— До плеча не получится, ты тогда не сможешь пользоваться рукой, но можно по частям сделать. Так ты хочешь укрепить наручни?

Сендзиро не только был искусным шиноби, но также отличным кузнецом.

— Но для этого потребуется много железа, да и на вес повлияет сильно…

— Нет, полностью окутывать руку не надо. Я хочу суметь отбит удар меча, не поранив руку. В области этой кости должна находиться железная рукоятка, на которую придется удар меча.

Канске показал на своей руке.

— В принципе, можно сделать так, чтобы железо скрывало наружную часть руки, — уловив мысль нашего мастера, ответил Сендзиро.

— И еще, надо сделать перчатку для левой руки из железа. Прорехи в перчатке должны закрываться железной кольчугой. Чтобы при случае я смог схватиться за меч противника и не поранить руку.

Обычно, доспехи самураев и так закрывали руки, и их называли наручни. Но наручни представляют плотную ткань, на которую навешивают пластины. Они более легкие и защищают от косвенных ударов, но от прямых ударов могли треснуть.

— А что, хорошая задумка. Сендзиро, возьмись за это. Сделай наручни для Канске особенными, чтобы он мог носить их даже отдельно от доспехов.

Сказав это, Гараемон подмигнул мастеру.

— Гараемон, мне нужны ваши методы борьбы с самураями.

— Я могу поделиться с тобой ядами. Нанеси на лезвия мечей и яд сохранится на них до недели. После, тебе придется опять повести ядом по лезвию.

— А как действует яд?

— Действует мгновенно, при попадании на кожу, у противника начинается кружиться голова и двоится в глазах. Через пять минут твой враг будет лежать, словно рыба на суше. Однако, эффект от яда будет пропадать, если ты перестанешь поливать на свой меч наш яд…

— Но, мастер! Так ведь нельзя, это противоречит пути воина!

Найто и вправду был возмущен. Самурайское воспитание не всегда лучшее, оказывается.

— Найто, если тебе не нравиться мои методы выживания, то можешь уйти. Я пойму…

— Нет, я не это имел в виду…

— Отлично, впредь не забывайся!

Хотя другие поняли слова мастера по своему, я знал, что его задели слова Найто.

— Что еще можешь предложить?

— Могу дать кувшинчики с перцовыми смесями, мешочки с песком.

— Мешочки с песком?

— Да. Если бросить правильно на противника, этим можно выиграть пару секунд. При правильном попадании действует не хуже перцовой смеси.

Пока они обсуждали сколько, как и прочие мелочи, я шепнул своему другу:

— Найто, никто не должен узнать о том, что Канске пользуется методами шиноби.

— Да. Можешь не волноваться.

Узнай об этом другие самураи, вряд ли они станут уважать нашего мастера после этого.

— Еще что можешь…

— Могу предложить оружие шиноби, но для их использования тебе понадобится время.

— Времени в обрез. Сендзиро ты управишься за три дня?

— Да. А мы должны выдвинуться из Каи через три дня?

— Пока доберемся до места назначения, пройдет немало времени.

Из-за снегов, лежащих в горах, и в основном из-за тяжести холодного воздуха, который стремился вниз, близ горы было особенно холодно. Лес был тих, если не считать звуков, которые исходили из охотничьих домов у подножья горы. Дома были сделаны из древесины, но даже неопытный глаз мог определить, что они были построены давно.

Один из охотничьих домов, который находился в центре, отличался от остальных, он был крупнее и массивнее других. Другие дома словно окружали его по бокам. К ним не вела дорога, если не считать протоптанных тропинок, хотя они стояли на высотах, но из-за деревьев их было трудно разглядеть.

Рядом с массивным домом трое мужчин добивали дергавшегося оленя. Пока они были заняты с телом мертвого оленя, дверь большого дома открылась.

— Ну, закончили уже?

— Вот, на сегодня можно приготовить эту часть.

Пока говорящий передавал другому мясо убитого зверя, остальные занимались потрохами бедного животного.

— Тода, спрячьте остальное хорошенько под снегом. Не хватало нам еще голодать…

— Как скажешь, Ген.

Как только дверь за Геном закрылась, Тода смачно плюнул ему в след.

— Тода, ты пока отдохни. Мы сами закончим.

Сегодня Тоде улыбнулась удача, и он застрелил из лука оленя. Многие были признательны ему, но только не высокомерный Ген. Война на землях Мусаси опустошила ее, и чтобы не умереть, прежние крестьяне начали собираться в разбойничьи группы.

Правление клана Уэсуги было слабым, и они даже не пытались карать преступников. Быть разбойником было лучше при Уэсуги, пока половина Мусаси не захватил клан Ходзе. Встреченных разбойников они просто убивали, словно бешеных собак. Ходзе даже не поскупились золотом, награждая стукачей.

Когда-то Тода был правой рукой главаря Толстяка, который сколотил банду на западе Мусаси. Ген же служил другому разбойнику. В настоящее время, оставшиеся в живых пытались держаться вместе.

Кинув взгляд, на красный от крови снег, Тода вошел внутрь. Он ощутил, как холодный ветер просачивался через щели.

Этот дом имел большой зал, где остальные разбойники сидели, ожидая, когда будет подана еда. При мысли о кухне, Тода невольно подумал о Мисе, которая, наверное, готовила для этой оравы мясо оленя.

Миса обладала приятной внешностью и была юна. Она выглядела такой хрупкой среди разбойничьего люда, но никто даже не думал прикоснуться к ней: все боялись ее старшего брата, который по совместительству был новым главарем. В это смутное время не все ронины могли найти себе хозяина. Чтобы не умереть от голода, многие из них присоединялись к разбойникам. К примеру, тот же Ген, тоже, когда-то был самураем.

Тода не точно, лишь по слухам знал, что брат Мисы был не последним самураем и служил в свое время одному из вассалов Уэсуги. Но вскоре что-то пошло не так и Уэсуги пустили под откос весь клан своего вассала. Кланом Уэсуги правил Уэсуги Норимаса. Он занимался чем угодно, но только не военными делами и управлением своих земель. Если бы не Нагано Норимаса, который верой и правдой служил своему господину, то Уэсуги давно кормили бы червей.

Пока Тода придавался размышлениям, Миса начала накладывать на стол.

— Ого, сегодня у нас праздник!

Оглядывая довольные лица, Тода невесело усмехнулся. От прежней разбойничьей группы в живых остались немногие. Чтобы не потерять силу им пришлось принимать в ряды обычных крестьян, которые ни разу не держали меч и не проливали кровь.

Разжевывая свежее мясо, бывшие крестьяне, сразу же зашумели. Звуки чавканья и разговоров с набитыми ртами, все перемешалось.

— Тода, передай нам немного риса.

Рядом с ним уселись его старые знакомые, которые помогали ему на охоте.

Доедая свою миску, Тода отметил, что в отличие от новеньких, опытные разбойники вели себя тихо.

Но стоило появиться атаману, как все сразу же умолкли. Масакаге убил немало людей и завоевал репутацию бесстрашного. Он обладал сильной волей и был искусным мечником. Не увидь Тода, как Масакаге самолично расправился с семью охранниками, никогда бы в это не поверил.

Новый атаман словно пытался сделать из разбойников что-то наподобие воинов. После сражения кланов Уэсуги и Ходзе, разбойники по приказу Масакаге словно стервятники рылись над полем битвы. Они забрали с собой простые доспехи асигару, пока основные части армий вылизывали раны в лагерях.

Под его началом разбойники выходили живыми из таких заварушек, что вскоре о нем узнали лидеры других разбойничьих групп.

Тода удивился, когда узнал, что его атаману было всего 17 лет.

Рядом с ним витала атмосфера опасности. Никто не мог понять, что им двигало. Парень обладал тяжелым нравом и всегда шел напролом. Не удивительно, что жители Мусаси прозвали его «Бешеный пес Масакаге». Однако ни у кого не хватало смелости назвать лидера этим прозвищем.

В это тяжелое время выжившие разбойники от других групп пытались прибиться под началом Масакаге. Но атаман не спешил увеличивать число своей банды.