– Допускаю, что так оно и есть. Тем более что в современных компьютерных технологиях я ни хрена не соображаю. Однако моё внимание привлёк вовсе не диск. А то, что был он спрятан в подкладку сумочки.

– Оба-на!.. Вот, значит, как… – едва ли не присвистнул Шиловский. Приподнявшись со стула, он указал мне в сторону входной двери. – … Пойдём к директору. Посмотрим, к чему была необходима подобная конспирация.

Пока мы переходили из одного кабинета в другой…

В общем, самое время рассказать о событиях, произошедших накануне. То есть, я намерен обратиться внимание читателей к тому самому моменту, когда территорию майонезной фабрики покидала вышеозначенная Мария Георгиевна Борисенко.

Если вы помните, то именно она и была мною выбрана в качестве жертвы. Той самой «подставы», о которой мы ранее говорили с Соколовым. Причин для данного выбора было много. Тут и склочный характер Марии Георгиевны, и хамское отношение к окружающим её людям, и слёзы Ирины… Короче, мне её было, вовсе не жаль. Ну, и самое главное, вывести из игры столь крупную рыбу, означало существенно ослабить и без того ослабленную «Омичку». То есть, нанести майонезной фабрике ощутимый, если не сказать больше, непоправимый урон.

В моём выборе имелась и некоторая логика. Ведь я своими собственными глазами видел, как из сумочки главного экономиста частенько торчали какие-то документы. И тут было вовсе не важно, брала она их домой для какой-то дополнительной работы, предметного просмотра, снятия копий или последующей передачи кому-либо. Главным было то, что данный факт, наверняка подметил не только я один, его могли запросто подтвердить и иные вахтёры, дежурившие на проходной, к тому же, наверняка, имевшие личные, неприязненные отношения к Марии Георгиевне. Скажу больше, неприязнь к главному экономисту фабрики, испытывали практически все сотрудники предприятия, уж слишком многих она успела настроить против себя. Данный факт был опять же в мою пользу. Потому как в любой из спорных или сомнительных ситуаций относительно Марии Георгиевны, работники фабрики наверняка будут трактовать против госпожи Борисенко. Ведь именно так устроена наша психология. Мы непременно тянемся к чему-то более доброму, и обязательно кинем свой «камушек» в сторону нашего недруга.

Предварительно я заручился поддержкой пары рабочих, которые должны были крутиться в непосредственной близости от проходной и при необходимости могли стать свидетелями моих последующих действий.

Как только мадам Борисенко появилась перед вертушкой, я в вежливой форме попросил её остановиться для досмотра. Честно сказать, я вовсе не думал осуществить свои провокационные планы именно сегодня. Для начала я собирался позлить, чем-то пораздражать, и без того хамоватую и вечно раздражённую экономистку своими регулярными, то есть, ежедневными проверками. Авось сорвётся, наделает каких-то глупостей… Ну, и кроме того, я надеялся на некий счастливый случай: авось чего-то найду.

– Пошёл ты на хер! – не особо утруждая себя в выборе слов, ответила мне Мария Георгиевна.

– Я исполняю приказ директора фабрики… – мне ничего не оставалось, кроме как преградить женщине путь. – …Потому и не советую вам чинить каких-либо препятствий данному досмотру.

– На, сука!.. – огрызнувшись, экономистка швырнула мне свою сумку. – …Посмотрим, чего ты там найдёшь.

По-прежнему сохраняя полное спокойствие, я открыл сумку.

Скажу сразу. Уже в первый день своего предполагаемого «развода», меня поджидала удача. Там, внутри сумки я обнаружил компьютерный диск. Он, конечно же, не был спрятан под какую-то там подкладку (о чём впоследствии я совру Шиловскому), а просто лежал меж прочих вещей женского арсенала.

– Это что? – громко и в нарочито серьёзном тоне, я вынул тот диск и предъявил его рабочим, как свидетелям.

– Тебе-то, придурку, какое дело? – цинично усмехнулась Мария Георгиевна.

– Придурок, не придурок. Однако запросто могу допустить, что на диске записаны какие-то секретные данные? – я неуверенно пожал плечами, дескать, нужно проверить.

– Отдай, падла! – женщина широко махнула рукой, пытаясь вырвать из моих рук диск. Я вовремя увильнулся. При этом рука её просвистела в воздухе. Сама же мадам Борисенко, уперевшись в ограждение проходной, слегка потеряла равновесие и как-то нелепо рухнула всем своим тучным телом на пол.

Рабочие рассмеялись.

– Тебе конец!.. Можешь считать себя уволенным… – неуклюже поднимаясь и отряхиваясь, продолжала орать Мария Георгиевна. – …Это твоя последняя вахта!.. Уже завтра я смешаю тебя с гавном!..

Она ушла, хлопнув дверью и забыв на проходной свой злополучный диск. После чего и был составлен протокол, в котором нашло своё отражение и откровенное хамство, и неподчинение директорскому приказу, и попытка силового отбора изъятого, и рукоприкладство, и бегство, и многое другое. Ну, а рабочие, вволю насмеявшись, с удовольствием подписали сей документ.

Ночью приехал Соколов, дабы забрать изъятый диск. Через час он вернулся, с уже перепрограммированным накопителем информации.

– На этом диске, ранее была закачена порнуха… – пояснил Сашка. – …Баба одинокая, безмужняя… Потому и могла позволить себе кое-какие шалости. Наверняка, использовала для скачивания бесплатный офисный интернет. Ну, а теперь на диске последние данные, которые ты ранее мне и передал.

Именно с этим диском, я и отправился с самого утра к Шиловскому. Более того, я заранее знал, что компьютеры на фабрике имеются лишь в трёх кабинетах: у экономиста, у директора и в бухгалтерии. А так же о том, что, скорее всего мы с Шиловским проследуем в директорские апартаменты, потому и эффект от просмотра обещал быть более резонансным.

Уже, будучи в кабинете директора, Шиловский вкратце обрисовал Владимиру Рихардовичу сложившуюся ситуацию. Тотчас был вызван главный экономист. Не успела Мария Георгиевна поздороваться с Бахом, как тот задал ей вполне конкретный вопрос.

– Это ваше? – при этом, хозяин предприятия продемонстрировал переданный ему диск.

– Мой, – кое-как выдавила из себя мадам Борисенко.

– И что на нём?

– Кино… – побагровела экономистка. В принципе она не лгала, ведь жанр фильма вовсе не уточнялся.

– Что ж. Давайте глянем, что это за фильм. – Владимир Рихардович принялся вставлять диск в дисковод компьютера.

– Не надо, это слишком личное… – обращаясь к директору, вдруг взмолилась перепуганная женщина. – …Прошу, не ставьте меня в неудобное положение.

– Мария Георгиевна, если это будет действительно личное, я пойму, и мы немедленно прекратим просмотр.

– Ну, пидор… – обращаясь уже ко мне, процедила сквозь зубы. – …Я ж тебя сгною…

А потом начался просмотр. На мониторе замелькали какие-то таблицы, схемы, цифры.

– Твою ж мать!.. – непроизвольно вырвалось у Баха.

По началу, на госпожу Борисенко было страшно смотреть, её лицо казалось мрачнее грозовой тучи. Однако чуть позже, её физиономия вытянулась в удивлении, ведь она увидела вовсе не то, что изначально ожидала увидеть. Марина Георгиевна даже чуть повеселела. И лишь спустя какое-то время она, похоже, начала врубаться, что это были за цифры, схемы, таблицы и чем её это может грозить.

Спустя минут десять непрерывного просмотра текстов и таблиц, как некая усмешка, на экране монитора вдруг появилась огромная жопа…

– Мария Георгиевна, я вынужден обыскать ваш рабочий кабинет и произвести досмотр личных вещей… – обернувшись к главному экономисту, Шиловский произнёс, похоже, давно заученную фразу.

– Вы что ж, всерьёз считаете меня шпионкой?.. – в полный голос рассмеялась Борисенко. – …Ведь это он, паскуда, меня подставил… – тотчас Мария Георгиевна впилась в меня своим взглядом. – …Похоже, он и есть тот, кто сливает Амурскому комбинату всю нашу информацию. Да, вы сами вспомните, именно с его приходом всё и началось. Владимир Рихардович, ведь вы меня знаете…

– Выходит, вовсе не знаю… – грустно покачал головой директор.