— Сейчас трудно сказать точное число, но не меньше двух тысяч, — ответил Канске.

Наверное, Уэсуги отправил свой отряд надеясь что и другие кланы из Северного Синано последует его примеру. Пока рано было говорить наверняка, сколько воинов отправил враг.

— Кто командует ими?

Даже невозмутимый Итагаки выглядел озабоченным.

— Генерал Канаи…

Из Северного Синано легко можно было попасть в провинцию Кодзука, в вотчину клана Уэсуги. Уэсуги Норимаса давно грезил объединить под себя весь Синано. Кланы Северного Синано явно выжидают. Если мы потерпим поражение в сражении с Канаи, то не было сомнения в том, что кланы Северного Синано не останутся в стороне.

Каждый из моих вассалов понимал это.

— Лорд, мы должны встретить их здесь. Победить утомленного врага будет легче. К тому же, у нас больше людей. Оставим осажденных на присмотр воинам из Сувы и кланов Южного Синано.

Воинов из Южного Синано привел Итагаки, оставив принцессу Ю и остальных ключевых фигур. Амари был прав в своем суждений, но я решила узнать мнение Канске:

— А ты что скажешь на это, стратег?

— Боюсь, гористая местность будет в тягость нам. Если произойдет сражение, толку от нашей конницы будет мало. Плюс к этому, кто сказал что Канаи сломя голову броситься сражаться с нами. Если я был бы на его месте, то укрепился бы на холме или на другой возвышенности и стал бы ждать…

— Ждать чего?

— Возможности. Нам либо придется нападать на Канаи, неся большие потери, к тому же, у него полно выбора мест, где мы не сможем разместить всех людей и не сможем использовать коней.

— Продолжай…

— Либо нам придется отступать, оставляя позади врага, который последует за нами.

— Нам, отступать?! Ты в своем уме?! — чуть ли не проорал Амари.

Канске спокойно продолжил:

— У нас нехватка воды. Воины экономят, чтобы приготовить рис. А без воды наши запасы риса будут бесполезны.

Киесиге намеренно отравил несколько колодцев. Воды нам приносили из Южного Синано, но на это уходили время и силы моих людей.

— В общем, если кланы из Северной Синаны почуют нашу слабость, то они объединяться с Уэсуги и попытаются выбить нас из Южного Синано.

— Это итак понятно, и что ты предлагаешь? — спросил Обу.

— Надо разделить войско, оставим одних продолжать осаду замка Сигу, а с отборными частями выступим против воинов Уэсуги. Найдем подходящее место для битвы, и встретим врага там…

— Ты хочешь подготовить поле боя, как это было с воинами Ерицугу?

— Нет, лорд. Боюсь у нас мало времени, чтобы так тщательно подготовить поле.

Обведя всех присутствующих взглядом, я промолвила:

— Что ж, поступим так, как сказал наш стратег!

Место, которое мы выбрали для сражения, находилось в Северном Синано.

Широкое поле давало возможность проявить маневренность нашей коннице. С права от нас текла речка, она текла в глубь Северной Синано.

— Харуна, Канаи начал развертывать свое войска.

Все мои вассалы примут участие в сражении, но я оставила Канске рядом с собой, в штабе.

Кивнув словам Канске, я устремила взор на поле боя. Две армии не спеша, шли друг против друга. В передних частях шли асигару, им придется начать сражение.

Хоть мы и не поработали над полем боя, но все же приготовили кое-что своим врагам. Стоило воинам приблизится на определенное расстояние, как они начали набирать скорость, и вот уже асигару с копьями врезались в строи врага.

Поле было широкое, так что лучники и несколько отрядов самураев врага решили ударить по бокам нашего левого фланга.

— Может дать сигнал отступать?

— Еще рано.

Канске был прав, рано было начинать ложное отступление.

— Надо дать команду лучникам, пусть начнут приближаться.

Я кивнула и последовала его совету, отдав приказ сигнальщикам. Забрав с собой всех лучников, мы расположили их за рекой. Чтобы враг не увидел их, им пришлось отойти на приличное расстояние.

Левый фланг состоял из отборных асигару, под командованием Нобуфусы, они выделялись красным цветом от остальных.

Я оставила Итагаки сторожить Касахару Киесуги и взяла с собой проверенных самураев, Амари и Обу. Амари командовал центром, а Обу — правым флангом, лучниками же командовал Косака.

Воины Уэсуги не уступали моим, на этот раз силы были равны, с обеих сторон были выставлены по четыре тысяч воинов.

— Харуна, Канаи послал всадников.

Небольшое количество пыли стремительно поднималось. Всадники Канаи неслись, обойдя наш левый фланг и собираясь выйти в тыловую часть.

Мы ожидали нечто подобное и подготовились заранее. Этот трюк с всадниками был нам хорошо известен, так что против всадников Канаи вышли наши всадники, под командованием Хары Масатаны.

Обычно, Хара Масатана служил моим секретарем. Парень так просил, чтобы я отпустила его повоевать, что я так и поступила. Все же, Уэсуги делал упор не на всадников. Канаи привел малое количество конницы.

— Харуна, пора пустить дымовой сигнал.

Следом за дымовым сигналом, мои воины услышали сигнал об отступлении.

Но отступление было организованным, и паники не было среди воинов. Пока Канаи бросал все свои силы, увидев ложное, спрятанные всадники скакали, стремясь пролить кровь врага.

По нашему плану, увидев дымовой сигнал, конница под командованием Масакаге и Найто должна была нестись во весь опор. Воины Канаи стали уверенными и не заметили, как вдали поднималась куча пыли. Наши всадники проделав дугу, ударили по правому флангу врага.

В этот же момент, дан был сигнал и воины под командованием Нобуфусы перестали отступать и начали теснить врага.

Появление лучников за рекой всполошило левый фланг врага. Мои лучники стреляли не во всю силу, чтобы стрелы не попадали в наш центр. Правый фланг под командованием Обу не напирал на врага, тогда как левый и центр делали противоположное.

Само Солнце заняло такую позицию, что ослепляло воинов Канаи. Им приходилось напрягать глаза, тогда как моим воинам оно светило на спину. Воинам Уэсуги ничего не оставалось, как признать поражение.

Мои всадники не брали пленных, рубя каждого, кто пытался бежать прочь. Канаи попытался сохранить часть своих воинов, но было поздно. Паника сделала свое дело. Пытаясь спастись от клинка, воины часто гибли под ногами своих же товарищей…

Пока на поле боя стояла суматоха, предвещающая конец сражения, я обратилась к Канске:

— Канске, я хочу чтобы люди под твоим началом собрали головы самураев врага…

— Но, зачем?

— Мы насадим эти головы на копья и выставим напоказ Касахаре Киесиге. Посмотрим, как быстро боевой дух его воинов иссякнет.

Канске изменился лицом, но ничего не сказал. Мне не доставляло удовольствие приказывать подобное, и я не пыталась опорочить доброе имя Канске. Нет, совсем нет. Канске был мне дорог и я понимала, что-либо он примет жестокость этого мира, либо он не выдержит того, что сулит будущее.

Я могла бы надавить на него еще сильней, но боюсь после такого особенная связь между нами, называемая дружбой, могла оборваться…

После победы над Канаи, Харуна вернулась к осаде замка Сига.

Мое отношение начало меняться по отношению к Канске, но его следующий поступок все вернул на прежние места. Собрав головы павших воинов врага, Канске дал увидеть их осажденным. Рядом с ним стояли его знаменоносцы, с именем бога Хатимана.

Лицо Канске было недовольным, будто он не смог собрать достаточное количества голов. Даже наши воины впечатлились поступком Канске, что же говорить о бедном Киесуге. Тот сразу же потребовал провести переговоры.

Переговоры прошли успешно для клана Такеды, Киесуге открыл двери и сдался на милость. Но Харуна велела провести всем его самураям сеппуку.

В замке Сигу кроме воинов находились и женщины с детьми.

Канске дал обещание Киесуге, что простых людей никто не тронет. По приказу Харуны, выжавших женщин и детей переселили в деревни в Каи.