– Зина. Ты встать сможешь?

– Не знаю, – ответил парень и попытался приподняться на локте, но тут же скривился от боли и снова растянулся на полу.

– Тебя сильно помяли. Лежи, не вставай. Скоро должны явиться спасатели. Они помогут.

Зина поднялась на ноги, и хотела было направиться к выходу, но пострадавший схватил ее за ногу.

– Не уходи, – Прошептал он, испуганно глядя по сторонам.

Ему было страшно одному оставаться в темном, пустом и разгромленном вагоне. Зина посмотрела на него и улыбнулась, как когда-то улыбалась ей мама.

– Я пойду за помощью, скажу, что ты здесь. Так они быстрей тебя найдут.

– Оставь фонарик, – прошептал парень. – Пожалуйста.

Зина заколебалась. Фонарик у неё был один, другого достать было негде, а купить – не было денег. Но, посмотрев на испуганное и искаженное гримасой боли лицо парня, она все же, скрепя сердце, протянула ему фонарь.

– Он старенький, но надежный, – проговорила она, расхваливая свою рухлядишку, словно собиралась продать за три цены.

– Спасибо.

Свой рюкзак Зина нашла на перроне уже за пределами вагона. Пассажиры, выбегая, пинками, вытолкнули его наружу. Несколько плафонов высыпалась из него, но у Зины не было сил снова собирать их. Подхватив рюкзак и закинув его на плечо, она заковыляла к эскалатору. Проходя мимо развороченного взрывом вагона, она непроизвольно взглянула на него и тут же отвернулась. Даже при таком скудном освещении были видны мертвые тела, а из окна свесилась детская ручка.

Эскалатор не работал, и наверх пришлось подниматься своими ногами. Почти у самого верха навстречу Зине показались первые спасатели, спешившие вниз – пожарные и констебли. Докторов среди них видно не было. Один из пожарных направился к ней, остальные поспешили дальше вглубь подземки.

–Ты ранен? – спросил пожарник, подходя к Зине и из-за одежды принимая её за мальчишку.

– Не сильно, – ответила она, подкидывая на плече рюкзак. – Дойду своими ногами.

Пожарный уже пожилой дядька с пышными седыми усами и имплантированной рукой, внимательно оглядел Зину, кивнул и поспешил вниз.

– Там, в соседнем от взорванного вагона, парень, – крикнула Зина вдогонку пожарному. Тот остановился и обернулся на неё. – Его помяли, но вроде жить будет. У него фонарик… мой, – почему-то добавила она.

Пожарный кивнул и вновь устремился вниз по эскалатору.

Зина потрясла поврежденной рукой, сморщилась от боли и зашагала вон из метро. Теперь хотелось не только есть, но и пить, и в ванную, и спать, и… и еще много чего.

* * *

Доктор Фредерик Лорме закончил свою работу и разогнулся от широкого стола, заваленного отчетами, графиками, длинными лентами считывающих приборов и прочими бумагами. Близоруко прищурившись на большие напольные часы, стоящие в дальнем углу комнаты, он так и не разглядел сколько времени. Пошарив на столе среди бумаг, он нашел свои массивные, бифокальные очки в медной оправе, водрузил их на нос и снова взглянул на часы, заодно повернув в их сторону раструб настольной лампы.

Часы показывали семь часов вечера. Доктор крякнул, приподнял очки на лоб и потер уставшие глаза.

– Клаус! – позвал он. – Клаус, ты еще не ушел?!

Из соседней с кабинетом лаборатории выглянул молодой научный сотрудник с вихрастой головой и первым пушком на подбородке, в белом халате и стереоскопических очках, поднятых на лоб.

– Звали, учитель? – спросил он, заходя в кабинет.

– Клаус, мальчик мой, ты все еще здесь? – доктор удивленно уставился на своего помощника.

– Так вы еще здесь, вот я и не ухожу, – Клаус снял со лба очки и вертел их в руках.

Фредерик Лорме усмехнулся одним уголком рта и снисходительно покачал головой.

– Если такой одержимый своей работой лабораторный червь, как я, готов сутками просиживать в кабинете, еще не значит, что вы, мой мальчик, должны губить свою молодость в этих душных стенах, – проговорил доктор, поднимаясь со стула и бросая надоевшие очки на стол. Еще раз потер глаза, подошел к ученику и положил ему руку на плечо. – Вам давно уже пора быть дома или в пабе и пить пиво со своими друзьями или… – доктор сделал многозначительную паузу, – или подругой. Клаус, у вас есть девушка?..

Клаус, смутившись, уставился в пол, теребя в руках свои окуляры, но ничего не ответил.

Доктор Лорме усмехнулся.

– Понятно. Можете не отвечать. В таком случае, раз вы все равно все еще здесь, принесите мне последние данные со счетчика Григга.

– Сейчас, учитель.

Клаус развернулся и поспешно скрылся в лаборатории. Через минуту он вернулся, неся в руках длинную ленту с фиксирующего прибора, испещренную черточками и точками. Все еще смущенный вопросом о девушке, неловко подал бумагу своему руководителю.

Приняв ленту, доктор вернулся к столу, нацепил на нос очки и принялся внимательнейшим образом изучать предоставленные данные. Чем глубже он углублялся в разглядывание всех этих закорючек, тем более вытянутым и удивленным становилось его лицо.

Выронив из рук бумагу и рассеянно стянув с носа очки, доктор Лорме удивленно уставился на ученика.

– Клаус, мальчик мой, – пробормотал он, – вы, что, не настроили прибор?

– Никак нет, учитель, – даже обиделся молодой аспирант. – Приборы работают как всегда, исправно. Я сегодня утром все проверял.

– А вы сами смотрели данные, которые он выдал? – Лорме нагнулся, подобрал с пола бумажную ленту и протянул её Клаусу.

– Еще не успел, учитель.

– Потрудитесь полюбопытствовать.

Приняв бумажку, Клаус пробежался по ней глазами и вопросительно взглянул на учителя, не понимая, причины его волнения.

– По вашим глазам я вижу, что вы все равно не разделяете моего волнения, – грустно произнес доктор Лорме, глядя на ученика.

Клаус кивнул.

– Мальчик мой, вы, видимо, просто не в курсе всей ситуации, – доктор Лорме повернулся к своему столу и стал рыться в куче бумаг. Через несколько мгновений он отыскал небольшой блестящий предмет филигранной работы. Вставил носитель памяти в специальное гнездо на столе и указал на зеленоватый, круглый, сильно выпуклый экран, закрепленный над столом. Пододвинул к себе блок клавиатуры, какими пользуются секретари-машинистки и набрал несколько команд. Монитор осветился зеленым ядовитым мерцающим светом.

– Вот, посмотрите, – доктор Лорме кивнул в сторону экрана.

Клаус подошел к столу, чтобы лучше видеть.

– Я занимался этой проблемой на протяжении десяти лет.

– Какой проблемой, учитель? – Клаус все еще не понимал, к чему клонит его научный руководитель.

– Самой главной проблемой нашего города.

– Вы о нецелевом использовании магистратом города выделяемых в их распоряжение средств?..

Фредерик Лорме усмехнулся и покачал головой.

– Рад, что вы, в наше жестокое время, еще не утратили чувство юмора, – произнес он, присаживаясь в кресло и откидываясь на спинку. – Но я о другом. О раке Броуда.

– Ни много ни мало? – удивленно вскинул брови Клаус.

– Вы еще молоды, и не сталкивались с этой заразой века, и, надеюсь, никогда не столкнетесь. Но, когда ваши родители умрут от этой холеры, а вам самому имплантируют искусственную почку, сердце или руку, взамен утраченных настоящих, вы меня поймете, – спокойно произнес доктор Лорме, сдергивая с руки перчатку и демонстрируя протез.

– Извините, – смутился Клаус.

– На протяжении долгих лет я занимался сбором статистики по раку Броуда, – продолжал ученый. – Я пытался понять причину, ведь, кроме как у нас, эта болячка нигде больше не встречается. Сегодняшние показания счетчика Григга, кажется, дали мне ключ к разгадке. Смотрите сами, – он кивнул в сторону экрана, давая возможность своему ученику самому во всем убедиться.

Клаус придвинулся к экрану и углубился в изучение данных. Постепенно глаза его становились шире, а лицо все удивленней.

–Невероятно, – пробормотал он пораженно. – Этого не может быть.