— Можешь идти.

Поклонившись, воин удалился.

Я же, в свою очередь, вернулась в мыслях в тот день, когда решила пригласить к себе Канске.

В тот день, разговор сразу же пошел не туда. Моя резиденция очень сильно на меня влияет, пожалуй, все объяснялось этим…

Меня очень смущала то, как я повела себя при прощании. Я собиралась просто обнять его на прощание, но затем вспомнив сказанное, я ударила его по дружески. Не знаю, почему я вдруг захотела обнять его, такое со мною было впервые, возможно я и вправду дорожила им, как другом?!

Слухи и действительно ходили о нас в клане. Некоторым больным умам казалось, что я могла влюбиться в него. Канске не был уродом, но и красавцем назвать его было трудно, но самое главное — он занимал невысокое положение…

Быстро поймав себя на мысли, что я часто начала думать о нем, решила подумать о чем-нибудь другом. Из-за испытуемого стресса, у меня не выходил из головы тот наш последний разговор…

На этой неделе отец провел четыре штурма, и все они провалились. Защитники стояли насмерть, да и в умениях они ничем не уступали. У меня не было связи с Канске, но мы заранее договорились, что на вторую ночь, как наша армия уйдет снявшись с лагеря, он должен открыть ворота.

По моему расчету, Генсин не будет преследовать отступающего врага. В открытом бою его воины проиграют, сражаться на поле и сражаться на штурме это две разные вещи.

При подсчете защитников крепостей, обычно их число удваивали. Нападение на замок хлопотное дело, в истории было немало случаев, когда осажденным удавалась сломить мощь нападавших.

— Госпожа, князь желает вас видеть, — сказал самурай в грязных доспехах.

— Ты участвовал в сегодняшнем штурме?

— Да, госпожа. Первая волна уже отошла, сейчас крепость штурмует вторая.

Значит, и этот штурм был обречен на провал.

Солнце лениво уходило за горизонт, скоро будет дан сигнал о прекращении атаки. Отец не будет проводить ночной штурм, наши люди не были обучены штурмовать ночью. В командной ставке рядом с отцом сидели генералы.

— Ты не спешила на мой зов, — начал ворчать лорд.

— Вы же знаете, отец, что ближе к вечеру моя головная боль усиливается, — мило улыбнулась, вызвав гневное выражение на лице лорда.

— Пока ты прохлаждаешься, гибнут наши воины!

— Позвольте мне провести следующий штурм.

— Нет.

Быстрый ответ отца убедил меня в том, что он боялся передавать мне командование. Боязнь, что я смогу взять крепость одним штурмом не покидала его. У меня не было опыта командованием, и скорее всего он не удался бы. Но, к счастью, у страха глаза велики…

— У Генсина явно есть шпионы в нашем лагере, ведь иначе как он может ставить людей именно туда, куда мы нацеливались?

Штурмом командовали герои провинций Каи, Итагаки, Амари и Обу. Они пробовали все методы, но число врага было наиболее именно там, где бились лично они, но отец собрал нас не для того, что бы пожаловаться, видимо, он уже принял решение.

— Все вам известно, что я хотел взять крепость Унинокути одним натиском, но из-за того, что вы вовремя не исполнили мой приказ, мы упустили время. Генсину удалось хорошо подготовиться, к тому же, скоро наступят холода.

— Лорд, но август выдался на редкость теплым, вряд ли зима наступит так рано.

— Готов ли ты поручиться за это головой, Торамари? Вся твоя семья будет повинна, если мы положим здесь наших воинов.

Торамари сразу же замолчал, остальные вассалы не решились выступить против решения лорда.

— Мы отступаем. Завтра армия снимется и пойдет обратно в Каи, весной мы снова заглянем в гости к Генсину.

Никто не проронил ни слова. Слово лорда закон, так было и будет.

— Отец, дозволь мне командовать арьергардом. Выдели мне триста самураев!

— Ха-ха-ха. Вы посмотрите на нее, о твоей храбрости Харуна, впору уже слагать легенды!

— Прошу Вас, дайте свое согласие.

Мне надоело терпеть унижение, посмотрим, как он будет выглядеть, когда мне удастся задуманное. Наверное, в моем взгляде было что-то такое, потому что лорд сразу добавил:

— Хорошо. Но не триста самураев, я дам тебе триста асигару, вряд ли Генсин погонится за нами.

Вероятность была мала, но неужели отец уже обдумывал избавиться от меня? Если Генсин нападет со своими самураями, то они просто сметут асигару.

— Разумно ли довериться в этом крестьянам? Асигару ведь…

— Торамари, что-то ты сегодня слишком болтлив!

Гневными глазами лорд уставился на Торамари.

— Харуна, ты отвечаешь за арьергард. Завтра мы возвращаемся домой.

Смотря на последнею колонну воинов, я почувствовала легкую грусть. Когда наши воины начали собираться, со стен замка доносились оскорбления в наш адрес. Побитые, оскорбленные, воины шли домой, не этого они ждали от похода…

Сегодня я надела свои новые доспехи. При приезде в Кофучу, я как-то призналась свой сестренке Нобусине, что хотела бы обрести новые доспехи, покрашенные в красное. Нобусина ничего на это не сказала, а перед походом она пришла ко мне с подарком. Не раз я благодарила богов, что они дали мне такую сестру.

— Госпожа, вы узнаете меня? — вопрос вывел меня из задумчивости.

Со мной в арьергарде было двадцать самураев, если не считать триста асигару. Один из асигару, держа копье, обратился ко мне. Его лицо было смутно знакомым, но я не могла вспомнить.

— Ты что себе позволяешь?

Голос стоявшего рядом самурая не сулил ничего хорошего крестьянину, который держал копье.

— Это я, Сендзиро. Сын старосты деревни, которая находиться рядом с храмом Хатимана.

— Стой. Я помню тебя, но что ты здесь делаешь?

Остановив самурая, я уставилась на Сендзиро с удивлением.

— От каждой деревни забрали на войну молодых людей…

— Ясно, — не зная, что можно было добавить, сказала я.

— Госпожа, а мы разве не должны следовать за остальными?

Наш отряд отстал от основных сил на приличное расстояние. Самураи тоже прислушались к моему ответу:

— Нет, мы пойдем обратно к крепости Унинокути.

Решив, что немного правды не помешает, добивала:

— Мы спрячемся, чтобы нас не было видно. Убедившись, что никто не будет преследовать нашего лорда, мы вернемся.

— Но ведь скоро наступит ночь.

— Тем лучше для нас, нас будет трудно обнаружить.

Хотя на меня смотрели осуждающе, но никто не возразил моим словам. Мы подобрались близко к крепости без особых проблем. От стен доносились праздные голоса, видимо в крепости уже вовсю праздновали свою победу. Я не удивилась, услышав пьяные голоса стражников, они так громко пели, что лишь глухой мог не услышать.

— Госпожа, ведь вы не собираетесь штурмовать крепость с закрытыми воротами?

Опять Сендзиро спрашивал за всех. Вначале Генсин собрал четыре тысячи воинов, но, пожалуй, больше половины из них не были в крепости. Будь я на месте Генсина, то убедившись что враг отступает, отослала бы союзные силы обратно, ведь по пьяни в голову воинов могло придти все что угодно… Но все же, даже тысячи воинов был многовато на мой отряд. Как только ворота откроются, мы должны были стремительно захватить Генсина.

— Слушайте меня внимательно. Вы сейчас разделитесь на отряды и начнете потихоньку подходить к стенам крепости. Скоро мои слуги в крепости откроют ворота.

Ночь была безлунной, на стенах не было защитников, а если и были, они были заняты, некоторые из них даже на защитной стене удовлетворяли свою похоть, видимо Генсин и сам был пьян в стенку, иначе я никак не могла объяснить это.

Ворота все не открывались. Мои люди начали нервничать.

Они на удивление покорно последовали за мной, думаю, они боялись вернуться без меня, ведь в противном случае их ждала незавидная участь. Так или иначе, вскоре в крепости стало происходить странное, пьяные голоса и пение сразу же стихли, но вместе этого начали доноситься отчаянные вопли.

— Что же там происходит? — кто-то из асигару спросил за всех нас.