со словами любви, уверенно двигался в ней, поглаживая большим пальцем клитор, и чувствовал, как Гермиона верно приближается к разрядке. Он перевернул ее на бок, оставляя ногу все также на его плече и ускорился, ощущая, как электрические импульсы удовольствия кружат голову обоим.

Все произошло быстро, но так чувственно, что Драко был готов сознаться, что едва не потерял сознание. Он упал на постель рядом с Гермионой и тут же притянул ее в объятия. Дыхание стало медленно восстанавливаться, так же, как и сошедшее с ума сердце приходило в себя. Внутри все неожиданно само разложилось по полочкам, и теперь Малфой был уверен, что эту противную всезнайку никуда не отпустит. Естественно, куда он без Грейнджер с буквой ее имени у него на груди.